Стивен Кинг - 11.22.63

А еще я понял, что Марина не меньше, чем муж хотела уехать подальше от Маргариты.

Десятого числа была пятница. А в понедельник, приблизительно через два часа после того, как Ли отправился на очередную трудовую вахту по собиранию алюминиевых дверей, к дому № 2703 подъехала и встала на обочине легковушка-универсал цвета грязи. Едва ли не раньше, чем машина успела остановиться, из ее пассажирской дверцы выскочила Маргарита Освальд. Вместо красного платка, сегодня на ней был белый в черный горошек, но неуклюжие ботинки на ногах оставались теми же самыми, тем самым, было и выражение на ее лице. Она, как и предсказывал Роберт, нашла их.

«Псина небесная, — подумал я. — Псина небесная» . [517] «Hound of Heaven» (1893) — преисполненная библейских аллюзий мистическая поэма английского поэта Френсиса Томпсона (1859–1907), которая стала источником цитат и вдохновения для многих художников.

Я наблюдал через дырку между шторами, тем не менее, включать микрофон оснований не видел. Начинался спектакль, который не нуждался в звуковом сопровождении.

Подружка, которая ее привезла — довольно дородная тетушка, — выбралась из-за руля и, колыхая подол платья, делала себе вентиляцию. День уже превращался в очередной ад, но на Маргарите это нисколечко не сказывалось. Она решительно подтолкнула свою водительшу к заду машины, чтобы открывала дверцу багажного отделения. Внутри находился высокий стульчик и сумка с покупками. Маргарита вытянула стульчик, ее подружка взяла продукты.

Подкатила на самокате девочка-прыгунья, но Маргарита управилась с ней быстро. «Ну-ка кыш, ребенок!» — долетело до меня, и девочка, надув нижнюю губу, уехала прочь.

Маргарита парадом промаршировала по лысой тропе, которая вела к дому. Она задержалась, присматриваясь к коварной ступеньке, и вот тут на крыльцо вышла Марина. Одетая в бахромчатый топ и шорты того сорта, которого миссис Освальд не одобряла на замужних женщинах. Меня не удивило, что они нравятся Марине. Ноги у нее были прекрасные. На лице у нее застыло тревожное выражение, и мне не понадобился усилитель, чтобы ее услышать.

— Нет, мамочька…мамочька, нет! Ли говорит нет! Ли говорит нет! Ли говорит… — а дальше быстрое лопотание по-русски, единственный способ, которым Марина могла высказать, что же именно говорил ее муж.

Маргарита Освальд принадлежала к тем американцам, которые считают, что иностранцы их наверняка поймут, если они будут говорить медленно … и очень ГРОМКО .

— Так…у…Ли…есть…собственное…ДОСТОИНСТВО! — проревела Маргарита. Она вылезла на крыльцо (ловко избежав коварной ступеньки) и заговорила прямо в испуганное лицо своей невестке. — Ничего… плохого… в этом… нет… но он… не имеет права… но я… не разрешу… СТРАДАТЬ… моей… ВНУЧКЕ!

Она плотная. Марина стройная, как камышинка. «Мамочка» паровым буксиром поперла к дому. После минутной тишины прозвучал матросский рык: «А где моя манипусечка, где моя КРАСОТУЛЕЧКА?»

В глубине дома, вероятно, в бывшей спальне Розетты, зашлась плачем Джун.

Женщина, которая привезла Маргариту, подарив Марине смущенную улыбку, тоже вошла в дом с сумкой продуктов в руке.

Ли появился на Мерседес-стрит в пять тридцать, он шел с автобусной остановки, постукивая себя по бедру бачком, в котором носил на работу обед. На крыльцо он поднимался, не вспомнив о сломанной ступеньке. И споткнулся; он чуть было не упал, впустив бачок, потом наклонился его подобрать.

«Это значительно улучшит его расположение духа», — подумал я.

Он вошел. Я наблюдал, как он проходит через гостиную и ставит бачок на кухонный стол. Потом Ли обернулся и увидел новенький высокий стульчик для ребенка. Он, очевидно, хорошо знал тактику своей матери, так как сразу же открыл ржавый холодильник. Ли все еще смотрел вглубь, когда из детской комнаты вышла Марина. Через плечо у нее была переброшена детская пеленка, и мой бинокль разрешал увидеть, что та была запачкана будто бы блевотой.

Марина, улыбающаяся, заговорила со своим мужем, и он обернулся. Кожа у него была очень светлая, та, что является проклятием всех вспыльчивых особ, поэтому, когда Ли обернулся, его искаженное злостью лицо уже горело, краснота доходила до корней редеющих волос на голове. Он начал кричать на Марину, тыкая пальцем в холодильник (дверца так и оставалась открытой, дыша паром). Она отвернулась вновь идти в детскую спальню. Он схватил жену за плечо, резко крутанул к себе и начал трясти. Глава ее зателепалась назад.

Я не желал этого видеть, и не было причины, по которой я был бы должен; это ничего не прибавляло к тому, что мне необходимо было знать. Он был сварливым драчуном, да, но она должна была пережить его и, фактически, это уже было больше того, на что могли надеяться Джон Ф. Кеннеди… или офицер Типпит. Нет, не было мне никакой потребности смотреть. Но иногда просто невозможно отвести взгляд.

Они ругались, забрасывая один другого аргументами, определенно, Марина старалась ему объяснить, что она не знает, как их нашла Маргарита, и что у нее не было возможности помешать «мамочке» войти в дом. Ну и конечно, Ли наконец-то ударил ее по лицу, так как собственную матушку ударить он не смел. Даже если бы она оказалась рядом, он был неспособен даже замахнуться на нее.

Марина вскрикнула. Он отпустил ее. Она взволновано начала что-то говорить, протянув к нему руки. Он хотел схватить ее, но Марина хлопнула его по руке. Потом она воздела руки к потолку, опустила их, вышла во двор. Ли двинулся было за ней, потом передумал. Братья поставили на крыльце пару старых расшатанных садовых стульев. Марина съежилась на одном из них. Под левым глазом у нее виднелась царапина, и щека уже начала распухать. Она втупилась взглядом вдаль, через улицу. Меня пронзила боязнь, хоть свет в моей гостиной не горел и я знал, что меня она не увидит. Я там как застыл, так и оставался стоять, тем не менее, с биноклем, словно приклеенным к лицу.

Ли сел за кухонный стол и уперся лбом в ладони. Так он и сидел некоторое время, а потом, что-то услышав, пошел в спальню к дочке. Вышел оттуда с Джун на руках и начал носить ее по гостиной, гладя доченьке спинку, успокаивая. Марина зашла в дом. Джун увидела маму и потянулась к ней пухленькими ручками. Марина подошла, и Ли передал ей ребенка. И тогда, Марина еще не успела отойти, он ее обнял. Она какое-то мгновение постояла молча в его объятиях, а потом передвинула ребенка на сгиб локтя, чтобы и самой обнять мужа одной рукой. Он зарылся губами в ее волосы, и я был уверен, что именно он сейчас ей говорит: русские слова извинения . Относительно этого я не сомневался. И в следующий раз он также будет извиняться. И в другой следующий раз тоже.