Андрей Захаров - Бородатые боги

Но больше всего Новицкого поразили его ясно-голубые, проницательные глаза. Незнакомец словно просвечивал ротмистра насквозь, пытаясь понять, кто перед ним стоит.

«Судя по кресту на шее, местный батюшка или жрец. Чем-то на отца Михаила похож». - усмехнулся про себя Новицкий. Он хотел выбросить зеленую ветку и приступить к переговорам, но что-то остановило. Ротмистр увидел, как к первому незнакомцу, из-за деревьев вышел второй, одетый подобным образом, но без золотой цепи с крестом на шее. Этот был молодой, безусый и безбородый жрец. Он передал старику в правую руку зеленую ветку, а в левую — небольшой бронзовый топорик на длинной рукоятке, почти такой же, как и у карпатских гуцулов, только с острым навершием. Жрец, прижав крест-накрест оба предмета к груди, низко поклонился Новицкому и застыл в ожидании. За ним, подобрав с земли накидку старшего, наклонился и второй.

Ротмистр, немного подумав, вложил оба револьвера в кобуры, при этом не застегивая их, затем взяв в правую руку ветку, а левой из-за спины кинжал и скрестив руки на груди, сделал ответный поклон.

Жрец, не поднимаясь, осторожно положил на землю перед собой сначала топор, а на него ветку.

Новицкий уже догадался, что данная церемония является официальным выяснением: с чем ты сюда пришел, с войной или миром. Топор — это война, зеленая ветвь — мир. Положив зеленую ветку поверх топора, незнакомец дал понять, что он пришел с миром. Ротмистр в точности повторил все действия старика. Тот выпрямился и удовлетворенно кивнул головой. Затем, резко и отрывисто что-то произнес на своем языке, показывая руками то на тропу, то на окружавшие их лес и горы. Последним движением, было поднятие обеих рук к небу и последующее опускание к земле. После указанных манипуляций, старик вопросительно посмотрел прямо в глаза ротмистру.

«Наверное, спрашивает, как мы сюда попали?» — догадался Новицкий. В ответ он поднял руки к небу и произнес:

— Не знаю. Один бог ведает, кто нас сюда перенес и зачем.

— Вира-коча?! — вдруг отрывисто задал вопрос старик, глядя прямо в лицо уже несколько дней небритого Новицкого. Его слова прозвучали так, как примерно звучит речь народов Кавказа или Крайнего Севера, отрывисто и гортанно.

— Ми-ха-ил. — по слогам произнес Новицкий, предполагая, что тот интересуется, как его зовут.

— Миха-Илла?! — переспросил пожилой жрец. Затем, подняв руки к небу, громко и торжественно произнес. — Илла! Виракочи!

После этих слов, старик с помощником встали на одно колено и поклонились Новицкому до земли. Но ему уже было не до этих двоих. Со всех сторон, из-за деревьев, начали выходить люди, кто с копьем, кто с луком, а кто и с каменной булавой на длинной рукоятке. Почти каждый имел небольшой круглый деревянный щит, обтянутый кожей. Их было не меньше трех десятков. Окружив ротмистра плотным кольцом, воины так же, как и два предыдущих, встали на колено и поклонились.

В отличие от первых двух, эти были одеты довольно просто. В длинные, чуть выше колен серые шерстяные рубахи-безрукавки наподобие мешка с тремя вырезами — один для головы и два для рук, короткие, чуть ниже колен штаны и крепкие сандалии. Рубахи были перетянуты широким кожаным ремнем, на котором у каждого висел средних размеров бронзовый нож. На плечи наброшены длинные шерстяные накидки, выкрашенные в зеленый цвет. Они завязывались узлом на груди. Кроме того, каждый воин имел плечевую сумку. Внешне, вышедшие на тропу, были явные европеоиды. Все с почти белой кожей, с голубыми глазами и с белокурыми, рыжими или светло-каштановыми волосами. Головы воинов венчали переплетенные шерстяные разноцветные повязки со вставленным ярким пером впереди. С повязок свисали несколько шерстяных толстых ниток, вплетенных в длинные волосы воинов наподобие косичек. У каждого в ушах висели серьги с кисточками.

— Это что за маскарад? — невольно вырвалось у Новицкого, а в голове отложилось. — «Также одеты и вооружены, как и те двое раненых, найденных утром».

От увиденного ему стало не по себе. Ротмистр понял, что местные жители прекрасно умели маскироваться в своем лесу и если бы они захотели, то давно уже убили его и других разведчиков.

Неожиданно недалеко грохнул выстрел, затем еще один. Воины резко вскочили на ноги и заметались вокруг ротмистра. Среди смятенной толпы выделялся высокий, жилистый пожилой воин, с длинными, почти белыми от седины волосами. Судя по тому, как он себя вел, старик был явно не простым воином, скорее всего вождем. В отличие от других, на нем был бронзовый нагрудник, а на головной повязке вместо одного, три больших цветных пера с небольшим золотым диском. В руках он держал топор, похожий на топорик жреца, но с более длинной рукоятью. У него, так же как и у жреца, уши оттягивали массивные золотые серьги с кисточками.

Вождь что-то гортанно крикнул, после чего, воины, придя в себя, быстро заняли круговую оборону вокруг изумленного Новицкого, повернувшись к нему спиной и выставив копья на внешнюю сторону.

«Они меня что, за бога приняли и защищать собрались?! Хорошенькое дельце!». - усмехнулся про себя ротмистр.

На тропу выскочил взъерошеный Будаев, без своего карабина, с одним ножом в руке. Вслед за ним показались несколько местных воинов грозно потрясающих копьями. Увидев бурята, другие воины, находившиеся возле Новицкого, кинулись к нему наперерез с явным желанием убить.

— Стоять! Назад! — грозно крикнул Новицкий и выхватив револьвер, сделал несколько выстрелов в воздух. — Это мой солдат!

От грохота выстрелов, многие воины присели или упали на землю, зажав уши руками.

Одновременно с этим, к Будаеву, из кустов, подскочили оба казака остававшиеся в засаде. Они заслонили бурята собой, торопливо передергивая затворы своих карабинов.

Новицкий, растолкав чужих, бросился к своим:

— Как вы? Что случилось?

— Мы-то нормально, вашблагородь, да вот Галданку нашего, эти нехристи почему-то прирезать хотят. — озираясь по сторонам скороговоркой ответил один из казаков. — Еле выстрелами их отпугнули.

Чужие воины попытались через Новицкого и казаков достать Будаева, но у них ничего не вышло.

— Почему? — резко спросил у вождя ротмистр, прикрывая бурята.

— Аука! — спокойно произнес вождь, указывая своим топориком на Будаева. — Аука инка!

«Я не понял? Он что им — враг?! Но почему?!» — терзали мысли Новицкого…

Получив по рации информацию от Попова о спасении двух местных и о возможной опасности группе Новицкого, Климович приказал срочно собрать командиров. Всех попаданцев обязали вместе с имуществом и животными перебраться в город за крепостные стены, благо к этому уже все было готово. Это касалось даже лагеря капитана Невзорова у Теплого ручья, за пределы форта — не выходить. Навстречу Попову отправили ЗИС-5 с маневренной группой из двадцати бойцов с двумя пулеметами. Командовать ими поручили капитану Бондареву. Командир полка сам хотел поехать и посмотреть, но еще был слаб.