Александр Прозоров - Освобождение

— Ого! — заметил на это Леха, — живучие черти!

Спартанцы на удивление ловко поднялись наверх. Видно сказывался опыт абордажных сражений, который они получили за время своих пиратских налетов в прибрежных водах. Федор слышал о том, что новоявленные спартанские моряки не брезгуют грабить проплывавшие мимо суда.

Однако у ограждения их уже ждали морпехи, встретившие спартанских гоплитов рубящими ударами фалькат. Добравшись-таки до ограждений, некоторым спартанцам удалось буквально слету, каким-то чудом поразить ближних морпехов и пробиться на палубу квинкеремы. Таких было человек десять-двенадцать. Поскольку обе квинкеремы шли с отставанием на полкорпуса, Федор смог издали наблюдать за быстротечной схваткой. Оказавшись в окружении, десять спартанских гоплитов сумели-таки нанести немалый урон своим противникам. Они вертелись и жалили как осы, а соединившись, стали прикрывать друг друга. Вскоре вокруг них образовался целый бруствер из синих панцирей морпехов Карфагена, и все же силы были не равны. Спустя еще минуту последний спартанец пал под ударом фалькаты, приняв смерть в бою. А квинкерема, сдав назад, освободилась от мертвого груза и направилась к берегу вслед за флагманом.

— С береговой охраной покончено, — с удовольствием констатировал Федор, слегка напрягшийся, когда увидел неожиданный и отчаянный прорыв спартанцев на палубу, — пора взяться за наземную операцию всерьез.

Вскоре весь его флот выстроился у входа в открытую бухту, где их ожидало каких-то пара дюжин рыбацких лодок и несколько торговых кораблей. Ни одного военного. Пирсы были невелики на вид, и вообще у Федора возникло ощущение, что мгновенно опустевшая с их приближением гавань Этила никогда для этих целей и не использовалась, а спартанские триеры появились здесь по воле случая.

— Если не считать этой морской стычки, — констатировал Федор, разглядывая пустынную гавань, отделенную от города полосой холмов и редкого леса, в котором терялась единственная ведущая отсюда вглубь суши дорога, — то можно сказать, мы заняли гавань без боя.

— Народ, наверное, в город подался, под защиту стен, — предположил Леха.

— В древности у спартанских городов и стен не было, — озадачил его Федор своими познаниями, — правда сейчас уже кое-что изменилось.

— Ну да? — не поверил своим ушам бравый адмирал, — так они еще и стен не строили, это еще почему?

— Их старейшины считали, что так воины будут лучше драться, — пояснил Федор, отдавая приказ триерам ахейцев войти в гавань, выгрузить солдат на берег и занять его, чтобы обеспечить остальным спокойную выгрузку, — когда за спиной ничего нет, вся надежда только на себя.

— В этом есть резон, — согласился, немного подумав, Леха, — и все же со стенами продержишься дольше. Особенно когда противник сильнее и многочисленнее.

— Постепенно они это поняли, — добавил Федор, скрестив руки на груди и ухмыльнувшись, — поэтому сейчас у Спарты стены есть. Как и небольшой флот.

— Если стены у них такие же крепкие, как их флот, — не удержался Леха. — Думаю, нас это надолго не остановит.

— Тогда давай выгружаться, — решил Федор, заметив, что из леса показался какой-то отряд, — и посмотрим, на что способны спартанцы на суше.

Гавань оказалась достаточно глубокой, чтобы в нее вошли квинкеремы. Поскольку мореплавание в Лаконии находилось еще в зачаточном состоянии, то и к оборудованию прибрежных построек относились пока спустя рукава. Здешние пирсы едва могли принять для погрузки несколько триер, да и то с большим трудом. Для более высоких бортов квинкерем швартовка и разгрузка представляла еще большую сложность. Никаких больших складов для товара вокруг тоже не наблюдалось, лишь несколько амбаров и хибар для хранения сетей примыкали к берегу. Но Чайка, хоть и провел последние годы вблизи Карфагена — самого совершенного по здешним меркам порта, — не впервые высаживался на необорудованной территории. Война всему научит, если поначалу удалось выжить.

Поэтому вслед за триерами ахейцев, солдаты с которых уже выстроились на берегу, завидев отряд спартанских гоплитов спешивших к месту высадки, Федор ввел в гавань еще пять квинкерем. Они подошли к берегу и, сбросив заранее подготовленные для такого случая удлиненные сходни, начали высадку десанта. Одной из этих квинкерем была флагманская. Остальные военные и грузовые корабли ожидали пока своей очереди в море, покачиваясь на волнах у самых берегов. Чайка не рискнул начать полномасштабную выгрузку, не захватив хотя бы побережье.

— Быстрее ребята, — подгонял своих морпехов Федор, глядя, как спартанский отряд на ходу перестраивается для атаки ахейского заграждения, — сдается мне, нашим друзьям из Ахайи скоро потребуется помощь.

Однако, пересчитав спартанцев, он немного успокоился. Это были отборные гоплиты, но их было не больше двух сотен. «Может разведчики, — вновь озадачился Федор, не раз посылавший такие силы в разведку, — если так, то в городе нас ждет более многочисленный гарнизон. Хотя я с трудом в это верю. Если Филопемен уже начал свой поход и армия Маханида ушла на север, вряд ли нас ждут большие силы».

Тем временем, спартанцы вышли на открытую местность и выстроились напротив ахейцев в боевой порядок, напоминавший фалангу. Их командир что-то крикнул и спартанцы, запев боевую песню, строем двинулись на врага.

— Если только Маханид своевременно не проведал о нашем приближении и не изменил план, — пробормотал Федор, наблюдая вторую подряд самоубийственную атаку за этот день, — но даже если и так, кто-то должен воевать с Филопеменом. Так что очень скоро мы узнаем, что нас ждет впереди.

— Это точно, — услышав друга, вставил слово Леха, не отрывавший взгляда от атакующих спартанцев, хорошо различимых с высокой палубы корабля даже за прибрежными постройками, — давно мечтал схлестнуться со спартанцами, да все как-то не выходило. Посмотрим, на что способны эти железные ребята.

Он даже потянулся к мечу, чтобы вытащить его из ножен и броситься вслед за морпехами, сбегающими на берег по сходням, но Федор его удержал.

— Подожди, — сказал он, схватив друга за локоть, — успеешь еще. Дай союзникам отличиться. А мы пока отсюда посмотрим.

Леха нехотя подчинился, вогнав наполовину вытащенный клинок обратно в ножны. Сражение на подступах к гавани вот-вот должно было начаться. Когда оставалось не больше сотни метров до передних шеренг ахейцев, перегородивших дорогу, спартанцы вдруг резко смолкли и, перейдя на бег, устремились в атаку вниз по холму. Федор не зря мысленно назвал эту атаку самоубийственной. Численный перевес был вновь на стороне его армии, — ахейцев выстроилось на дороге не меньше семисот человек. Их построение почти вдвое по ширине фронта и втрое по глубине превышало атакующий строй спартанских гоплитов. Но это обстоятельство, похоже, ничуть не беспокоило последних.