Максим Шейко - Мир за гранью войны

Манштейн окинул Гальдера победным взглядом — победа в их маленьком противостоянии вновь осталась за ним.

* * *

А у Ганса были свои победы и свои маленькие радости, главной из которых стал приезд полевой кухни, которая в период затишья, наступившего после ликвидации миллеровского котла, все же догнала 3-ю противотанковую роту, несколько дней метавшуюся с одного участка фронта на другой. Под внимательным взглядом Нойнера, возглавлявшего выстроившуюся очередь, толстый основательный повар, стоящий на раздаче, насыпал в котелок Ганса щедрую порцию густого рисового супа с мясом, затем недрогнувшей рукой вывалил туда же черпак второго — тушеной фасоли с салом. После этого помощник повара наделил его хлебом со смальцем и кружкой кофе (натуральный бразильский, а не какой-то там эрзац!) обильно сдобренного сгущенкой — опоздавший завтрак. Всё, можно лопать! Чем Ганс и занялся в тенечке от борта "KiTi", попутно наблюдая, как отовариваются бойцы его роты и приглядывая за часовыми из выставленного боевого охранения. Всё вроде было нормально: солдаты с шутками и подколками разбирали жратву (некоторые гурманы при этом кооперировались по двое — один получал две порции супа, второй — фасоли, что позволяло, обмениваясь котелками, есть блюда "в чистом виде", а не в виде питательной смеси), боевое охранение нервничало, то и дело косясь на источающий соблазнительные ароматы "пищемет", но держалось, мужественно исполняя свои нелегкие обязанности в ожидании смены.

Через пару минут после начала обеда Нойнер, уже доскребавший со дна котелка остатки суповой каши, получил материальные подтверждения бдительности дозорных — один из наблюдателей крикнув "achtung!" [93] Аchtung (нем.) — внимание. указал рукой в сторону небольшой колонны, пылящей по степи в их сторону. Тревога, впрочем, оказалась ложной — не успел еще Ганс отложить ложку и взяться за бинокль, как все тот же часовой дал отбой — свои. А еще через четверть часа Нойнер (успевший уничтожить все выданное питание и получить причитающиеся консервы, галеты и шоколад — новый сухой паек на будущее) уже приветствовал Бохмана, прибывшего со штабом дивизиона.

— Привет, Геро! С чем пожаловал?

— С новостями.

— Надеюсь хорошими? Есть, кстати, будешь? У нас тут маленький праздник — кухня приехала.

— Не, я уже. Так что приглашай в свою таратайку, а то я налегке. — Бохман кивнул на пропыленный кюбельваген, на котором приехал.

— Не вопрос! Щас только часовых сменю, пока они слюной не подавились, а ты пока располагайся. — Ганс сделал широкий жест рукой в сторону своей штабной машины и отправился отдавать распоряжения на счет смены постов. А еще через минуту Бохман, развалившись, насколько позволяло узкое сиденье, излагал Нойнеру последние новости и вытекающие из них перспективы.

— В общем, так, Ганс: скоро наше наступление продолжится. Ближайшая цель — Сталинград. Как у тебя с техникой?

— Нормально. После позавчерашнего боя потерь больше не было. 8 самоходок на ходу, вспомогательный транспорт в порядке. Кстати, про пополнение ничего неслышно? А то подбитую зверюшку только в металлолом сдать — там снаряды сдетонировали.

— Да помню я, помню. В первой роте тоже два орудия разбиты, во второй одно в ремонте, так что у тебя не так уж все и плохо.

— У меня еще одного унтера не хватает.

— Нету у меня лишних унтеров! А ты и так неплохо справляешься, так что жди, когда у твоего Бринкманна брюхо зарастет — не год же он со своим аппендицитом валяться будет.

Ганс примирительно махнул рукой:

— Ладно, замяли. Так что там с нашим ближайшим наступлением?

— А вот что: в дивизии формируется ударная бронегруппа — передовой отряд. Туда войдет вся наша новая техника: танковый батальон, батальон пехоты на БТРах из первого полка, саперная рота на них же из саперного батальона, твоя рота и легкий гаубичный дивизион из артполка. Так что с завтрашнего дня ты, вместе со своей ротой, выходишь из моего подчинения и поступаешь в распоряжение кампфгруппы "Баум".

— Значит, командует Отто?

— Да. Знаешь его?

— Немного. Хороший парень. С ним можно работать.

— Ну и отлично. Да, чуть не забыл, русские сосредотачивают под Сталинградом новые силы, а наша разведка, соответственно, пытается разузнать об этом побольше. Так вот: сегодня утром парни из радиороты перехватили и расшифровали несколько необычных сообщений. Знаешь, кто будет нашими противниками?

— Что, опять какие-то косоглазые уроды?

— Нет, на этот раз поляки. — Бохман ехидно ухмылялся, следя за реакцией Нойнера. Ганс по привычке почесал затылок, сдвинув фуражку на лоб, после чего сформулировал уточняющий вопрос:

— А эти-то откуда взялись?

— А из пленных, которых русские наловили в 39-м.

— О как! Это те недобитки, которые, обгадившись от страха, смылись от нас, когда мы стирали с лица земли их страну? Неужели за три года они все же набрались храбрости?

— Вот это ты и проверишь. Судя по радиоперехвату, две польские дивизии перебрасываются в район западнее Сталинграда, так что у тебя есть неплохие шансы узнать: чему русские научили этих бегунов.

— А что там проверять? Если до куцых мозгов этих недоумков с первого раза не дошло, что от немцев лучше держаться подальше, то мы быстро освежим им память. Правда вряд ли они смогут пережить повторный урок. — Оба офицера понимающе хмыкнули.

— Удачи, Ганс!

— Тебе тоже. Не думаю, что вам позволят долго отсиживаться в тылу, пока наша группа будет воевать.

* * *

В том, что пожелание удачи было совсем не лишним, Ганс убедился очень скоро. Впрочем, поначалу все шло замечательно. Перегруппировавшиеся фронтом на восток корпуса Гота раздавили выдвинутые вперед авангарды советских резервных армий и потеснили правый фланг Сталинградского фронта. В результате в районе Клетской открылась брешь, в которую и устремился XLVI танковый корпус. Кампфгруппа "Баум", войдя в прорыв, рванула на юго-восток, к главным переправам советских войск, быстро оказавшись в авангарде немецкого наступления.

Рывок был столь стремителен, что передовой отряд "Тотенкопф", давя попадающиеся тыловые колонны и случайные части, вышел к переправе у Трехостровской абсолютно неожиданно для противника, обогнав новости о своем приближении. Штурмбаннфюрер Отто Баум, рассчитывая на внезапность, решил попытаться атаковать сходу, основываясь лишь на данных авиаразведки и наспех допрошенных пленных. Выполняя его приказ, танковый батальон "Тотенкопф" развернулся в атакующий клин. Сразу за танками разворачивались саперы и пехота на бронетранспортерах, готовые спешиться, если попытка застать противника с наскока провалится. Ганс со своими самоходками занял позицию за правым флангом, на случай подхода советских танков.