Владимир Поселягин - Я истребитель! Я истребляю!

Парни засмеялись. Шутка им понравилась, и они начали строить предположения, какое лицо будет у девушки, когда увидит раненого к которому пришла.

На аэродром мы прибыли на час раньше, как и просили в штабе, поэтому разгрузившись и отпустив машину обратно в полк, сели на чемоданы в тени кривой березы, и стали с интересом осматриваться, разговаривая. Болтали естественно о небе, в частности моем бое с немцами и составляя схему боя. Один из летчиков, младший лейтенант Морозов, из эскадрильи Покрышкина, обломанной веточкой чертил рисунок, я изредка поправлял его, но в принципе парень рисовал верно. Он мысленно видел рисунок боя, поэтому особых ошибок не было.

- О, еще одна машина. Вроде наша... точно, наша полуторка, из хозчасти, - прищурившись, воскликнул второй летчик, старшина Хлебников.

- Забыли что-то? - удивился ведомый.

- Похоже, что нет, - хмыкнул я, разглядев в кузове покачивающиеся летные фуражки. Кто бы там не сидел, он был одет в такую же парадку как и мы.

В машине сидели еще два летчика из нашего полка, Седой выделил в инструкторы. Оказалось наш полк отвели от линии фронта, ответ был прост, закончился моторесурс. Новые моторы должны прибыть только через неделю, вот двух свободных летчиков и отправили вслед за нами. И хотя полк отвели, восемь Лавочкиных продолжали охоту, их собрали по всем звеньям, это были те машины, что прибыли недавно, взамен сбитых.

- Почему отвели? Не может быть чтобы просто так? - подозрительно глянув на них, поинтересовался я.

Вздохнув, капитан Евстигнеев ответил:

- Быков чудом не разбился, на взлете заклинило мотор, рухнул на скалы. В госпиталь увезли в тяжелом состоянии. Комполка позвонил в штаб армии, и устроил им там бучу, говорят до самого командарма дошел. Вот нас и отвели. Там тоже не дураки, понимают чем это все может кончится.

- Я уже два дня твержу, что полк нужно отвести на пополнение и переформирование. Еще когда у тебя мотор заклинил в бою - это стало ясно.

- Теперь отвели.

- В разгар боев? Мы там нужны, а теперь сидим прикованные к земле.

- Ха, уже не нужны. Сломали мы хребет немецким асам, - засмеялся вдруг Евстигнеев.

- Не понял!

Остальные летчики подтянулись к нам, им тоже было интересно.

- Мы так и не дождались 'звездного налета' и решили сами его устроить. В общем двести бомбардировщиков и штурмовиков разнесли оба аэродрома, где базировались основные силы фашисткой авиации.

- Круто! - покачал я головой в восхищении, потом задумался: - потери большие?

Евстигнеев молча кивнул.

- Из первой волны почти половина не вернулась, зенитки у них били просто атас, - ответил за капитана его спутник лейтенант Аверьянов. Причем использовал одно из моих любимых словечек. Я давно стал замечать, что летчики все чаще и чаще стали использовать идиомы услышанные от меня.

- Какой же это успех?! Это катастрофа чего бы там они ни разбомбили! - возмутился я: - Половина не вернулась?! Да на фиг такой успех!

- Да нет, значительная часть дотянули до своей территории, и экипажи спаслись. Но все-таки в технике потери очень большие, а сейчас сам знаешь.

- Блин, Вов, сам знаешь, сейчас потери мерятся не в технике, а в людях. Новая концепция в авиационных войсках.

- Да знаю, не привык еще.

- Ладно, разнесли - это конечно хорошо, но об аэродромах подскока забывать не стоит, так что кровь мы им хоть и пустили, но силы у них еще есть.

- Это да, - согласился Евстигнеев.

Около транспортника засуетились техники, что означало предполетную подготовку, значит, скоро взлетим.

- Кажись едут, - указав подбородком на показавшиеся машины, сказал Степка.

Вдали действительно показались несколько машин, в одной легко опознавалась 'эмка' Никифорова. В грузовике похоже везли того предателя, что работал на немцев.

- Сто процентов потребуют сдать оружие. Побоятся, что мы шлепнем этого упыренка, - негромко сказал я, разглядывая остановившийся у самолета ЗиС.

- Угу, - согласился со мной капитан.

- Пошли, грузиться пора.

Подхватив вещи мы направились к самолету. Хотя о чем это я? В отличие от остальных, я больше всего напоминал челноков периода перестройки. Такой количество мешков с вещами не было ни у кого. В общем я вез все свои трофеи домой.

Перелет прошел нормально, взлетели и я сразу же завалился на мешки с почтой и, накрывшись шинелью, закемарил, изредка просыпаясь, когда самолет трясло или он проваливался в воздушные ямы.

Две посадки для дозаправки и мы в небе над Москвой. Попутчика-предателя высадили при первой же посадке, его направляли в контрразведку Крымского фронта. Вряд ли мы о нем больше услышим, да и хрен с ним. Не пристрелили и ладно. Я кстати не ошибся, оружие вежливо попросили сдать. Парни расстегнули кобуры только после моего разрешающего кивка. Молодцы, службу знают.

- Заходим. Жаль Кремль не видно, темно, - вздохнул Евстигнеев, не отрываясь, он пытался в иллюминатор рассмотреть окраины столицы. В Москве, несмотря на полуторамесячную подготовку в Центре капитан так не раз и не был, однако из-за приказа о затемнении ничего особого не увидел.

- Фигня вопрос. Мы тут на двадцать дней, так что все посмотреть успеем. Мне тоже интересно. Кстати, товарищи командиры, тут не Крым, так что одеваемся.

С самолетом нам повезло. Он был представительского класса - это означало что в нем не дуло, было тепло и были отличные сиденья, не лавки как в обычных транспортниках. То есть, это был не транспортник, как я думал сначала, а пассажирский, с несколькими снятыми сиденьями, чтобы было возможно возить почту. Может Аэрофлот грабанули?

Парни все время полета или проспали или играли в карты в одних гимнастерках. Никифоров, как и я в основном весь перелет проспал. Просыпался только раз, рявкнул на штурмана, когда тот на пару часов засел с парнями забивать козла. Особисту не понравилось, что летчик вел самолет без штурмана, а так никаких проблем не было, если и были, то я их проспал. Ночь за бортом, а им все одно неймется. Молодые, гормоны бурлят.

- Вон наша машина. Товарищ майор госбезопасности вы с нами? - поинтересовался я у Никифорова. Мы были не одни, так что обращался я к нему как положено уставом.

- Нет, мне уже забронировали номер в служебной гостинице. Ты у себя остановишься?

- Конечно. Я уже дозвонился до Глафиры Ивановны, повезло, она как раз у меня была, пыль протирала. Так что все готово. Может ко мне?

- Нет, сам знаешь, у меня дел много, - ответил Никифоров.

- Понятно. Ну, тогда до завтра.

Парни уже погрузились в ожидавший нас неновый автобус, так что, застегнув верхнюю пуговицу шинели, хрустя снегом подошвами сапог, я последовал за ними. Чемодан с сидором уже был в автобусе.

Поехать решил вместе со всеми в Центр по довольно простой причине, я собирался выпросить машину на двадцать дней отпуска. Это остальным нужно было ехать на Базу и начинать преподавательскую деятельность. Мои наезды в Центр будут эпизодические, так, друзей навестить и пару лекций прочитать. Проблемой было то, что весь мой отдых был фактически расписан. Исполнение нескольких песен для записи. Парни из группы уже заучили десяток мелодий по нотам, что я им дал, так что оставалась только запись. Но это тоже не на один день, нужно спеться с группой, все сделать без ошибок, много что было нужно сделать. Так же отдел пропаганды тоже наложил руки на пару дней из моего отпуска.