Александр Афанасьев - Наступление ч. 4(СИ)

— Зульфикар — один, я Карачи — главный, вышли к цели… — в наушниках раздался голос старшего бомбардировочной группы.

— Карачи — главный один, принял, мы продвинемся дальше и прикроем вас завесой, как понял.

— Зульфикар один, вас понял. Аллах с нами.

— Зульфикар один всем Зульфикарам — следовать за мной, занять эшелон семь тысяч.

Не включая форсаж, капитан начал поднимать самолет все выше и выше, под крыльями — горел Кандагар.

— Зульфикар один, это Зульфикар три — у меня есть что-то на радаре. Прямо по курсу, удаление тридцать. Идут прямо на нас

Сам капитан не слишком то полагался на радар, он не раз ходил на облеты афганской границы и знал, что советские постоянно врубают какие-то глушилки, отчего не видят радары самолетов, не принимают ни телевизионные, ни радиоприемники. У капитана было приличное зрение, оба раза, когда они сталкивались с советскими — он обнаружил их визуально. Видимо, Аллах все-таки услышал его молитвы — сейчас он видел на радаре три… нет, четыре цели. Если он собьет еще двоих — он будет майором, потому что ас не может быть просто капитаном.

— Зульфикар-четыре отвлеки их, Зульфикарам с второго по четвертый — за мной. Я веду.

А может быть — и троих удастся сбить… Да, он запустит ракету, потом сблизится и ударит из пушки. Вот тебе и сразу двое. А потом, если повезет, то еще кого-то собьет.

— Зульфикар-один, они расходятся.

Опьяненный близостью новой победы капитан Шали не заметил, что советские самолеты приняли новый, эшелонированный по высоте строй играючи, совсем не так, как это могли бы сделать устаревшие самолеты, с какими они имели дело. Самолеты летели друг на друга — и вот они уже на рубеже пуска ракет ближнего боя. Еще немного…

— Активная радиолокация, активная радиолокация…

Самолеты только что пришли, речевые автоинформаторы не успели перевести с английского языка. Капитан теоретически знал английский — но сейчас то ли забыл его, то ли не обратил внимания на предупреждение. А оно, между прочим, означало, что русские обнаружили их и взяли на прицел…

— Ракета! — закричал кто-то на урду, и с этого момента все пошло не так, все пошло кувырком.

Капитан, уже готовый нажать на кнопку запуска ракет, инстинктивно отдал ручку управления от себя, уходя ниже, под брюхо советским самолетам — и сорвал наведение на цель. Два самолетных строя налетели друг на друга — и оказалось, что пакистанских самолетов уже не восемь, а пять, капитан увидел пухнущий в небе ком огня и дыма, и понял, что кого-то сбили прямым попаданием. Начал разворачивать самолет, пытаясь зайти в хвост советским — и тут увидел самих советских. Это были совершено не похожие на советские самолеты машины, поджарые, с широкими крыльями и двухкилевым оперением, такие он видел только на американской базе ВВС, где проходил переучивание.

Мелькнула мысль — это же американцы! Их предупредили о том, что возможно — их поддержат американцы авианосцев, потому что американцы — за них и против русских. Американцы подумали, что перед ними русские и сбили их!

— Friendly! Friendly! — закричал капитан первое, что пришло в голову, одновременно разворачивая машину — don't shoot! Don't shoot!

Ему удалось на мгновение захватить неизвестный самолет в прицел — но очевидно вражеский летчик понял это и сорвал захват, пустив свою машину в совершенно необычное пикирование с переворотом, капитан никогда не видел ничего подобного. Снова что-то забубнил информатор, капитан наклонил нос своего самолета, пытаясь поймать противника на прицел на выходе из пике. Но в это время, ракета ближнего боя Р-73 настигла самолет пакистанского капитана, взорвалась, и самолет закувыркался в воздухе, разваливаясь на части. Счет капитана Шали остановился на числе три, катапультироваться он не успел.

Выбив самолеты прикрытия, советские истребители рванулись в атаку на пакистанские истребители — бомбардировщики, делающие второй заход на штурмовку Кандагара. Там они потеряли одну свою машину — один из советских летчиков не успел увернуться от роя ракет, которые пакистанцы запустили по нему. Еще один советский самолет был подбит — но у него было два двигателя, а не один, и поэтому он просто вышел из боя. Пакистанцы в том налете недосчитались одиннадцати машин, в том числе шести из восьми F16. На южном направлении у Пакистана осталось всего два современных самолета — в то время как все новые и новые советские истребительные полки перелетали к южным границам Союза.

Граф Наф-Наф собрал войска

И толкнул им такую речь

Вот мой соломенный меч

И я объявляю войну!

Волкам, шакалам и прочей шпане

Всем тем, кто живет не впрок

Клянусь ботвиньей, я сам преподам

Этим дармоедам урок…

Наутилус Помпилиус

National Security Agency — шутники переводят это как No Such Agency [26] Агентство, которого не существует. находится на армейской базе Форт-Мид, удачно расположенной на двести девяносто пятой дороге, между Балтимором и Вашингтоном. Территория агентства занимает шестьсот пятьдесят акров, что очень много. База находится на полном самообеспечении — собственная электростанция, телевизионная станция, полиция, три библиотеки, детский сад для детей сотрудников, куча кафетериев, баров — и все это за тремя рядами колючей проволоки, охраняющейся так же тщательно, как и Форт Нокс, где хранится золотой запас США. Три забора — несколько метров высоты, внешний и внутренний просто колючая проволока, средний колючая проволока под током.

В описываемый период в штаб-квартире агентства работали несколько тысяч человек. Для них в восемьдесят четвертом и восемьдесят шестом годах были выстроены два здания, семь и девять этажей, с первого до последнего этажа здания покрыты светоотражающими стеклянными панелями, навешенными так, что происходящее внутри невозможно прослушать при помощи лазерного луча. В стены — встроена медная сетка — это тоже предохраняет от прослушивания. Площадь построенных для АНБ зданий — один миллион четыре тысяч квадратных футов, это больше чем у ЦРУ и любого другого правительственного ведомства кроме ФБР и Госдепартамента США.

Если вас пустят внутрь — вы попадете в самый длинный коридор в мире, девятьсот восемьдесят футов длиной, пятьсот шестьдесят шириной, местные называют его Бродвей. По обе стороны — ряды одинаковых дверей с номерами, ни на дверях, ни на бейджах сотрудников нет имен и званий, только номера. Идентификационные карточки, по которым можно пройти внутрь — бывают двух видов, красный — «секретно крипто», и зеленый — «совершенно секретно крипто». Если у вас нет такой карточки — то вы можете находиться в здании только в компании сотрудника с допуском и только в красной зоне, в зеленую вас не пустят. На каждом шагу — морские пехотинцы США, режим безопасности просто маниакальный. Впрочем — сотрудников АНБ можно понять, если русские получат доступ к шифрам, на то чтобы их сменить потребуется несколько месяцев и несколько сотен миллионов долларов, все это время Америка будет беззащитна. По крайней мере, так читается. ЦРУ разработало систему одноразовых, совершенно нерасшифровываемых шифров «Степданс», делающих бессмысленным саму профессию криптографа [27] Степданс, чечетка — система шифров, основанная не на логическом алгоритме шифрования, а на случайных числах и одноразовых шифроблокнотах, которые находятся у отправителя шифровки и получателя и после расшифровки становятся бесполезными. Для того, чтобы получить последовательность случайных чисел, ЦРУ записывает атмосферные помехи и преобразовывает их в числа. — но в этом здании об этом предпочитали не говорить и не думать.