Алекс Кун - Архангельск

Вспомнилось еще слово «мартен», но тут все ассоциации были только с трудовым народом. Принципа из названия не вспомнил, ну и черт с ним, попробую обойтись пока домной и дутьем, потом вспомню.

Засиделся, конспектируя воспоминания, опять за полночь. Так что проспал не только заутреню, но и изрядно после. Мужики сами пришли меня будить. Потом за завтраком быстро накидали новостей, получили новые ЦУ и были посланы собирать народ и искать сержанта.

Мне до обеда надо было посетить нескольких человек, которых наметили мастера. И первым оказался старик-рудознатец, который сам уже не ходил в поиск, а наставлял молодых.

Старик жил в старом городе, в небольшом домишке с большой семьей. У старика в сарайчике нашлась богатейшая коллекция руд и минералов. Так как мне никогда раньше не приходилось видеть, как выглядят руды, завис у старика основательно. Перебирали по каждому кусочку, старик объяснял, что это и как используют, а мне приходилось ловить ассоциации и прикидывать, нужны они мне или нет.

Особо заинтересовали руды с серным запахом, помнится, на уроках химии нам показывали, как, прокаливая такую руду, получали серную кислоту. Там, правда, еще катализатор был, но и само железо вроде могло быть катализатором, а мне главное, чтоб хоть какая-то кислота появилась.

Об этой руде поговорили подробнее, и за небольшую премию старик обещал прислать своего ученика для конкретного разговора, мол, ученик его на этой руде специализируется. Перебирая камни дальше, понимаю, что могу опоздать уже на встречу к царю. Так что договариваемся встретиться еще вечером.

Собираясь уходить, обращаю внимание на красивый желто-серебристый кусочек, очень похожий на сплав серебра с чем-нибудь. Спрашиваю, неужели старик в сараюшке такой кусок серебра хранит. Старик смеется, говорит, что и меня этот кристалл обманул, а название у него «обманка».

Дает мне в руки, рассматриваю это серебро подробнее. Не серебро, по весу чувствуется, но что-то напоминает. Точно! Такие же разводы на поверхности, как на листе оцинкованного железа! Неужели это цинк? Спрашиваю, что из него выплавляют. Старик опять смеется, говорит – потому и обманка, что в печи сгорает и ничего не остается. Напрягаю мозги, за эти два дня им досталось по полной программе. Точно помню, что цинк плавится и при небольшой температуре, большей, чем у оловянного припоя, которым не раз паял, но меньшей, чем у меди, которую мы в муфельной печи выплавляли.

А что, если эту обманку в печи просто пережигали? Так, может, это все же цинк? Не чистый, конечно, а оксид какой-нибудь, но поколдовать с ним можно попробовать, уж больно перспективно было бы латунь вместо чистой меди использовать.

И кстати, раз он желтоватого цвета, то, может, и не оксид, а сульфид? Может, от него серой разживусь? Спрашиваю старика, где эта обманка водится. Оказывается, ее полно в отвалах после выработки медной руды по реке Мезени, что неподалеку от Архангельска.

Мотаю на ус, прошу отдать мне образец. Получаю еще несколько в придачу и еще выпрашиваю железную руду с признаками серы для экспериментов. Тяжело нагрузив и себя, и своего проводника, иду обратно – дожидаться Петрова гонца.

Пока ждал, раздал новые указания, нарисовал, какую хочу посуду из глины, и попросил сделать ее быстрее. О деньгах своим мастерам велел самим договариваться. И горн маленький нужен будет. Развил бурную деятельность. Пока в городе – надо собрать все сведения, какие можно, потом в глуши с этим может быть сложно.

Встреча у государя с братьями Бажениными состоялась после обеда. Точнее, братья обедали с царем, а меня позвали, когда уже в принципе обо всем договорились. Петр им обещал добро на постройку кораблей на будущей верфи и освободил от налогов на какой-то срок. Но мне это было не интересно. После аудиенции у царя мы уединились с Осипом, старшим из братьев, он в дуэте явно был технарь и к своим сорока годам, помноженным на природный ум, технарем был от Бога, мне это стало понятно буквально за полчаса беседы.

Мои идеи подхватывались и обрабатывались им на удивление добротно. Федор не стал с нами сидеть, он был больше по торговой и организационной части, вот и направился в дом Бажениных для отдачи распоряжений и подготовки отхода в Вавчугу.

Мы решили не задерживаться с началом строительства до окончания пребывания Петра в Архангельске, а направить большинство мастеров на место сразу. Кроме того, Федору государь выдал грамоту на приписание к новой верфи черносошенных работников, и Федор теперь будет собирать их по дороге от Архангельска до Холмогор.

Нам же с Осипом нужно было разработать план новой верфи под суда около сорока метров длиной, ста тридцати футов, по выражению Осипа. Кроме самой верфи надо было еще проработать заводики-сателлиты. И тут с Осипом мы расходились во мнениях, он предпочитал закупать готовое, а мне не улыбалось отдавать на сторону технологии, настаивал на местном производстве.

За бумагами засиделись до вечера. Понятно, что за один день ничего путного к месту не привяжешь, но время поджимало. Федор назначил отплытие через день. И к этому времени план должен быть готов хотя бы вчерне, так как нам с Осипом следовало остаться в Архангельске до отъезда Петра, а то мало ли что еще всплывет.

К ужину мы с Осипом решили разойтись и все обдумать, а продолжить завтра после заутрени в доме Бажениных. К старичку-рудознатцу я опоздал, так что перенесу визит к нему на завтра.

Добравшись до гостевого дома, выслушал отчеты своих мастеров: заказанную посуду обещали сделать послезавтра, и про горн они договорились, но за городом. Рассказал им о назначенном месте для верфи и мастерских, а также о скором отплытии в Вавчугу под руководством Федора.

Мужики остались довольны, Бажениных знали многие и отзывались о них положительно. Попросил мастеров помочь мне мыслями о размещении мастерских, и мы, поднявшись в мою комнату, просидели с бумагами за полночь. Мыслей было много, и ложились они на план местности, нарисованный Осипом, вполне неплохо. Но явно не хватало мощности двух водяных мельниц, которые были у братьев. Наконец, когда уже начались споры, какие печи лучше класть в жилых бараках, понял, что мужики мысли исчерпали, пора на сегодня заканчивать.

К заутрени опять проспал. Хорошая была на море традиция меня за ноги дергать. Добрался к дому Бажениных только благодаря проводнику. Осип встретил за столом, куда нас и пригласил. Так как со временем на еду у меня были постоянные проблемы, не стал отказываться.

За завтраком заниматься делами Осип отказался, не принято тут так было. Еда едой, дела делами. Пока едим, можно только о погоде да восхваления возносить. Кстати, Баженин предложил мне перебираться к ним в дом, на что согласился с удовольствием – времени на походы по городу у меня действительно не было.