Александр Чернов - Одиссея Варяга

Если бы Верховский воспринял эту трагедию как некий грозный знак и поторопился с отправкой иконы!.. Но образ "Торжество Пресвятыя Богородицы" продолжал украшать адмиральскую квартиру; Верховский заказал его список, и на эту работу (ее прекрасно выполнили монахини Новодевичьего монастыря) ушло еще несколько дней.

На место погибшего Макарова заступал адмирал Николай Илларионович Скрыдлов, отозванный с поста командующего Черноморским флотом. Приказ о назначении состоялся 1 апреля; 6-го Скрыдлов прибыл в столицу, и, пока длилась почти недельная череда полагавшихся по чину аудиенций, попечение над "Порт-Артурской" иконой приняла на себя вдовствующая Императрица Мария Федоровна. Образ после краткого молебна в собственной Ее Величества резиденции (Аничков дворец) был доставлен в салон-вагон адмирала Скрыдлова. Николай Илларионович обещал, что лично внесет его в Порт-Артурский собор.

Адмиральский поезд отбыл 12-го числа. Но, к удивлению многих… снова в Севастополь! Там Скрыдлов пару дней потратил на передачу дел своему преемнику, еще день-другой устраивал по-дорожному семейство с багажом, и лишь 20-го тронулся в путь. Увы, сделал он это слишком поздно! Последний эшелон с боеприпасами прорвался в крепость 26 апреля, разгоняя на стрелках вышедших к полотну японских солдат, за три дня до того высадившихся на побережье. В результате Скрыдлов вместо Порт-Артура оказался во Владивостоке…

Принято считать, что история не терпит сослагательного наклонения. Однако порой невозможно не задаться вопросом: "А что, если?..". Что, если бы лаврские богомольцы не стали связывать свои надежды с Верховским, а твердо возложили упование на всеблагую и всесовершенную волю Божию? Тогда, быть может, история войны сложилась бы по-другому?..

О том, что было дальше, пишет один из современников: "Таинственная и чудесная по своему происхождению икона, известная под названием "Торжество Пресвятой Богородицы"… 2-го августа (!?) 1904 г. была временно помещена во Владивостокском кафедральном соборе…" Икона была выставлена на поклонение 2 августа спустя почти 90 дней после прибытия во Владивосток. Видимо, за множеством забот Николай Илларионович попросту забыл о ней… Слухи о "сокрытии" командующим "Порт-Артурской" иконы блуждали по городу. Можно представить себе, сколь обострилось недовольство (особенно среди моряцких жен и матерей), когда три крейсера вышли в море на неравный бой с японской эскадрой 30 июля – и адмирал поспешил переложить ответственность на вдовствующую Императрицу – мол, Высочайших указаний не поступало… На телеграфный запрос был немедленно получен ответ Марии Федоровны, и образ перенесли из адмиральского дома в Успенский собор.

Едва ли когда соборные стены слышали столько искренних молений, сколько возносилось их перед образом "Торжества Богородицы" в те дни. "Перед иконою, – писал очевидец, – склонив колена, с глубокой верою, со слезами на глазах молились люди: Морские и сухопутные чины, начиная с простого солдата и матроса и кончая адмиралом или генералом, повергались ниц пред этою иконою и в усердной молитве искали утешения, ободрения и помощи у Пресвятой Богородицы…"

6 августа, в праздник Преображения Господня, Преосвященный Евсевий, епископ Владивостокский в первый раз служил молебен "перед сею необычайною по своему происхождению иконою", предварив его такими словами: "И да не смущается сердце старца-воина, которому было видение, и всех, на средства и по усердию которых сооружена святая икона, что не попала она в Порт-Артур. Господь многомилостив и всесилен, и Его Пречистая Матерь может оказать помощь Артурцам и всем русским воинам, находясь Своим изображением и во Владивостоке, а мы, жители Владивостока, возрадуемся и возвеселимся, имея у себя сию святыню…".

Но чувство неправильности происходящего испытывали практически все русские православные люди. В редакцию "Церковного Вестника" приходили каждодневно десятки писем, вопрошавшие – "Куда делась икона?" Весть о нахождении образа во Владивостоке мало утешила людей. Настроения их наглядно иллюстрирует письмо, направленное в те дни неким "православным военным" адмиралу Верховскому: "Раз икона находится во Владивостоке и не дошла по назначению, она не может подавать благодатной помощи верующим в заступление Богоматери. В настоящие дни наших тяжких испытаний особенно благовременно искать помощи Небесной: и если эта помощь обещана нам при выполнении определенных условий, то нельзя же останавливаться на полпути к тому, что требуется от нас: Пусть бы икона вверена была рискованному способу доставки ее на место: если действительно было намерение Богоматери через нее явить свою чудесную помощь в Порт-Артуре, то Ее образ дойдет до Порт-Артура; если же не дойдет – подчинимся воле Богоматери, и на нашей душе не останется упрека за невнимание к тому, что через посредство простого моряка изрекается устами Царицы Небесной".

После боя в Корейском проливе 1 августа под началом трех адмиралов оставалось два боеспособных крейсера – "Россия" и "Громобой". И Скрыдлов не отважился послать один из них на прорыв блокады. Будь он даже человеком действительно верующим, служебный долг обязывал мыслить категориями сугубо практическими – такими, как узлы хода, дюймы калибра и миллиметры брони. А именно в этих узлах и дюймах неприятель удерживал за собою подавляющее превосходство.

Глава 11. В "небесах". Особа приближенная…

Санкт-Петербург. Апрель-июль 1904 года.

Рабочие Кронштадтского порта вяло и нудно бастовали. Поводом послужила очередная задержка с выплатой сверхурочных, а причиной – общее состояние брожения умов в стране. На конкретном предприятии сие брожение успешно подогревалось шныряющими тут и там субъектами, коорые разносили интересные идеи и еще более интересную жидкость с сивушным запахом. В результате – срок завершения ремонта броненосцев переведенных в Кронштадт после начала войны,93 отодвигался в светлое будущее. Отвечавший за скорейший ввод кораблей в строй вице-адмирал Бирилев для недопущения срыва сроков ремонта, сокращал списки необходимых работ.94 Подрядчики все рангов и мастей относились к выполненю свих обязаностей и обязательств еще более наплевательски, чем рабочие. Для них главной заботой было – урвать как можно больше на срочном военном заказе. Впрочем и само Морское ведомство тоже отличилось – когда в начале марта в ответ на рапорт главного корабельного инженера Санкт-Петербургского порта Скворцова о необходимости форсирования робот, выдало что "постройка и ремонт кораблей эскадры должны производиться только в строгом соответствии с утвержденными планами и сметами, так как на ускорение работ не отпущено никаких новых или дополнительных кредитов, а посему никакие сверхурочные работы не могут быть допущены".95