Александр Чернов - Одиссея Варяга

Ничем не помогло японцам и горное орудие. Его расчет был практически выбит в первые же минуты обстрела, а затем подобравшиеся по-пластунски к орудию казаки Платон Веслополов и Федор Каргин подорвали его динамитными шашками. Уцелевшие японцы еще не успели как следует сорганизоваться, а русские уже прекратили обстрел и отошли в горы.

Отступившие остатки передового дозора обнаружили горящие и взрывающиеся арбы, убитых и раненых соотечественников и китайцев. Большинство же китайских носильщиков и погонщиков разбежалось. Валялись брошенные ими тюки с патронами и рисом, брошенные в панике улы,92 носились перепуганные ослики, мулы и лошади, звуковую какофонию из криков раненных, взрывов и треска огня дополняли ужасные вопли раненных животных. Японские потери были огромны. Почти все артиллерийские боеприпасы, огромное количество патронов, около четырех сотен убитых и раненных пехотинцев, до эскадрона кавалерии и горная пушка – все это дополнялось разбежавшимися китайцами – носильщиками и погонщиками, большинство из которых не удалось снова поставить в строй, и усилением кризиса с боеприпасами во 2-й армии.

Попытка собранных в отряд кавалеристов отбить захваченные повозки с боеприпасами тоже закончилась ничем – пустые арбы стояли недалеко от места засады и, судя по следам, снаряды были увезены на повозках, запряженных более выносливыми русскими лошадями.

К тому же около места перегрузки кавалеристов ждал сюрприз в виде "самовзрывающегося фугаса" из нескольких шашек динамита, камней и натяжного взрывателя. Зацепив протянутый среди травы тросик, передовые всадники вызвали подрыв. По обезумевшим лошадям и скидываемым кавалеристам снова щедро и густо прошлись пара пулеметов, установленных на повозках. Понеся потери, японцы благоразумно решили больше не рисковать и вернуться к основным силам. А спустя месяц в синематографе "На Невском" в Санкт-Петербурге при полном аншлаге показывали документальную фильму "Разгром японской колонны снабжения отрядом полковника графа Ф. А. Келлера".

Из реальной истории Порт-Артурской иконы Божией Матери "Торжество Пресвятой Богородицы"

В декабре 1903 г. в Киево-Печерскую Лавру пришел седовласый старец-матрос из Бессарабской губернии – один из последних живых участников Севастопольской обороны. На груди его светил серебром Георгиевский крест. Воин плавал под начальством Нахимова, был тяжело ранен, чудом остался жив… И вот, во исполнение данного обета, пришел поклониться мощам угодников Печерских. Он рассказал о необычайном видении, которого удостоился.

В одну из ночей старик был разбужен необычайным шумом. Он увидел Божию Матерь, окруженную ангелами во главе с Архистратигом Михаилом и Архангелом Гавриилом. Богородица стояла на берегу морского залива спиною к воде. В руках – белый плат с голубой каймой, посреди которого был изображен Нерукотворный Лик Спасителя. Одета она была в синий хитон, покрытый одеянием коричневого цвета. На берегу залива в тумане был виден город в огне; на этот город и был обращен взор Владычицы, благословляющей его образом. Над головою Ее в облаках ослепительного света ангелы держали корону, увенчанную другою короной из двух перекрещивающихся радуг. Наверху короны был крест. Выше на престоле славы восседал Господь Саваоф, окруженный ослепительным сиянием, по которому были видны слова: "Да будет едино стадо и един Пастырь". Богородица попирала стопами обоюдоострый обнаженный меч.

Потрясенный старик испытал сильнейшее смущение. Матерь Божия, ободрив его, сказала: "России предстоит очень скоро тяжелая война на берегах далекого моря, и многие скорби ожидают ее. Изготовь образ, точно изображающий Мое явление, и отправь его в Порт-Артур. Если икона Моя утвердится в стенах города, то Православие восторжествует над язычеством и русское воинство получит победу, помощь и покровительство". Ослепительный свет озарил комнату, и видение исчезло.

В Лавре богомольцы рассказывали достаточно разных историй о "чудесах", и рассказ севастопольца вызвал настороженное отношение. Но прошло чуть более месяца, и о явлении Божией Матери заговорили по всей России. В ночь на 26 января 1904 г. нападением японских миноносцев на русские корабли в Порт-Артуре началась Русско-японская война.

Вспомнив о повелении Божией Матери, в Киеве начали сбор средств. Уже в первый день число жертвователей достигло нескольких сотен, и было решено – дабы соблюсти между жертвователями равенство, в дальнейшем принимать от каждого лица ровно по пять копеек. Когда количество жертвенных пятаков достигло 10.000, сбор был прекращен. Написание образа доверили известному киевскому живописцу П.Ф. Штронде. Художник отказался от гонорара, и пожертвования были потрачены только на необходимые материалы.

Работа продолжалась около четырех недель, и почти все время возле художника пребывал ветеран-севастополец. Ночное видение он помнил на удивление точно, и такой же точности требовал от иконописца. Порою, не в силах объясниться, забирал у Штронды карандаш, и тот с изумлением видел, как натруженные скрюченные пальцы старого матроса обретали легкость, нанося без видимых усилий тончайшие штриховые контуры.

На Страстной Седмице при громадном стечении народа образ был освящен и отправлен в Санкт-Петербург, на попечение адмирала Верховского. Киевские граждане выражали надежду, что "Его Превосходительство употребит все возможности для скорейшего и безопасного доставления иконы в крепость Порт-Артур".

Власти полного адмирала, члена Адмиралтейств-Совета Владимира Павловича Верховского, конечно, вполне хватило бы для "скорейшего и безопасного доставления" иконы по назначению. К тому же, как утверждали, он был человеком благочестивым, ценителем изящных искусств.

На Пасху образ был уже в доме адмирала. Казалось бы, дело за немногим – погрузить икону в ближайший скорый поезд или воинский эшелон, и через 17-18 суток она будет на Порт-Артурских позициях. Но Владимир Павлович поспешности в делах не любил. Несколько дней его дом напоминал модный художественный салон: посмотреть икону заходили генералы, сенаторы, представители властей, старые коллеги по службе… Навестил адмиральскую квартиру и митрополит Петербургский Антоний. Верховский испросил благословения выставить икону ("хотя бы на недельку") в Казанском соборе, но владыка напомнил, что законное место ее в Порт-Артуре, и что с исполнением Владычной воли следует поспешить. Адмирал ответил, что ради выигрыша 7-8 дней вряд ли стоит подвергать икону дорожным случайностям. (Последующие события показали, что судьбу иконы как раз и решили эти самые дни!)

31-го марта (в среду Светлой Седмицы) под Порт-Артуром вместе с флагманским броненосцем "Петропавловск" погиб командующий флотом адмирал Степан Осипович Макаров. Его смерть во многом предопределила развитие событий на морском театре военных действий и весь ход войны. тихоокеанцы переживали его гибель как личную катастрофу, а Государь Николай Александрович оставил среди каждодневных своих записей такую: "Целый день не мог опомниться от этого ужасного несчастья… Во всем да будет воля Божия, но мы должны просить о милости Господней к нам, грешным".