Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

В тот период женщины архантропы, скорее всего уже понимали свою причастность к женскому полу, а значит, в процессе присмотра за детьми они уже четко отличали мальчиков от девочек и привлекали последних более интенсивно в младшем подростковом возрасте (примерно 11 лет) к общественному труду – собирательству. Таким образом, девочки – архантропы в данный период больше общались с взрослыми женщинами, наблюдая за их сторонами жизни и постепенно принимая в них участие. Как мы уже говорили общение в женских коллективах в отличие от мужских происходило за счет голоса, т.е. в вербальном секторе коммуникационной системыии от мужских происходило за счёт голоса т.изни и постепенно принимая в них учстие. гоминин по уже известным для нас причинам. Поэтому у девочек - подростков в первую очередь развивались восприятия речи и процесса говорения как основных способов передачи и приема информации. Это длилось огромной количество времени и закрепилось генетически как прекрасное адаптационное средство вначале социогенеза, в период специализации полов.

Изучение детских возможностей в дошкольный и школьные периоды говорят о том, что оценки девочек существенно выше, чем у мальчиков именно в вопросах восприятия речи, говорения и их производных при восприятии аналогий и трудно написанного материала. Скорее всего, мальчики – хабилисы, а тем более мальчики архантропы, если это позволяла обстановка, мало занимались собирательством. Даже сейчас, при каких-то организованных общественных мероприятиях мальчика очень много времени отдают вопросам взаимоотношения между собой и противоположным полом, выливающиеся в шуточные (и не только) догонялки, борьбу, и другие виды активного взаимоотношения, находя какие-нибудь соревновательные моменты. Вот так же себя вели и наши те далекие предки в соответствующем возрасте только не так интенсивно и в свободное время.

Вот в этот возрастной период и началось формирование ценностей, установок, способов деятельности и специфических форм общения детей между собой и реакций на деятельность взрослых в конкретной социальной обстановке. Детская субкультура с момента своего развития, хотя и занимала подчиненное положение в культуре архантропов, постепенно стала пополняться своим сугубо специфическим содержанием в процессе осознания окружающей действительности и приемов адаптации к ней в данном возрастном периоде. Причем все это стало, в конце концов, передаваться от поколения к поколению. В этих приемах четко просматривались половая (сейчас говорят – гендерная) дифференциация и частичная ее стратификация, обусловленные, как мы уже знаем, генетически оформленным функциональным половым различием онтогенеза, уже на ранних стадиях развития. Поэтому даже и в настоящее время в детских разнополых коллективах в игровых моментах предпочтение отдается представителям своего пола. Об этом говорят исследования М.Л. Бутовской (1997, 1999; Butovskaya, 2001). Грубость мальчиков по отношению к девочкам это ведь не просто так. Это научение взаимоотношению полов и изучение эмоциональности и психических возможностей противоположного пола путем проведения определенных провокаций, то есть подготовка к взрослым отношениям.

Ритмичность жизни, основанная на сезонных градациях, наложили отпечаток на отношения между возрастными когортами, функциональными группами, полами и индивидами. Характер этих взаимодействий определялся качеством ответа адаптационных возможностей на ритмически меняющиеся условия окружающей среды. В связи с этим возникла необходимость в более четком повторении смыслов их протокультуры, ее фундаментальной темы, а это не возможно без наличия большого объема долговременной памяти. Вся протокультура архантропов была основана на процессах охоты, собирательстве и постройки примитивных укрытий от непогоды на организованных стоянках, как коллективных и необходимых для адаптации в новых условиях возможностей. Такие взаимоотношения были необходимы для проверки правильности, без искажений основных смыслов культуры, которая выражалась в видовом поведении этих древнейших людей. Таким образом, можно сказать, что культура в своей основе является способом адаптации человека к окружающей среде в конкретном районе проживания.

Память архантропов в связи с их образом жизни становилась, по истине, уникальным явлением. Самым выдающимся в данном случае был, конечно, процесс передачи необходимой информации. Вот в этом периоде и сформировалась феноменальная память, впоследствии переданная первым формам Homo Sapiens, которая и определила образ жизни человека на первобытной фазе антропогенеза в течение, по крайней мере, 500 – 600 тысяч лет. В книге Л. Леви - Брюля об этом говорится так: «каким бы необычным это не казалось, но туземец (австралиец, прим. Авт.) различит отпечаток ног знакомого ему человека», и далее:- «особенно замечательной формой памяти, столь развитой у первобытных людей, является та, которая до мельчайших деталей сохраняет облик местности, по которой прошел туземец и позволяет ему находить дорогу с уверенностью поражающей европейца».

Развивающаяся память архантропов была направлена на запоминание значимых деталей окружающей среды, что усложнило систему коммуникаций за счет увеличения количества знаковых возможностей. У первобытных людей это, в конце концов, вылилось в необычайно большой запас слов и очень сложную грамматику. В связи с этим гипотеза о том, что у неандертальцев были гипертрофированы участки мозга ответственные за память и что они запоминали в два раза больше информации, чем даже кроманьонцы имеет под собой почву. Но, к сожалению, способность анализировать информацию с помощью абстрактного мышления у них осталась на уровне архантропов.

Большое количество информации об окружающем мире, которую пришлось запоминать первым людям, осуществляя, к тому же подробную детализацию окружающих предметов, просто заставило систематизировать все окружающее на понятийной основе того уровня развития головного мозга. Зачатки абстрактного мышления и детализация предметов и явлений окружающей действительности, позволило сделать первый и решительный шаг в познании мира, к зарождению систем классификаций, которыми впоследствии стало так богато первобытное мышление, став ее основой.

Антропологи и биологи уже давно выработали общее мнение, что возможности мозга значительно выше, чем физиологические потребности человека. Они не могут понять, почему мозг гоминид развился гораздо быстрее, как им кажется, чем того требовало, селекционное давление окружающей среды. Но мы-то знаем, что эволюция вообще не создает ничего ненужного для организма.