Александр Чернов - Одиссея Варяга

– Но переход двух броненосцев без крейсеров, разведки, миноносцев во время войны, это же слишком рисковано, – попытался опять отмазаться Николай.

– Ну, это с этой точки если смотреть. Вирениус в положении еще более рискованном. К тому же надо подгадать выход черноморцев именно так, чтобы в Средизомном море они встретились с "Александром", "Суворовым", "Орлом", "Сисоем", и "Светланой" которые будут готовы к походу через два – два с половиной месяца.

– Ну, как я могу бросить Аликс одну в такой момент на целый месяц? – снова запел уже слышанную Вадиком песню несчастного мужа Его Величество.

– Николя, – внезапно вступила в разговор уже месяц не принимавшая активного участия в обсуждениях Ольга, – ты помнишь того молодого офицера с которым меня с год тому познакомил Мишель? Ну он еще стал адъютантом у моего мужа… Да, вижу теперь ты вспомнил. Так вот, он отбыл с моим полком в Манчжурию и там погиб, в той самой злосчастной атаке. Мы с ним были близки… Как только могут быть близки два человека, один из которых формально за мужем и никак не может получить развода. Это по нему, а не по моему подшефному и уже уполовиненному полку я, бессовестная, на самом деле ношу траур.

– Но почему… Оленька, я не знал, я, поверь, сочувствую твоему горю. А зачем ты мне это сейчас рассказываешь? – ошарашенно пробормотал Николай.

– К тому, братец, – непривычно жестко и как то по новому глядя в глаза брата произнесла сестра, – что иногда, для блага государства жертвы приходится приносить и членам августейших фамилий. Я свою уже принесла. И, в отличае от тебя, я потеряла любимого человека не на месяц, а навсегда…

И еще, господа, – мой любимый брат, императрица, наш дядя… они же не единственные "особы принадлежащая к правящей семье". Какие еще корабли с Черного моря могут принести пользу на Дальнем Востоке?

– Ну, если очень постараться, то через два месяца можно выпихнуть в море "Очаков", это систершип "Богатыря", на текущий момент один их лучших бронепалубных крейсеров мира. Кажется из черноморской пары он в большей степени готовности чем "Кагул", тем более, что часть брони последнего мы уже пустили на модернизацию "стариков". Но, как врач, – вспомнил о своей "основной" профессии Вадик, – я категорически против морских путешествий для императрицы во время беременности.

– А кто говорит про императрицу, – картинно удивилась Ольга Александровна, никогда не испытывавшая особой любви к "гессенской мухе", как она, за глаза, называла жену брата, – я вроде пока еще тоже "особа принадлежащая к правящей семье", а уж мне то море весьма полезно. Вот и составлю компанию братцу, как в старые добрые времена. Помнишь Николя, как в детстве мы любили бывать на море? Ты же не откажешь мне, в маленькой прихоти, сплавать в Афины! Я хочу посетить кузину… Тем более на самом мощном броненосце мира! А на "Очаков" пусть грузится Алексей Александрович, "Светлану" же ты у него отобрал, а он так любит крейсера.

– Что хочет женщина – то хочет Бог, Ваше величество!

– Угу… А моя жена для вас не женщина, что ли? Царица и только?

– Но…

– Что "но"? Молчите? Так-то… Ладно, вызываем Ламсдорфа.

– А я с вами все равно поеду!

– Ну, хорошо, Оля, хорошо. Пусть будет по вашему, – теперь, когда у не отпускающей его из Питера жены появился противовес почти равного калибра, и того же пола, тянущий его в Грецию, Николай сдался.

Начиная с того дня великую княгиню неоднократно видели прогуливающейся под руку с доктором Банщиковым.

На исходе лета Император Всероссийский, сразу после исторической встречи с Вильгельмом, и проводов из Либавы первого отряда третьей эскадры Тихого океана, отбыл в Крым, где во время инспекции Севастопольского порта и кораблей флота, на только что выстроенном новейшем броненосце "Князь Потемкин-Таврический" неожиданно поднял свой флаг.

14 сентября, вместе с броненосцем "Три Святителя" с Великой княгиней Ольгой Александровной на борту и в сопровождении спешно, в пожарном порядке введенного в строй "Очакова" под флагом генерал-адмирала, при достройке этого черноморского крейсера были частично "каннибализированы" механизмы однотипного "Кагула", Николай Второй вышел в направлении Константинополя. Он планировал нанести в Афины ответный официальный визит.

К удивлению экипажей, на подходе к Босфору их ждал недавно вошедший в состав турецкого флота крейсер "Гамидие", который и проэскортировал корабли через проливы. Единственной задержкой на этом пути стала кратковременная остановка в Стамбуле для отдания салютов и всех прочих предусмотренных протоколом почестей турецкому султану, с которым Николай Второй имел непродолжительную беседу на борту броненосца "Мессудие". Затем русский отряд продолжил движение к Мраморному морю. Об истинной цели похода знали не многие.

Через несколько дней направляющийся на Дальний Восток с Балтики отряд российского императорского флота, милях в сорока от входа на рейд Порт-Саида встретился с тремя кораблями, которых теоретически в Средиземном море быть вообще не могло. Громогласное "Ура" дружно выкрикиваемое командами кораблей обоих отрядов временами заглушало даже залпы салютующих орудий. После затянувшегося на два дня царского смотра, на котором матросы приветствовали Николая Второго без единого понукания со стороны офицеров, усиленная в полтора раза 3-я эскадра флота Тихого океана потянулась в канал.

Император перед этим еще успел принять на борту "Потемкина" представителей местной администрации и командиров находившихся здесь же английских и французских кораблей, раздав им по такому случаю ордена Станислава. Единственным исключением стало награждение двух немецких офицеров: командир скромной канонерки "Пантера" и "случайно" оказавшийся на ее борту военно-морской агент Германской империи в Стамбуле получили ордена Владимира 4-й и 3-й степеней соответственно. После чего со всей свитой, в которую входил и Вадик, Николай Александрович на "Полярной звезде" отправился погостить в Афины. Приличия надо было соблюсти…

На корме царской яхты, нежно обнимая за плечи княгиню любующуюся тонущем в Средиземном море солнцем, доктор Вадик тихо прошептал ей на ухо, впервые обратившись к ней на ты.

– Пожалуй все, что могли на данный момент мы уже сделали. Можно до возвращения в столицу расслабиться и немного подумать о себе, а не о России. По моему тебе пора развестись со своим мужем, как ты на это смотришь?

– Я бы с удовольствием это сделала еще год назад, но увы – он мне отказал. Не ранее чем через семь лет. Так что – придется потерпеть, Михаил. Или найти себе кого-то свободного, хоть мой брак и формальность, но нарушать его святости перед богом я не могу.