Александр Афанасьев - Наступление ч. 4(СИ)

И оно бывает…

Он поднялся на горный перевал и посмотрел на солнце. Солнце его не ослепляло, сегодня оно было каким-то холодным и неживым…

— Аллахумма, инни астахиру-кя би-'ильми-кя ва астакдирукя би-кудрати-кя ва ас'алю-кя мин фадли-кя-ль-'азыми фа-инна-кя такдиру ва ля акдиру, ва та'ляму ва ля а'ляму, ва Анта 'алляму-ль-гуюби! Аллахумма, ин кунта та'ляму анна хаза-ль-амра хайрун ли фи дини, ва ма'аши ва 'акибати амри, фа-кдур-ху ли ва йассир-ху ли, сумма барик ли фи-хи; ва ин кунта та'ляму анна хаза-ль-амра шаррун ли фи дини, ва ма'аши ва 'акибати амри, фа-сриф-ху 'ан-ни ва-сриф-ни 'ан-ху ва-кдур лия-ль-хайра хайсу кяна, сумма арди-ни би-хи [90] О Аллах, я прошу Тебя помочь мне Твоим знанием и Твоим могуществом и я прошу Тебя оказать мне великую милость, ибо Ты можешь, а я не могу, Ты знаешь, а я не знаю, и Ты знаешь все о сокрытом! О Аллах, если знаешь Ты, что это дело (и человеку следует сказать, что он намерен сделать,) станет благом для моей религии, для моей жизни и для исхода моих дел (или:…рано или поздно), то предопредели его мне, облегчи его для меня, а потом дай мне Своё благословение на это; если же Ты знаешь, что это дело окажется вредным для моей религии, для моей жизни и для исхода моих дел, то уведи его от меня, и уведи меня от него и суди мне благо, где бы оно ни было, а потом приведи меня к удовлетворённости им. Это произносится при испрашивании помощи. — произнес Зардад положенное при этом случае ду'а.

И вдруг впереди что-то вспыхнуло, горы высветило нереально ярким, пронизывающим, режущим светом. Ошеломленный Зардад увидел, как над горами восходит еще одно, второе солнце, которое было еще ярче первого. Аллах услышал его мольбы и покарал тирана

— Аллаху Акбар! — выкрикнул Зардад, и атомный вихрь снес его…

Сегодня их везли Антеи. Антонов-двадцать два, неторопливый воздушный гигант. Всего пятьсот восемьдесят крейсерская — но почему-то десантники предпочитали прыгать именно с него, а не с более современного и скоростного Ил-76. Тридцать тонн груза — десантники и сбрасываемые контейнеры с тяжелым вооружением. Несколько минут — и небо в куполах.

Командир пока, подполковник Хацкевич, еще в Баграме получив напутствие от своего комдива, генерала Лебедя — бумага просто не выдержит, если попытаться это описать — протиснулся в кабину пилотов, уже с парашютной системой за спиной. Как и подобает командиру, он собирался прыгать вместе со своими подчиненными.

— Что с зоной высадки? — задал он вопрос, перекрикивая натужно ревущие двигатели Антея.

— По докладам Грачи прошли, товарищ подполковник, поклевали этих гавриков — ответил радист — а так не докладывали…

— Не докладывали… А дай сюда.

Подполковник настроил рацию на нужную волну, волну и все необходимые позывные он перед операцией учил наизусть сам и заставлял делать это всех командиров до взводного звена. Если частоты и позывные знает только радист — это верный путь к беде, без связи пропадешь. И черт с ними, с инструкциями.

— Гранит, я Калибр-десять, гранит, я Калибр-десять, выйдите на связь!

В эфире творилась сущая какофония, какая всегда бывает при крупной операции — но подполковник упорно долбился со своим вызовом к Граниту, оперативному штабу в Баграме — и добился своего.

— Калибр десять, я Гранит, слушаю тебя, прием.

— Гранит, я Калибр десять, Калибр десять, прошу обстановку на точке выброски, прием.

— Калибр десять, обстановка сложная, ПВО подавлено, но в район остаются остаточные группы противника, некоторые с бронетехникой. Пробиваются на восток, как понял, прием.

Подполковник чуть не выронил гарнитуру — ничего себе остаточные группы — с бронетехникой.

— Гранит, я Калибр — десять, прошу поддержки с воздуха, крокодилами или грачами, прием.

— Калибр десять, ты сначала десантируйся, потом будешь поддержку запрашивать, прием!

— Гранит, когда десантируюсь поздно будет, прием!

— Калибр десять, тебя понял, поддержку окажем по возможности, прием.

— Гранит, тебя понял. Конец связи!

Сунув гарнитуру обратно радисту, подполковник спустился обратно в десантный отсек. Там — тускло горело освещение, по бортам сидели полностью экипированные десантники, по центру просторной грузовой кабины — стояли грузовые платформы.

Вот так вот… А вот положа руку на сердце — кто-то думал, что все это всерьез будет. Десантирование под огнем противника. Хоть и готовились воевать с НАТО, хоть и нацеливали их на Германию — а все же понимали, что с той стороны, что с другой — дураков нет воевать.

А тут — вот оно как. С юга пришли…

Подполковник встретился взглядом с майором Кебавой, одним из самых опытных офицеров дивизии, уже отслужившем в Афганистане два года, кивнул ему головой.

— Зона высадки не зачищена ни хрена! — проорал Кебаве в ухо подполковник — на земле до хрена духов! С броней!

— Что делаем?! — проорал ему в ответ Кебава на ухо

— Можно этих б… на восток пропустить! — в ответ проорал подполковник — но хрен им! Я этих б… наизнанку выверну, хоть и сам сдохну! Лучше сейчас, чем потом по одному вылавливать!

Старший сержант Федоров, родом из Владимирской области, почти двухметровый богатырь, до армии успевший поработать трактористом в колхозе — встал вместе со всеми, повинуясь жестам выпускающего и светофору, сменившему цвет с красного (отставить) на желтый (приготовится).

Аварийное покидание самолета! Четыре потока, у кого-то был один такой прыжок, у многих — ни одного. Понятно, почему так, едва ли не первое в мире массовое десантирование в боевых условиях, если не считать операций Великой Отечественной. Но тогда — не было и десятой части средств противодействия, какие есть сейчас.

Увидел, машущего рукой комроты, подошел. Получил инструктаж, из которого намертво запомнил только «е…ь конкретно все что шевелится, пленных не брать». Какие тут пленные, самим бы уцелеть.

В последний раз прошлись по подчиненным, глянули на парашюты. Потом — проверили друг друга…

Старший сержант даже не помнил, как он выпрыгнул — десантировался через боковую дверь, адреналина в крови — ведро. Привычно толкнулся, рывок, его закувыркало в воздушных струях. Пятьсот один — пятьсот два — пятьсот три — вырвал стабилку. Рванул сверху парашют — и он повис в воздухе. Немного придя в себя, глянул в низ — и натуральным образом обалдел.

Их выбросили на сам Кандагар. На город! Летуны промахнулись мимо площадки, которая была специально подобрана — нормальных площадок для десантирования. А может — просто вышли вслепую на город, решили выбросить десант здесь — ранее утро, зачем ориентиры искать. Как бы то ни было — он приземлялся на город, причем с низкой высоты. И остальные десантники — тоже.