Игорь Харичев - Будущее в подарок

Виктория насмешливо глянула на него:

– Откуда ты знаешь?

– Читал. И еще приезжал в Россию в конце прошлого века. А на Западе принято обедать в столовой. В нашем лондонском доме была столовая… Наш дом. Интересно, кто там сейчас живет?

– Представления не имею, – рассеянно произнесла Виктория.

Она поставила на середину стола тарелку с вареной картошкой, чищенную и нарезанную кусочками селедку, соленые огурцы, брусок золотистого сливочного масла на блюдце, полукопченую колбасу. Питеру стало весело.

– Типично русская еда. Не хватает только водки.

– Почему не хватает? Вот. – Она достала из морозильника запотевшую бутылку, поставила на стол, следом – хрустальные стопки. – Наливай.

Стекло было холодным. Питер свернул пластиковый колпачок, наполнил стопки.

– Теперь все, что надо, в наличии. Повод тоже имеется. За нашу встречу.

Водка была выпита, Селедка пошла на ура. С горячей картошкой. Незатейливая, но вкусная еда.

Питер пытливо глянул на дочь.

– Скажи, легко ли у вас снять жилье?

Она задумалась на мгновение.

– Нет. Что-нибудь приемлемое можно найти за несколько дней. А в чем дело?

– Мы с Линдой хотим перебраться сюда, к вам.

– К нам? – Сколь искренним было ее удивление. Она застыла на месте. – Но… это правда?

– Правда.

– А чем… вы будете заниматься?

– Поищем что-нибудь подходящее. Лучше всего, если бы мы стали передавать опыт молодым членам отрядов самообороны. Все-таки, мы с Линдой – опытные борцы с преступностью.

– Это вполне реально. Такие люди нам нужны. – Она задумалась на мгновение, затуманила взгляд, потом весело посмотрела на отца. – Готова поднять этот вопрос на Совете. Хотя, конечно, есть некая тонкость, связанная с родственными отношениями. Но в данном случае польза дела неоспорима.

Питер подивился ее рассудительности. Ему было приятно, что его дочь – умная женщина. Почувствовав его настроение, Линда, сидевшая до того молча, предложила:

– Давайте выпьем за ваше семейство. За Питера, за вас, Виктория, за ваших детей. Чтобы все были здоровы.

Ее стопка соприкоснулась со стопкой Питера, потом – Виктории. Содержимое она выпила до дна.

– Ты где научилась пить водку? – Питер ласково улыбался.

– Я ее не очень люблю, но иногда пью.

Линда хотела что-то добавить, тут из прихожей послышался шум, и вскоре появился Владимир.

– Добрый вечер. – Увидев Линду, галантно поздоровался, пояснил. – Меня зовут Владимир.

– Линда. – Она протянула ему руку.

Ее лицо отражало некоторое замешательство. Питер пришел ей на помощь.

– Это – моя жена. Правда, официально мы еще не оформили наши отношения. Но какая разница?

– Очень приятно… – растерянно пробормотал Владимир.

– Наливай. – Виктория смотрела на отца с решительным задором. – Давай выпьем за тебя и Линду. Чтобы у вас все было хорошо.

Четыре полные стопки сошлись, издав глухой, куцый звук, и тотчас были опустошены. Едва начали закусывать, Виктория, вспомнив, тронула Владимира за руку и оживленно проговорила:

– Ты можешь представить, что папа и Линда решили уйти в отставку и перебраться сюда, к нам? Но вовсе не для того, чтобы на пенсии отдыхать. Хотят передавать опыт борьбы с преступностью молодым членам отрядов самообороны. Это вполне реально. Такие специалисты нам нужны. Я готова поднять этот вопрос на Совете.

Слушая мать, Владимир согласно кивал, не забывая при этом о картошке и селедке. Потом деловито прокомментировал:

– Такие специалисты на самом деле нужны. И школу давно пора создать. А то все малопрофессионально, на одном энтузиазме.

– Мы готовы заняться и созданием школы. Правда, Линда? – Питер повернул к ней голову, она уверенно кивнула. – Что поручат, то и будем делать. – Он перевел взгляд на дочь, на внука. – Но прежде мы поедем посмотреть Лондон. С мамой и с тобой. За мной значится такое обещание.

– Я бы с удовольствием. Но как с финансовыми и прочими проблемами?

– Постараюсь их решить.

– Если так… Готов ехать. В отпуске я не был два года.

Питер покровительственно усмехнулся.

– Посмотришь Западную Европу Прежде всего, Лондон. Это не только наша с Викторией родина. Это – важный город для западной цивилизации. Той, которая создала современный мир.

Пренебрежительное выражение тронуло лицо Владимира.

– Современный мир, тот, который сейчас на большей части Земли – тупик эволюции.

Питера смешил юношеский максимализм внука, но он отвечал вполне серьезно:

– Я бы не стал так безапелляционно говорить о тупике. Проблемы налицо. Но разве было когда-нибудь время, когда человечество развивалось без проблем? Любой кризис – толчок к преобразованиям.

Владимир энергично покачал головой.

– Такого кризиса, как сейчас, никогда не было. И то, что все страны перемешали, создает дополнительные трудности. У России всегда был свой путь. Особый путь. А сейчас только на нашей территории мы можем отстоять этот путь. Вот почему существование такой территории здесь, в России, столь ценно.

Питер не смог сдержать мимолетной улыбки.

– Ты затронул очень сложный вопрос. Вокруг него идет давний и весьма запутанный спор. – Он смотрел на внука устало, задумчиво. – Особый путь… А была ли Россия Европой? Хоть когда-нибудь? На мой взгляд, несмотря на старания Петра Великого, который повернул Россию лицом к Европе, но при этом усилил крепостничество, она осталась прежде всего азиатской страной. Татаро-монгольское иго и кровавые старания Ивана Грозного давали о себе знать многие столетия. Главная беда в том, что народ пребывал в рабстве. Даже просвещенная Екатерина Вторая не изменила этого. И главный наш европеец Пушкин не смог подвинуть Российскую империю к Европе – подавляющая часть страны была безграмотна и его произведений не читала. Александр Второй отменил крепостное право, но не рабство. Ибо лакейство и после тысяча восемьсот шестьдесят первого года осталось неотъемлемой чертой значительной части русского народа. Оно пребывало в головах, в обычаях. Личное право никогда не было развито на Руси – об этом еще Герцен писал. Так что тиранию большевиков следует признать закономерной. Народ принял их, а вслед затем – Сталина, как нечто привычное, нужное. И потом тяготел к авторитарным лидерам, преклонялся перед ничтожными правителями, непомерно возвеличивая их. Так что я бы не уповал на особый путь.

Его слова озадачили внука. Но отмалчиваться тот не собирался.

– Я не умею так складно сыпать именами и событиями, – недовольство сквозило в голосе Владимира.

– Только суть я понимаю четко. Западная цивилизация привела человечество в тупик.

Питер усмехнулся, чуть-чуть.

– Я вижу проблему в диктатуре большинства. Дело в том, что большинство не всегда право. – Тут он покосился на Линду. – Ему неохота думать о будущем Земли, человечества. Оно хочет только потреблять, только развлекаться в свободное время. Диктатуру большинства надо бы сменить диктатурой интеллекта. Но глобализация была неизбежна. Пойми: территориальная зависимость человека давно уже стала несущественной. Что главное? Культура. Самый ценный ресурс и вчера, и сегодня – энергия культуры. Ибо только она объединяет людей. И основой стала культура западноевропейская. Но важнейшая часть культуры – язык. Что из этого следует? А вот что: пока где-то говорят по-русски, русская культура жива. К счастью, русский язык жив не только здесь, но и во многих частях Европы.