Алекс Кун - Архангельск

После завтрака перешли в кабинет Осипа и трудились до вечера, пропустив обед. Вчерне планы строительства согласовали, о внутреннем устройстве решили думать на месте, но здания заложили с большим запасом, что вызывало у Осипа вполне понятное недовольство, ведь большую часть денег будут вкладывать именно они.

Пришлось пообещать Осипу хорошие барыши в скором времени с побочной продукции заводиков. Этот вопрос Баженина заинтересовал, и после ужина мы уже обсуждали, что и как будем производить на продажу и заодно мой интерес во всем этом. Про интерес сам Осип настоял. Прямо с вечера расписали план нового «кумпанства», куда мы входили втроем на равных долях, то есть мне дали тридцать три процента. Хитрюги.

Ночевать остался в доме Бажениных. И моих остающихся в городе помощников Осип обещал у себя разместить. Традиционно проспав заутреню, пошел в гостевой дом за вещами и для переговоров с мастерами. Сегодня было запланировано отплытие Федора. Мастера, оказывается, уже были на пристани и грузились на ладью. Со мной оставался один Потап, мастер-горшечник. Для него пока работ на верфи не было, и он вызвался ко мне проводником в Архангельске. Хотя мне кажется, в его покладистости больше виновата подавальщица в едальне, ну да мне его причины неважны.

Отправилась ладья как-то буднично, попрощались и отвалили. Федор вообще сидел где-то в трюме и изучал наши планы, заодно сверяя их с закупленными мелочами и крепежом, которыми ладья была изрядно нагружена. А мы с Потапом, зайдя за образцами руд и за готовой посудой, отправились к горну проводить эксперименты. В результате проб и снова проб все же решил, что обманка – это цинк, причем с серой, и серы в нем много. Удалось даже получить капельку серной кислоты и определиться, что железо может быть катализатором. Потап, всячески оглядев и понюхав результат наших трудов, сказал, что знает эту жидкость и что это купоросное масло, которое иногда встречается в товарах иноземцев. На мой вопрос о похожих едких жидкостях сказал, что есть еще крепкая водка, которую ткачи применяют, но ее тоже мало, и нет уверенности, что она это то, что мне надо.

С рудой было даже сложнее, чем с обманкой, но в результате технология стала более-менее понятна. Потап тоже понял, чего от него хотят, и обещал подумать над большими емкостями, холодильниками, трубами и прочем. Так что как получить серную кислоту и цинк в лабораторных условиях, я уже понял. Масштабировать бы до уровня производства теперь.

Как получить литое железо, представлял теоретически, тут надо домну строить, и она была заложена в проект мастерских при верфи. Осталось найти самую главную задумку – азотную кислоту и хлопок.

Для азотной кислоты, имея серную, подойдет любой нитрат, но вот в магазинах тут не надеялся найти мешки с удобрениями. Стоп! Удобрения – отложения в сортирах! Селитра. Ну конечно, надо просить у Петра селитры, и много. Хотя он не даст – это основа дымного пороха, значит, стратегический запас. Но пока ничего на замену не вспоминается, попробую поклянчить. Забегая вперед, скажу, что селитры в течение года навезли в Вавчугу десятки пудов. Надо было просто пустить слух по народу, что белые наросты из сортиров и компостных ям можно продать Бажениным за денюжку малую и проблем с поставками стратегического сырья у нас не стало.

С хлопком были проблемы. Не было его. Точнее, был, но в мизерных количествах, и рассчитывать на значительное увеличение было глупо. Следующим по содержанию целлюлозы веществом, которое знал, была бумага, так что избежать бумаговарения мне не удастся.

Хотя, с другой стороны, у меня рулоны сортирной бумаги не бесконечны, а обходиться лопухами мне не хотелось. Так что стимул для производства технической бумаги появился солидный, и к тому же есть отходы лесопилки братьев, а она у них очень производительная.

Июль прошел в лихорадочных работах. Были отправлены две экспедиции на реку Мезень: одна – на большой грузовой ладье, вторая исследовательская – на малом коче, в верховья Мезени. Там, по заверениям старичка-рудознатца, были большие залежи железных руд, что мне понравилось. Ладью ожидали к концу августа, а коч оставался зимовать в верховьях Мезени.

Была заключена масса договоренностей о поставках железа и меди. Железо везли в основном в виде криц, а медь слитками. Договаривались о поставках льна на канаты и паруса – на этом заводике настаивал уже Осип, и я, подумав, согласился. Заодно договорился о поставках льняного масла.

Проблема в том, что дуба на корпус кораблей нам никто не давал. Дефицит. Зато «прочего древу» разрешили вырубать по четыре тысячи стволов в год. И покупать столько, сколько посчитаем нужным. Но как гниет сосна в воде – знаю очень хорошо и, чтоб хоть как-то продлить жизнь корпусу, решил вываривать доски в растворе соли и в олифе.

С солью никаких проблем не было, тут ее добывали тоннами, а олифу нигде не видел, так что решил заменить ее льняным маслом. Договорился об отправке дальней экспедиции к Уралу, они должны будут идти за первыми двумя и помочь второй в верховьях Мезени если что. А потом идти к Уралу в обозначенные на схемах районы и искать, искать и еще раз искать. Для этой экспедиции выделялись лучшие специалисты, которых порекомендовал старичок-рудознатец. Затраты на экспедицию получались внушительные, и пришлось обращаться к Петру, правда, просьба была удовлетворена сразу.

Ну а что наш самодержец? В общем – днем с купцами да по кораблям, а вечером систематические попойки. Мой закаленный походным спиртом организм такого бы точно не выдержал, а он, ничуть не старше, как-то справлялся. Причем утром выглядел бодрым и трезвым.

Хотя шуточки у него были специфические. В конце июля то ли топили в Двине, то ли крестили там же лютеранина Адольфа, ставшего в православии Антоном. И это, безусловно, был повод для нового праздника. Меня эти гульбища, к счастью, не коснулись, и главное, до обеда с Петром можно было говорить по-деловому.

Нашелся сержант. Он, оказывается, занимался солдатами. Привел сотню новобранцев, молодых и рослых, он их по гренадерским меркам собирал. Формы им никто не давал, да и делать они почти ничего не умели, хотя сержант ими занимался. Кроме того, он привел корабельного мастера и подмастерьев, с которыми он строил первый корабль на Соломбальской верфи.

Мастера сразу взял в оборот и, показывая рисунки, уже превращающиеся в чертежи, рассказывал, что и как будем строить – просил подумать. Первой его задачей по приезде в Вавчугу стал отбор досок с лесопилок. Оговорили – отбирать доски в дюйм толщиной и без сучков. Сарай для сушки уже должны были поставить, это оговаривали в первоочередных работах.