Евгений Пряхин - Красный паук, или Семь секунд вечности

– У него нет больше обстоятельств, – погрустнел Лукьянов. – Я – его обстоятельство. И еще за него получил в глаз от Веры, – прикладывал снег к левому глазу Юрий Петрович. Слушай! До меня только что дошло, почему он стал таким резвым, – посмотрел на звезды и Луну Лукьянов.

– Почему?

– Дело в том, что Андрей во время своего последнего сна приобрел некие волшебные свойства. Это означает только одно: он, действительно, находится очень близко к моменту своей смерти. Я ради него все эту экспедицию на Луну затеял. Американцев, бедных, чуть не угробил. А он взял и исчез. И главное, от него ничего не требовалось, только паука дождаться. Трус!

– Так может, Зорин не виноват? – Юлия Сергеевна продолжала заступаться за Андрея Ивановича. – Может, это кто-то нам пакостит?

– Очень может быть. Тогда давай так, – вновь принял командирскую осанку Юрий Петрович. – Ты сейчас отловишь Андрея в троллейбусе – он будет в маскарадном наряде, не то птицы, не то клоуна. И сразу веди его дому Зориных. Он должен обойти памятные с детства места. Так все перед смертью поступают. Будь с ним рядом, но к родителям в квартиру не заходи, а я вас потом перехвачу. Мне еще с переводом предстоит поработать, и надо найти неиспорченную картину.

– Поняла, – поднялась из сугроба заснеженная Юлия Сергеевна. – Ну, где этот троллейбус?

В этот момент заскрипел снег, и из темного двора на площадь выехал милицейский «уазик» без света фар и стал медленно приближаться к чугунному забору сквера у Драмтеатра.

Лукьянов подскочил, быстро собрал в охапку инвентарь: лопату, скребок и метлу.

– Ты, что дворник? – удивилась Юлия.

– Дворник, дворник. Сейчас некогда – потом объясню, – отвечал быстро Лукьянов, видя некоторое замешательство Юлии Сергеевны. – Юля, у нас, похоже, появилось четвертое обстоятельство. Это друзья Компота. Они пришли мне отомстить. – Юрий Петрович кивнул в сторону ближайшей арки. – Юлька! Лети пулей к остановке, а то опоздаешь, а я их задержу!

От желто-грязной стены ближайшего дома отделилась серая молчаливая масса и тут же отрезала Юлии путь до спасительной арки. От толпы отделилось несколько быстрых серых теней.

– Спокойно, Юля, тогда держись рядом, – скомандовал Лукьянов, и добавил. – Сейчас я им устрою представление, а ты по моему сигналу рванешь к остановке. Поняла?

– Да, – прижалась к Юрию Петровичу Юлия.

Стемнело окончательно. Одинокая, западная туча превратилась в узкую траурную ленту и, догнав Луну, опоясала ее по экватору. Ветер стал бросать в лица колючий снег.

– Я узнал его! – послышался гнусавый голос. – Это он! Этот гад был с чемоданом! Не уйдешь, гнида!

Шестеро в темных спортивных костюмах и вязаных шапочках выстроились, по-волчьи – подковой.

– Юля! Останься на месте! – крикнул Юрий Петрович и пошел навстречу бандитскому арьергарду. – Смотри, что будет!

– Стоять! – страшно прокричал выскочка в черной шапке и остановился сам.

– А я тебя знаю, – послышалось вдруг из толпы. – Это же Юра Лукьянов – Петра Осиповича сын! Ты и есть тот самый Черный Дворник?

Юрий Петрович увидел маленькую сгорбленную старушку с кадылем, отделившуюся от молчаливой серой массы. Среди прочих во множестве желтели лица старушек, женщин и девушек, настроенных самым решительным образом. Бабулька шла навстречу Лукьянову.

– Стой, старая! – злобно крикнул Выскочка, и, рванув вперед, толкнул старушку в спину. – Я сказал: стоять!

Бабуля, выронив свою палку, покатилась по снегу.

– Эй! Псих! – звонко крикнул Лукьянов. – Ты чего пристал к старушке?

Выскочка несколько опешил от такой наглости, и, обернувшись к своим, прошамкал. – Сейчас я его буду убивать.

Лукьянов решительно двигался навстречу выскочке и неожиданно спросил:

– Это ты – Черный Дворник?

Милицейский «уазик» запоздало придвинулся к эпицентру событий, но из машины никто не выходил.

– Тактика, – громко прокомментировал действия властей Лукьянов.

Он видел лицо водителя и растерянного офицера, спешно докладывающего по рации.

– Вот так всегда! – искренне и громко расстроился Юрий Петрович. – Только, только рифма отыщется подходящая. Только пойдет накат этой теплой волны, называемой вдохновением, как тут же появляются темные личности, грозящие все испортить! И не просто грозящие, а портящие все и вся вокруг себя. Совершенно нет от этих шумных и невоспитанных людишек никакого покоя! Всюду суются, гремят и смердят!

– Шалит, гнида, – осклабился выскочка и, приняв боевую стойку, изготовился для удара по Лукьянову.

– Держи! Теперь твоя очередь галить! – весело крикнул Юрий Петрович и бросил ему в лицо метлу.

Тот ловко перехватил черенок правой рукой и…

Все отчетливо увидели, как метла, полыхнув сиреневым светом, осветила искаженное злобой страшное лицо.

В ту же секунду серая масса, натужно скрипя настом, пришла в движение и ринулась на несчастного обладателя светящейся метлы с ревом:

– Вот он! Черный Дворник! Держи его! Бей! – вскипало людское море десятками голосов.

– А-а-а! – хрипло заверещал несчастный, пытаясь отбросить метлу, но черенок словно прирос к ладони. Огромными прыжками помчался он по направлению автострады, сверкая метлой, как прожектором.

– Держи Черного Дворника! – громко прокричал, сложив ладони рупором, Лукьянов.

Милицейский «уазик», выждав положенное время, устремился за убегающими.

– Бабуля, давайте руку, – помог подняться старушке довольный Юрий Петрович.

– Метлу жалко, – заметила старушка. – Хорошо светила – как прожектор. А ты молодец – не трус.

– Было страшно, бабуля, – серьезно говорил Лукьянов. – Даже во сне.

– Во сне всегда страшно, даже очень страшно, – старушка загадочно улыбнулась и продолжила. – Я хочу тебя предупредить об опасности, которая тебе грозит.

– Говори, бабуля.

– Жители Уральска пустили слух, что тот, кто сумеет тебя убить, обретет бессмертие. Вот так. Так что берегись! И свою Юльку береги.

– Спасибо, бабуля. Обязательно буду беречь! – улыбнулся Лукьянов.

– А ты, Черный Дворник – молодец! Никого не боишься и продолжаешь убирать мусор в городе, несмотря ни на что, – продолжала старушка. – Спасибо тебе от всех жителей, а то наши лоботрясы – муниципальные дворники теперь почти все уволились от страха. А чтобы у тебя все получилось, слушай и запоминай. Сначала ты разуй его, а уж потом его помой. Чтобы стишок перевести, ты черный камень разыщи. Когда стишок переведешь, то паучка ты враз убьешь. И еще останется семь секунд. Но о себе ничего не говори, иначе ничего не выйдет.

– Постараюсь запомнить, – пообещал Лукьянов.

– И еще одно. Когда зажжешь лампочку над старым диваном – узнаешь о Красном Пауке. Удачи тебе, Черный Дворник, а я пошла, – и бабуля скрылась в темноте.