Ярослав Бабкин - Человек в шляпе и призраки прошлого

- … потому, что если вы обманули тех людей, это значит, что вы обманули меня тоже. А я очень плохо отношусь к тем, кто меня обманывает…

- Не сомневаюсь, - кивнул я.

- Тогда воспользуйтесь случаем, господин Бронн, - кисточка перестала вращаться в её пальцах и неподвижно замерла, - и если у вас есть, что мне рассказать, сделайте это сейчас…

- Я уже рассказал вам всё в прошлый раз. Нас интересует компания «Нуара Таскет» и мы хотим попасть на острова Скелета. Боргхардт обещал нам с этим помочь, и мы должны были с ним встретиться. Но когда мы пришли, в нас начали стрелять. Мы никого не убивали и это правда.

- Вы видели, кто их убил?

- Да. Это был человек Фледерштейна.

- Вы в этом уверены?

- Почти наверняка. Я видел его в Европе, в замке графа. Он называл его Тунг.

Кисточка в пальцах госпожи Пао звонко переломилась, но её лицо осталось непроницаемым как маска.

- Вы не могли ошибиться?

- Не думаю…

- Хорошо. Надеюсь, вы понимаете, что если вы мне солгали, то это скажется на вашем будущем крайне печально, господин Бронн?

- Да, госпожа Пао.

- Можете идти, - она собрала обломки кисточки и положила их в небольшой стаканчик на краю стола, - и постарайтесь, чтобы в вас больше не стреляли…

- Я думал нам конец, - честно признался Вик, когда мы выбрались со двора.

- Если честно, я тоже…

- Интересно, - Вик оглянулся назад, где за поворотом оставался дворик королевы пиратов, - как она получила такую власть? Кто-нибудь знает?

- Я знаю, - мрачно усмехнулась Эмили, - она приехала сюда пятнадцать лет назад откуда с востока. Одни говорят, что с Формозы, другие – что из Шанхая, третьи, что из Гонконга. Точно никто не знает. Приехала она нищей, и устроилась в одно из местных заведений официанткой и, скажем так, девицей для развлечений. Не думаю, что она с этим очень хорошо справлялась. По слухам уже тогда её называли «та, кто не улыбается, и не плачет». Несколько человек заверяли меня, что за пятнадцать лет никто ни разу не видел ни того, ни другого. Ну или по крайней мере никто из видевших – не выжил…

- Вы хорошо информированы, Эмили, - заметил Вик.

- Это моя работа… Так вот, тогда за власть над городом боролись три самые влиятельные пиратские группировки. Лидеру одной из них приглянулась новая официантка и довольно скоро она стала его вполне официальной супругой.

- Неплохая карьера для простой официантки, - заметила Линда.

- Учитывая, что, по словам моих информаторов, всё её имущество по приезде состояло только из одежды и маленького узелка – более чем. Когда через пять лет её муж погиб в перестрелке с конкурентами она оказалась единственной наследницей его пиратской империи.

- И что сделали эти конкуренты?

- Каждый из двоих пришёл к ней с предложением объединить доставшиеся ей от мужа силы с его группировкой и уничтожить второго.

- И как она поступила?

- Приказала убить обоих и забрала их банды себе…

- У неё определённо есть стиль, - хмыкнул Вик.

Крандт лишь покачал головой, но мне показалось, что на его лице я различил что-то похожее на уважение.

- По крайней мере, так утверждают слухи, - уточнила Эмили, - но буду честной, местные слухи могут быть на редкость далеки от истины. Однако сейчас я бы хотела знать, как вы собираетесь поступить с данным мне обещанием?

Я остановился у входа в наше временное обиталище.

- Для начала я разыщу переводчика и постараюсь выяснить, что же такого ценного пытался отобрать у бедняги господин Тунг. Если вы за это время сможете разузнать что-нибудь про доктора Окиру, я буду вам особенно благодарен. Предлагаю встретиться завтра утром и обменяться новостями.

- Моё чутьё мне подсказывает, господин Бронн, - Эмили надулась, - что вы пытаетесь бессовестно обмануть наивную женщину. Буду надеяться, что предчувствия меня обманывают…

Она развернулась и зашагала по улице, сопровождаемая унылой фигурой своего фотографа.

- Мне показалось, или вы должны читать по-арабски? – спросил Вик, когда Эмили исчезла за поворотом.

- Это не совсем мой профиль, но думаю основной смысл разобрать смогу…

Было уже совсем темно, когда я отложил лупу и блокнот, констатировав.

- Вроде бы всё…

- Ну?

Я оглядел сидевших вокруг меня спутников и словно ощутил себя у невидимой доски в незримой аудитории.

- Текст достаточно старый. Но удивительно хорошей сохранности. Видимо до самого недавнего времени его держали в каком-то хранилище. Листок являлся частью книги, из который был вырван буквально только что. Текст, судя по всему, относится к концу шестнадцатого – началу семнадцатого века. Оригинал или копия – я сказать не могу.

- Лучше скажите, что там написано, профессор, - нетерпеливо перебил меня Вик.

- Доцент, - поправил я, - всего лишь доцент. Насколько я смог понять, это фрагмент придворной истории какого-то малайского султана. Большая часть посвящена его подвигам в защите веры, перечням построенных дворцов и минаретов и прочему.

- И какое это может иметь отношение к нашему делу

- А вот тут самое интересное. В середине оборотной стороны говорится о некоем португальском пирате, которого преследовали корабли султана, и которому, как утверждается «не без помощи джиннов» удалось бежать и укрыться на дальних островах, откуда он вернулся с богатой добычей…

- Конец шестнадцатого века? – встрепенулась Линда, - португалец? Уж не Гонсалу ди Протео?

- Я тоже об этом подумал. А вот далее идёт крайне любопытный фрагмент: «он привёз с собой рабов, островитян шестнадцать душ из них десять женщин, и сверх того пять удивительных большеногих и большеглазых карликов, подобных которым никто раньше никогда не видел, отчего давали за них большие деньги».

- Карликов?

- Да. Ещё сообщается, что одного из них султан приказал купить для себя, заплатив цену как за пять взрослых рабов. Однако карлик оказался болезненным, непригодным ни к какому обучению и вскоре умер. По поводу чего автор приводит длинный нравоучительный комментарий о том, как плохо быть падким на диковинные вещи, которые много стоят, но не приносят никакой реальной пользы…

- Это не вещи, это живые люди, - пробурчала Линда.

- Это шестнадцатый век, - вздохнул я, - рабство объявят вне закона только через двести с лишним лет…

- Если оставить в стороне этику, - Вик протёр монокль, - то какое это всё может иметь отношение к «Нуара Таскет»?

- Не имею ни малейшего понятия. Единственное - этот кусочек текста хоть как-то привязан к тому, что мы знаем. А именно к доктору Геллингу и его интересу к древним манускриптам. По крайней мере, в письме, которое мы нашли в Моулмейне, тот писал именно о рабах, захваченных Гонсалу на островах и неких пигмеях. Значит этот документ, - я указал на лежавший на столе клочок пергамента, - тоже мог его интересовать.