Александр Чернов - Одиссея Варяга

Кстати, когда Вы тогда встали перед царем, я боялся больше всего на свете, что сейчас откажетесь и потребуете отставки… Но, если честно, не от того, что совестно было. Просто я был абсолютно уверен, что достройку "Потемкина" в срок можно осуществить лишь в том случае, если император лично Вас это сделать обяжет. Это только в Ваших силах было…

– Вот, вот! Вы, молодой человек, понимали, а я, многоопытный моряк и командир бесился, потому как не верил. За то в первую очередь и винюсь… Хотя распоряжение Николая Александровича принимать башенную броню с раковинами сразу меняло дело по срокам готовности корабля. Но тогда я, простите, расценил этот пассаж почти как диверсию, опять же от Вас персонально идущую!

– А сейчас как это решение расцениваете?

– Конечно, раковины в броне… По сути дела, такое абсолютно не допустимо. И двух мнений тут нет. Ибо, как еще Петр Алексеевич положил – приемщику недодел пропустившему кара тяжелее, чем нерадивому заводчику. Но, по спокойном рассуждении, мы пришли к выводу, что по носовой башне, где только две серьезных были, одна в тылу, в полуметре от броневой двери, а вторая в задней части правой боковины, в принципе приемка возможна. Если исходить не из обязательных требований и документов утвержденных, а из возможности поражения этих частей в бою. Она, конечно, много меньше, чем у лобовой части. По кормовой же башне, как Вы знаете, две детали пришлось-таки лить заново. Права на брак и переделку уже не было. Но в итоге, слава Богу, вышли чисто, одним словом – успели.

Конечно, и информацию о применении противником преимущественно фугасов на крупных калибрах мы учитывали. Но после этой войны плиты брачные заменить нужно будет непременно…

Как я расцениваю… Еще один линейный корабль уводит Григорий Павлович к Артуру. Да еще какой! А если бы все по букве да по параграфу, поспел бы он только к ноябрю… Слава Богу, что так все сложилось. Вот как расцениваю.

И… спасибо Вам, Михаил!

– За что же? Федор Васильевич! За всю эту нервотрепку? За ту, что уже, слава тебе, Царица Небесная, позади, и за ту, что впереди, а она для Вас в новой должности лютая будет…

– За то, что император сегодня к флоту лицом поворачивается, а не в кораблики играет. За то, что Вы, зная какую ахинею я на Вас лью, сказали Николаю Александровичу, что только я на месте Авелана сумею разгрести все это… Нет, не спрашивайте, пожалуйста, откуда знаю, знаю и все! За то, что кораблестроением занялись, что до бунта Кронштадт и Ижору не допустили. За то… За то, что к немцам идем не просто так, не с пустыми руками, за то, что император наш увидел, наконец, что флот военный, не просто игрушка диковенная, а великий инструмент политический…

После изучения бумаг и окончательной выработки линии поведения в общении с немцами на завтра Вадим, проводив Дубасова до его каюты, вновь поднялся на верх. Над морем спустилась не частая для Балтики по-летнему теплая но уже и по-осеннему звездная ночь. Слегка покачивало. Прислонившись к нагретой солнцем за день броне шестидюймовой башни на правом срезе, он молча стоял вглядываясь в полоску светлого неба на западе, на фоне которой резко выделялась темная громада идущего впереди "Александра". На душе было и легко и… неспокойно. Сердце сжимала теплая и светлая тоска по той, которую он оставил в далеком шумном Петербурге.

Именно сейчас, в эту ночь посреди Балтики, он сам себе признался в том, что ему одиноко и пусто без нее. Без ее глаз, без шороха легкой и быстрой походки, без запаха ее чудесных волос… Именно тогда он понял, что любит. Понял, что так случилось, и с этим теперь уже ничего не поделаешь. И это все очень и очень всерьез. И… так уж получается, что новейший черноморский броненосец "Князь Потемкин-Таврический", о котором они недавно говорили с вице-адмиралом Дубасовым, имеет к этому самое непосредственное отношение…

Решающий шаг в долгом и непросом сближении Банщикова с Ольгой Александровной имел место быть, когда он пытался уломать Николая на "морской круиз". Самодервжец всеросийский, не желал отправляться в гости к греческим родственникам на броненосце. Его не прельщала перспктива оставлять беременную жену, ожидающую долгожданного наследника.

– Государь, ну представьте только, сколько зайцев Вы убьете одним выстрелом! – в надцатый раз распинался Вадик, – во-первых, Ваше присутствие на "Трех Святителях" позволит юридически безукоризненно провести броненосецы через Босфор. Если Вы помните, Ваше величество, то по договору о проливах русские боевые корабли могут проходить его только по фирману султана при наличии "главы государства на борту". А нам сейчас каждый лишний броненосец на дальнем Востоке нужен по зарез!

– А где гарантия что султан этот фирман соизволит подписать? Англия, знаете ли, все одно будет против. И как мы выведем ДВА броненосца, если я буду на ОДНОМ, а? – скептически нахмурил лоб Николай.

– Просто султан бдит интересы Турции и нечаянной выгоды своей не упустит, – устало выдохнул Вадик, многозначительно посмотрев на царя, и неожиданно заслужив первую за месяц улыбку на лице великой княгини, – он прекрасно понимает, что любой русский броненосец покинувший Черное море, обратно-то без его разрашения уже не вернется. А в данном случае, с Вами на борту, вопрос пропуска превращается в пустую формальность, и ему, султану, Англия никаких претензий предъявить не сможет.

Но уж на обратный проход он позволения точно не даст, ни при каких обстоятельствах. То есть, у Турции в случае войны с Россией, будет на пару броненосев меньше головной боли. Если мы туркам сразу скажем, что это рейс в один конец, и назад на Черное море корабли не вернутся, возражать они точно не будут. А на втором корабле может пойти генерал-адмирал Алексей Александрович, к примеру. Или Александр Михайлович.

Во-вторых, любой офицер и матрос нашего действующего флота, особенно его воевавшей части, узнает КАК и КЕМ были протащены на театр боевых действий лишние броненосецы. И будет прекрасно понимать, что, возможно, именно наличие этих, неучтенных японцами кораблей, спасет его жизнь. Как Вы думаете, Ваше величество, они после этого будут более или менее внимательно прислушиваться к агитаторам, которые им в оба уха поют, что царю на них наплевать?

– Пожалуй что менее, – задумчиво протянул Николай.

– В-третьих, если мы покажем нашим японским друзьям, что если мы смогли вывести пару броненосецв с Черного моря, им придется в своих планах учитывать и весь остальной Черноморский флот, а это для них катастрофа. В свете чего возможны предложения о мире даже до того, как Чухнин дойдет до Дальнего Востока.

Так что, полагаю, решить вопрос с турками Ламсдорфу будет проще, чем Вам с ГМШ, Генштабом, Скрыдловым, Рожественским и всеми остальными, кто видит целью жизни Босфорский десант и костьми ляжет против вывода черноморцев. Вспомните нашу ругань с Дубасовым. Ведь все "не могу", "не возможно" и "не хочу" были только из-за нежелания ослаблять Черноморский флот! Мол, с макаками и балтийцы на раз должны справиться…