Сергей Кутолин - НОВЕЛЛИНО (Опыт рефлексии ситуации)

Чёрные тучи шлеёю шерстятся,
гонит их ветер Судьбы,
прошлые годы во мне серебрятся, –
слышу призывы трубы
той, что к свершениям нового гонит
или в объятиях старого тонет, –
знаю чудесного в логике нет,
но чудеса Духа вечного Свет,
он высветляет из терний мечты, –
прах тех надежд, что безлико пусты.
Звень серебристая тонет в лесах, –
слышишь мелодию в наших сердцах? –
В этом таинственном мире движений
страсти проживших уже поколений.

Стоял закат в объятьях изумрудных,
жизнь колесила многотрудно,
но отдыхала, присмирев,
заката, чувствуя распев.
Вода алела и слезилась,
и в тихой песне разносилась
испепеленная зарница
как вздох на изможденных лицах.
Мгновенье. Тишь. Вода не спит, –
сама с собою говорит,
и обозленная молва
уносит в небыль все слова,
что нас так ярили, язвили,
а мы по жизни зло забыли.

Хоронят Бога по оградам,
по буеракам, пажитям, лесам
и замечают, нету сада
в душе своей. Один бедлам,
хотя и люди хороши,
но нет в них совести души.
И поколения, сменяясь
в завесе огненных всех битв,
не понимают, удивляясь,
зачем нужны часы молитв.
В гомеостазисе из бдений
жизнь обретает смысла дни,
и ритм души стихосложений
укажет нам, где ждут они.

Когда в июле жарит жаром
в жёлто полуденном сиянье,
леса карминовым отваром
усиливают обонянье
грядущей тьмы и бархата небес,
коль даже там таится бес.
Хотя последние трепещут,
но нам ведь явлена свобода
и потому в пределах небосвода
есть путь в единственности вещий, –
в нём Промысел, – коловращений колесо
событий жизни к чуду понесло.
Свобода, Промысел как ять, –
не обойти, не обогнать.

Небоскребы души вырастают
в зеркалах олунённой сном заводи,
мысли жизни страницы листают
словно блики хрустальной наледи,
что по осени в холоде зреют
и от прошлого сатанеют.
В мирозданиях прожитых жизней
как найти мне судьбину твою,
мир живёт в вечно явленной тризне,
там сквозь силы вдруг радость куёт.
Но в сердечности трепета слова
и Судьба и твоя, и моя
в бесконечности встретятся снова
словно вечный напев соловья.

О, подай мне спокойствие Духа
встретить всё, что откроет мне день,
дай усилие воли и слуха,
дай отринуть унынье и лень.
Научи меня Промыслу веры,
дай все трудности с миром принять,
дай по воле Твоей меру меры
моим мыслям и чувствам подать.
Научи меня прямо, разумно
жить достойно в родимой семье,
утомления дней многотрудных
одолеть в нашей милой стране,
в ней надеяться, верить, молиться
и прощать, и терпеть, и… не спиться.

Вся перламутром осветилась ночная мгла,
когда, рассеивая души, взошла луна,
и только яркая полярная игла,
ей в звезди силушка дана,
ориентировала сны,
что счастьем в нас всегда полны.
Мы кучковатостью молекул мирозданий
все в нашей соме как в единой ткани
не расстаемся с пращурами никогда
как Н2О в единстве льда.
Единый мир – Божественного сила,
и не она ли в нас заголосила,
когда исторгли мы из лёгких первый крик, –
вселенного самосознания лик.

Нестяжаньем суетного мира, –
мы кого желаем удивить?, –
коль не сотворим в себе кумира, –
можем за блаженного прослыть.
Если Сам Спаситель непрестанно
молит Бога о всех нас,
чудотворцы ликом покаянным,
бессеребренники без различья каст
одаряют всех нас благодатью,
то и в нас мир дивен, – рвется к счастью.
Только стены благодати высоки,
а страстей все реки глубоки, –
и желая здравия всем сущим, –
мы совсем, совсем не всемогущи.

В разноцветных мальвах тихие сады
греют души цветом своих радуг,
и сознанием листаются следы
яви чешуящихся парадов, –
там нас гнали одолеть весь мир
жизни, скроенной из серых дыр.
Тихо спит вода в объятиях природы,
в наших душах бури неудач
озаряют прожитые годы
и сливают в реки тьму и плач.
Лишь в смирении уныние проходит,
и природа оживает в нас,
далеко все страсти колобродят,
и покой нам счастье снова даст.

Величая страстотерпца,
чтим страдания его,
Дух явил в нем силы сердца,
в силе веры глубоко
осиял в нём свет Христа
с первозданного листа.
Ну а мы душою слабы,
но в молитве ждем и рады,
если мученик за нас
отведет с вас злого сглаз.
Только нам ли в суете
Свет увидеть на Кресте,
прелесть страсти погасить
и прощенья попросить?

Отгорели, отпылали звёздные миры,
ну а мы судьбиной нашей только что взошли
в этот храм сиянья, синие дворы,
с удивлением и счастьем по дорогам шли,
где купалось, нет здесь края, время всех чудес, –
дух беспечности, не зная, в нас с тобой воскрес.
А на самом деле осень сединой мороза
превратила наши души в трепеты угрозы, –
будто всё конец имеет, – счастье только мленье,
дни – тревоги наши и следы сомненья.
Время – свет и темень созиданья,
в нас оно не ужас и страданье, –
время личное и яркость, и рассвет,
время общее – единый первоцвет

Молитвенники наши – печерские отцы, –
Земли Российской света мудрецы,
в высоких добродетелях – и свет, и удивленье,
и солнце правды, и стремленье
с молитвой к Богу людям послужить,
и за Отечество грехи всех нас отмыть.
Явленье Ваше всем нам восхищенье
и бессловесности служенья
все страсти, скорби наши взять
и Бога о прощенье умолять.
Но мы, хотящие так жить,
кому готовы послужить?,
достойны Вас и можем ли понять
всю силу подвигов, душой им внять?.