Евгений Токтаев - Орлы над пропастью

Плохо, когда ты какой-нибудь гуртовщик Приск, которому надо как-то прогнать стадо на Коровий рынок через этот муравейник, где яблоку негде упасть. И хорошо быть Мамерком Дентатом, известным ростовщиком, да продлятся дни его, чтоб он провалился! Несут тебя восемь молодцев в носилках, сидишь, закрывшись занавесками, и в ус себе не дуешь. Заодно и не видишь, что на стене лавки башмачника Гельвидия красуется надпись: "Dentatus penis canarius est". А рядом пояснение для неграмотных: овал лица, изображенный довольно условно, но с громадными зубами, чтоб значит, не было сомнений в принадлежности [52] Dentatus — "зубастый" (лат). . И совсем уж схематичный рисунок, вроде бы собаки. С одной выдающейся деталью. Ну, этим... penis canaris.

Вот так вот, стены в Субуре не молчат. Да что, в Субуре, во всем Риме! Чего тут только нет. Рисунки, пристойные и не очень. Последних явно больше. Тысячи надписей:

"Летория в эдилы, он достоин".

"Башмачники, выбирайте эдилом Гая Летория!"

"Жестянщики требуют сделать эдилом Марка Менуция Сцеволу".

"Кто против Сцеволы, да уподобится ослу!"

Здесь не только политическая агитация, но и обычные объявления:

"Сдаются квартиры в инсуле [53] Insula — остров (лат). Многоэтажный дом, квартиры в котором сдавались внаем. В инсулах проживала основная масса горожан в Риме, наименее обеспеченные слои населения. Тиберия Сея".

"Инсула Ливии Терции. Пять домов от окончания Дряхлого Аниена к Коллинским воротам. Недорого".

"Педаний выставляет гладиаторов на похоронах Тита Эмилия Альбина. Телемах сразится сразу с тремя".

Рядом нарисовано нечто, в чем не без труда узнается гладиатор, заносящий меч над поверженным врагом:

"Бригомагл одержал тринадцать побед".

А чуть ниже:

"Бригомагла сразил фракиец Пруст".

"Будь проклят день, когда я поставил все мои деньги на этого галла!"

И просто сообщения:

"Здесь проживает Фонтей Марциан".

"У Валерия Сабина родилась дочь в канун мартовских нон".

"Люблю тебя, Фульвия!"

"Стацилий, убей себя об эту стену!"

"Здесь был Базилл".

— Дивлюсь тебе, стена, как ты не развалилась от стольких надписей дрянных! — с выражением продекламировал Алатрион, неспешно прогуливавшийся от одной лавки к другой, разглядывая товары, читая надписи и тренируя зубы раскусыванием скорлупы фисташек.

Никто из снующих взад-вперед людей красоты эпиграммы не оценил, всем было не до того. Зато внимание праздного оратора привлек стоявший рядом здоровяк в серой выцветшей тунике, который разглядывал объявления о сдаче квартир, беззвучно шевеля губами и хмуря брови. Алатрион пригладил бороду, заинтересованно изучая профиль незнакомца. То был варвар, типичный галл — длинные светлые волосы, пряди по бокам убраны назад в узел, резкие черты лица, нос с небольшой горбинкой, длинные усы. На вид лет тридцать пять, впрочем, без усов наверняка бы выглядел моложе. Галл на улицах Рима — совсем не уникальное зрелище, тем более, что и одет он неотличимо от здешних обывателей. Но явно не раб, какой хозяин позволит рабу иметь столь вызывающий атрибут свободного галла, как их знаменитые висячие усы. Нет ни таблички на груди, с именем хозяина, ни каких-либо иных отличительных черт раба, вроде потухшего взгляда. Свободный. Что ж, свободный галл тоже не редкость в Риме, однако если бы он был из Косматой [54] Галлия Косматая или Трансальпинская — территория современной Франции. , то непременно завернулся бы в клетчатый плащ и надел бы штаны, чтобы местных позлить. А этот голоногий. Значит, цизальпинец [55] Галлия Цизальпийская — Галлия-до-Альп. Территория в северной части Аппенинского полуострова. . Так вроде бы сейчас у них модно стричься, бриться, вроде как граждане они теперь? Странно.

Галл шевелил губами, сверлил глазами стену и не замечал ничего вокруг себя. Алатрион проследил взгляд и усмехнулся. Под одним из объявлений намалевана картинка: две человеческие фигуры, занятые весьма интересным делом.

— Тебе помочь, почтеннейший? — дружелюбно поинтересовался Алатрион, — сдается мне, ты занят поисками ближайшего лупанария [56] Лупанарий — "волчатник". Публичный дом. ?

Галл повернулся к нему, но ничего не сказал, лишь оглядел с головы до ног. Алатрион, не обращая на это внимания, продолжал:

— Тут они повсюду. Иди по стрелкам, вот одна из них, почти под твоими ногами.

— По стрелкам? — переспросил галл. Немного странно слышать из уст варвара столь безупречную латынь, но акцента в речи галла совсем не ощущалось. Впрочем, как и у его собеседника.

— Ну да, вон видишь, знак на мостовой.

На мостовой было выбито нечто длинное и толстое с двумя кружками на одном конце.

— Благодарю, — ответил галл, — но я ищу не развлечений. Ты силен в грамматике, уважаемый?

— Да, есть немного, — скромно сознался Алатрион.

— Никак не разберу смысл сказанного здесь.

— Помогу с радостью. Что тут у нас? Vili vendere. Ну, очевидно, эта инсула продается дешево. Ты хочешь купить инсулу? Всю?

— Нет, у меня слишком мало денег, — без тени иронии заявил галл.

— Я тоже думаю, что доходный дом можно продать и без объявлений на стенах в квартале, где большинство не сможет купить даже треснувший кирпич из стены этого дома. Полагаю, здесь следовало написать "сдается". Видать учитель мало палок обломал в свое время о спину писавшего. Ты ищешь, где переночевать?

— Да.

— Тогда не думаю, что тебе следует идти в инсулу. Хозяин вряд ли согласится принять постояльца на одну ночь. Лучше податься в таверну. Я знаю неплохую у Эсквилинских ворот, в самом начале Субурского ввоза. Хороша тем, что приютит любого, если есть достаточно денег и даже если их совсем немного. Как говорится: "Выпивка стоит здесь асс. За два асса ты лучшего выпьешь. А за четыре уж будешь фалернское пить".

— Пожалуй, у меня найдется четыре асса, — усмехнулся галл.

— Ну, тогда всего хорошего. Был рад помочь.

Алатрион отряхнул с ладоней фисташковую скорлупу, покосился на небо, отыскивая глазами закатное солнце, уже спрятавшееся за красные черепичные крыши, повернулся и бодро зашагал прочь. Почти дойдя до древней крепостной стены, построенной при царе Сервии Туллии, он свернул с Большой Субуры в узкие переулки. Вечерело. Здесь, на дне каменного колодца из высоких кирпичных стен, между которыми часто было не больше шести локтей, света уже совсем недоставало, однако Алатрион шел быстро и уверенно, выдавая знакомство с местными лабиринтами, пока дорогу ему не преградили трое молодчиков.

Эти парни явно не собирались восполнять с его помощью пробелы в грамматике. Один поигрывал дубиной, второй накручивал на кулак конец недлинной цепи. Тот, что стоял между ними, оружия не имел, вернее, на виду не держал. Трое. А, нет. Чувство, более надежное, чем зрение, сообщило о появлении пары теней за спиной. Пятеро. Намерения вполне понятны, нет смысла уточнять. На лице Алатриона не дрогнул ни один мускул, оно по-прежнему было спокойным и приветливым.