Александр Логачев - Разрубленное небо

Да и сейчас, после того как выяснилось, что кое-какие силы (и весьма даже немалые) вынашивают замыслы нехорошие по захвату и разорению островного государства, никто, разумеется, не почесался в срочном порядке возводить вокруг столицы неприступные стены. Правда, начали строить укрепления на Кюсю. Наверное, еще кое-где начнут возводить береговые укрепления. А в то, что монголы или еще какие-нибудь варвары смогут дойти до столицы, а не пасть под мечами великих японских воинов, едва ступив на землю потомков Ямато, — в это здесь если и поверят, то ой как не скоро. До тех пор, наверное, не поверят, покуда те столицу не возьмут и не разорят ее до основания…

«Ах да! — вспомнил Артем один слышанный им рассказ. — А еще столичных жителей надежнее всяких стен охраняет монастырь Энрякудзи, божественный хранитель Киото! Ни демоны, ни варвары в город не пройдут…» [45] Согласно правилам китайской геомантии, зло обычно приходит с северо-востока, с той стороны, где находятся «врата демонов». Поэтому расположенный к северо-востоку от столицы, в двух ри от нее, монастырь Энрякудзи считался божественным хранителем столицы, который не пропустит в город силы зла. Ну а Артем заезжал в Киото не с северо-востока, потому мимо знаменитого монастыря проехать ему не довелось.

Собственно город, город, каким мы его себе обычно представляем, долго не начинался. Сперва дорога петляла между поросшими лесом холмами, весьма живописными, но с городом имеющими мало общего. Ну разве что кое-где сквозь зелень проступали очертания строений, некоторые из них — весьма большие. Где-то удалось заметить выложенную камнями тропинку, уводящую в кипарисовую рощу, где-то — загнутые кверху крыши пагод, а где-то — верхнюю половину больших деревянных ворот и лужайку, по которой прогуливались две нарядно одетые женщины.

Процессия остановилась на вершине одного из холмов, с трех сторон окружающих равнину, на которой расположилась столица государства японского. Они совершили, как это называлось в эпоху междугородних автобусных сообщений, техническую остановку: мальчики налево, девочки направо. Артем с удовольствием выбрался из идиотской будки, прошел на самый край холма полюбоваться видами.

А виды открывались восхитительные, достойные лучших образцов поэзии или кисти живописцев. С вершины холма отлично просматривалась лента реки Камогава, по которой плавали лодки, отчаливая от длинных деревянных причалов. Кое-где на берегу реки были построены дома, от которых к воде пролетами спускались лестницы. А на песчаной отмели в излучине реки аккурат в эти минуты проходил самурайский поединок. «Вот еще одно отличие самурайских поединков от дуэлей, — пришло в голову Артему, — не требуются секунданты. Ведь роль секундантов какова? Следить, чтобы все проходило по правилам чести. А здесь уверены, что самурай не может поступать бесчестно, во всяком случае, когда дело касается поединка…»

На самом краю холма, словно вырастая из него сваями-опорами, взмывало на десятки метров ввысь огромное строение — то ли дворец, то ли святилище. Казалось — и явно не случайно так казалось, а, конечно же, было задумано архитекторами, — что оно вот-вот оторвется от земли и поплывет по воздуху вроде летучего сказочного корабля. «Все же святилище», — понял Артем, заметив длинную звонницу-галерею со множеством колоколов, к языкам которых были привязаны разноцветные ленты…

— Посмотри на юг, туда, — это к Артему подошел Хидейоши и вытянул руку, показывая, куда надо смотреть. — Видишь, ворота? Это Радзёмон, сердце Хэйан.

Даже издали трудно было не увидеть гигантские ворота Радзёмон («Ч-черт, название до боли знакомое. Что-то с фильмами связанное» [46] «Радзёмон» — название фильма Акиро Куросава. ), находившиеся по центру южной границы Киото-Хэйан. Они, можно сказать, заменяли собой горы. Со всех других сторон столицу защищали горы, а с юга — ворота Радзёмон.

— А императорский городок не сердце? — с легкой подначкой спросил Артем.

— Дайдайри [47] Дайдайри — императорский городок, место проживания императора. На китайский манер его также называли Запретным Городом. — это другое, — серьезно сказал Хидейоши. — Сердце Хэйан — это Радзёмон, сердце Дайдайри — император.

— Дайдайри отсюда видно?

— Смотри, от ворот Радзёмон тянется улица. Это улица Судзаку, становой хребет Хэйан. Она тянется до самого северного края столицы, его длина ровна одному ри…

Проспект, как мог убедиться Артем с высоты наблюдательного пункта, был не только длинный, но и весьма широкий. Трудно, конечно, сказать определенно, но примерно метров сто шириной.

— Пробеги взглядом по Судзаку, — продолжал экскурсоводствовать Хидейоши, — и на севере твой взгляд упрется в Судзакумон, главные ворота императорского городка. За ними — Дайдайри, правда, отсюда видны только часть внешней стены и совсем небольшой кусок внутренней, все остальное сейчас нам закрывает холм впереди. Но ты еще увидишь Дайдайри вблизи… Я помню, ты интересовался рынками Хэйан, так ведь, Ямомото-сан?

— Интересовался, — не стал отпираться Артем.

— В Хэйан два рынка. Они расположены на разных сторонах улицы Судзаку. Видишь, крыши храмов слева и справа от Судзаку? Один рынок находится между храмом Сайдзи и корокан. [48] Дома для проживания и приемов иностранных послов. Там торгуют чем положено: рисом, рыбой, тканями, маслом, иглами, керамикой, мечами, всем, что только пожелаешь. Второй рынок находится на другой стороне Судзаку, неподалеку от храма Тодзи, он побольше первого, и там не только торгуют, там выступают проповедники, саругаки и хокаси, [49] Циркачи и артисты. там привязывают, чтобы все на них смотрели, преступников, там зачитывают императорские указы, там устраивают всеобщие моления…

— Есть еще Китайский рынок в самом Дайдайри, — это к ним подошла Ацухимэ. — Запомни на случай, если тебе понадобятся изысканные подарки и ты будешь готов заплатить столько, сколько за них запросят китайские купцы, а запрашивают они немало. Накупи там подарков перед отъездом из столицы, на обратном пути поднесешь их девушкам в Никацура…

Артем поморщился. Ну за что ему еще и это! Мало того что чуть не впутали в антиправительственный заговор, а потом едва не убили, так еще и подкалывают несправедливо. А ведь, кроме шпилек от Ацухимэ, ему еще предстоит заслушать в исполнении Омицу ночной разбор его полетов в Никацура.

Исключительно чтобы увести разговор в сторону, Артем якобы заинтересованно произнес:

— Отчего-то сверху мне Хэйан кажется каким-то чересчур правильным, словно нарезанным на квадраты.

— Правильно кажется, — сказал Хидейоши. — Улицы Хэйан пересекаются под прямым углом, а не петляют, как улицы Ицудо. К тому же все усадьбы в Хэйан имеют одну и ту же, определенную императорским указом площадь. Знатным семьям по предоставлении ими прошения могут разрешить увеличить площадь усадеб ровно в два раза, не меньше и не больше. Встречаются еще усадьбы, чья площадь ровно в четыре раза превышает обычную. Такими усадьбами владеют члены императорской фамилии и знатнейшие, влиятельнейшие дома Ямато, скажем, такие как Ходзё и Сацума.