Владимир Поселягин - Я истребитель! Я истребляю!

- Машина с сотрудниками госбеза была?

Старшина, пригладив усы, отрицательно покачал головой:

- Не было, товарищ майор.

- Понятно. Я их подожду, машину, где можно поставить?

- Вот в том тупичке... а это не ваши едут?

Обернувшись, я посмотрел назад, там действительно подъезжала машина. Это был любимый многими командирами неприхотливый и надежный вездеход ГАЗ-61-73. Даже у Власова такой был.

'Хм, не простые ребята раз подобную редкость имеют. Насколько я знаю, зам по тылу говорил, их выпускают в ограниченном количестве. А у этих есть. Кого же мне Никифоров подсунул?'

Хрустя снегом большими, но узкими колесами с немаленькими зацепами, вездеход остановился справа от моего 'опеля'.

Я стоял у открытого проема положив локти на дверцу и крышу машины с интересом наблюдая как из гибрида 'эмки' выпрыгнул молодой лейтенант одетый по полной форме, с идеально подогнанной шинелью и, захлопнув дверцу, направляется ко мне.

- Лейтенант Павлов, - откозырнул он мне. Старшина отошел в сторону, с интересом наблюдая за нами.

Остальные милиционеры проверяли въезжающую в город легковушку и выезжающие из него же два грузовика. На нас они внимание не обращали.

- Майор Суворов. Вы со мной поедете, или в своей?

- Лучше с вами, - приятно улыбнулся лейтенант. Он мне понравился, была в нем какая-то располагающая к себе черта. Невысокий, с приятным лицом и живыми карими глазами. И не скажешь, что этот живчик командир госбезопасности, если бы не форма...

В вездеходе сидело еще трое, это считая водителя, пока я общался с лейтенантом, в окне пару раз мелькнуло дуло автомата. Видимо они чего-то ожидали, раз готовы к бою. Напряженные фигуры явно на это указывали.

Отъехав от поста, я поинтересовался:

- Какие у меня полномочия? Не может быть, что вас не просветили на этот счет.

Лейтенант блеснул глазами, глянув на меня.

- Товарищ майор предупреждал, что вы зададите этот вопрос. Он велел передать, что довольно широкие.

- Ага, это хорошо. Есть чем прикрыться в случае чего.

- Вы чего-то опасаетесь? - сразу же насторожился лейтенант.

- Да. Дочка моего погибшего... - быстро рассказал все про Семеныча и его трагическую гибель, закончив на письме. Чего-либо утаивать смысла не было, парень должен был знать причину поездки, в случае чего это могло помочь.

- Письмо с вами?

- Да.

- Можно прочитать? Хочу изучить его.

Достав из внутреннего кармана в несколько раз сложенный листок бумаги, я отдал его Павлову.

После довольно продолжительного изучения, он подтверждающее кивнул:

- Что-то с ним не так. Так и тянет от него отчаяньем.

- Я тоже это почувствовал, но списал на боль от потери отца.

- Возможно и это, но не думаю. Одна фраза чего стоит: нельзя пройти по улице, постоянное напоминание о случившемся с отцом тяжело переносится нами.

- Односельчане травят? Мол, предатель в плен попал и все такое? - поворачивая и съезжая на боковую дорогу, поинтересовался я. Судя по дорожному знаку, двигались мы правильно.

- Вряд ли. Если бы он был врагом народа тогда да, возможно, но не в этом случае. Тут что-то другое. Однако вы правы, они возможно в беде.

- Угу, - хмуро буркнул я, сосредотачиваясь на дороге.

- Слушай, лейтенант... - задумавшись, что сказать Павлову, я проехал мимо столбика с названием поселка. Он соответствовал конечному маршруту.

- Да, товарищ майор?

- Знаешь... Как бы объяснить? - несколько смущенно пробормотал я.

Павлов внимательно посмотрел на меня, с интересом ожидая продолжения.

- Вы что-то хотите?

- Можно сказать и так. Видишь ли, я не хочу, чтобы семья Морозовых видела вас. То есть поняла, что я под охраной. Могут возникнуть некоторые неудобства.

- А, так это не проблема, товарищ майор. Мои люди опытные в охране, приходилось и с вами работать.

- Что? Но я вас не видел?!

- Может, и видели, просто внимание не обратили. Я вас понял, не волнуйтесь, на подъезде к дому мы с вами разделимся. Сразу скажу, что не нужно нервничать, мы всегда рядом. Если увидите кого-нибудь из моих людей не нужно смотреть на них с удивленным видом, и отпавшей челюстью.

- Что, и такое бывало?

- Бывали прецеденты.

- Но, чтобы на кого-нибудь так смотреть, мне нужно их увидеть. Я кроме вас никого не видел в лицо, - хмыкнул я.

- Это дело поправимо. Остановите у магазина, там где очередь, они выйдут, вот и запомните. Я кстати вас тоже покину.

- Понял, не дурак. Дурак бы не понял.

Хохотнув не замысловатой шутке, лейтенант распахнул дверцу и вышел на улицу, громко сказав: спасибо, он захлопнул дверцу и энергичным шагом направился в магазин. Толпа безмолвно пропустила его внутрь помещения.

Подчиненных у Павлова оказалось трое. Два парня лет под двадцать пять, и девушка на вид моих лет. Одеты они были фактически неотличимо от людей толпившихся у магазина, разве что присутствовал некий городской лоск. Это не было заметно, просто чувствовалось.

Газанув, я стронулся с места, и направился дальше. Теперь нужно найти улицу, где проживали Морозовы.

Маршрут по заснеженным улицам мне показала словоохотливая бодрая толстушка-хохотушка с сумкой в руках, из-за края которой торчал большой рыбий хвост. Видимо рыба была такая большая, что даже не помещался в довольно объемистую сумку. Это доказывало, что в селе голода пока не было. Тетка меня узнала, видимо поэтому стараясь не отпускать вывалила все местные новости. Скорее из любопытства, чем из-за чувства благодарности или жалости, я продолжал стоять рядом с ней и с легкой улыбкой слушал, всем видом показывая как мне интересно.

На самом деле я действовал по привычке все знать. Вроде как прибыл на новое место и изучаю зону полетов, чтобы ориентироваться на местности. Поэтому, слова толстушки, что к старшей дочке Инги Васильевны ходит молодой командир госбезопасности, насторожил меня.

'Это еще кто? Ухажер, или Никифоров клинья подбивает, посылая своих людей? Да нет, не похоже на него. Нужно выяснить' - решил я, продолжая слушать говорливую женщину.

Через сорок минут, я продолжил следовать описанным толстушкой маршруту.

Дом Морозовых находился фактически на задворках поселка, огородом упираясь в сосновый лес. Посмотрев на хату пятистенок, крытую дранкой, только покачал головой. Хозяйство было добротным, отец Семеныча был жив, судя по легкой снежной пыли поднимавшейся в высь, это он сейчас работал во дворе. 'Опель' двигался с небольшой скоростью, поэтому когда в открытые ворота показался старичок, тащивший за собой на веревке большую бадью набитую утрамбованным снегом, притормозил с интересом рассматривая его. Семейное сходство было видно невооруженным взглядом. Я попал куда надо.

Отец Виктора Семеновича, Семен Алексеевич остановился и подслеповато щурясь посмотрел на машину, остановившуюся около его двора. Когда я вылез из машины, охнул в изумлении, он меня явно опознал.