Стивен Кинг - 11.22.63

— О, да это же мой старый приятель Доу. Чем я могу помочь вам сегодня? — И тогда, понизив голос до конспиративного шепота: — Еще нужны лампы с жучками?

— Не сегодня, — ответил я. — Скажите-ка мне, слышали ли вы о такой вещи, как направленный микрофон?

Губы его разошлись, оголив зубы:

— Друг мой, — улыбнулся он, — вы вновь пришли в правильное место.

На мой заказ мне установили телефон, и первым человеком, которому я позвонил, была Эллин Докерти, которая радушно поделилась со мной адресом Сэйди в Рино.

— У меня есть номер телефона тех меблированных квартир, где она живет, тоже, — сказала Эллин. — Хотите продиктую?

Конечно, я хотел, однако, если бы у меня был тот номер, я наконец-то поддался бы соблазну и позвонил. Что-то мне подсказывало, что это было бы ошибкой.

— Достаточно и адреса.

Как только повесил трубку, я написал ей письмо, бесясь от неестественной искусственности собственной интонации, я, тем не менее, не знал, как ее избежать. И проклятая швабра так и оставалась между нами. А если она познакомилась там с каким-то высокого полета сладеньким типом и совсем забыла обо мне? Что здесь невозможного? Она знает, как можно получше развлечь его в кровати; она была талантливой ученицей и не менее бодрой там, чем на танцплощадке. Вновь зазвенела эта ревнивая жилка, и я закончил письмо второпях, с пониманием того, что оно, вероятно, вышло скучным и глупым. Но я надеюсь, хоть что-то честное прорвалось сквозь ту искусственность.

Я скучаю по тебе, и мне жаль, что у нас так все закончилось. Я просто не воображаю, как можно что-то улучшить. Должен делать свою работу, и она меня не отпустит до следующей весны. Возможно, и потом, хотя надеюсь, что это не так. Думаю, что тогда стану свободным. Прошу, не забывай меня. Я люблю тебя, Сэйди.

Подписался я Джордж, что, казалось, перечеркивало всю мою честность. Ниже я добавил: «На случай, если ты захочешь мне позвонить» , и написал свой номер телефона. Потом я прошелся до Бенбрукской библиотеки [511] Benbrook — небольшой город-спутник Форт-Уорта. и вкинул письмо в большой синий ящик на ее фасаде. Это было самое лучшее, что я мог сейчас сделать.

В заметки Эла было вложено три фото, распечатанные с разных интернет-сайтов. Одно из них изображало Джорджа де Мореншильда в сером «банкирском» костюме с белым платочком в нагрудном кармане. Его зачесанные назад волосы имели присущий топ-менеджерам той эпохи пробор. Улыбка, в которой раскрывались его губы, напомнила мне постель самого маленького медвежонка из сказки о Златовласке: не очень жесткая, не очень мягкая, а именно такая, как надо. Ни намека не было на того аутентичного психа, который, как я это вскоре увижу, будет разрывать на себе рубашку на крыльце дома № 2703 по Мерседес-стрит. А может, какой-то намек все-таки был ? Что-то в этих темных глазах. Какая-то заносчивость? Остатки давнего «да пошли вы все на хер».

На втором фото было гнездо прославленного стрелка, выстроенное из картонных коробок на шестом этаже Техасского книгохранилища.

Третье изображало Освальда; одетый в черное, в одной руке он держал приобретенную им по почтовому каталогу винтовку, а во второй — пару левых журналов. Револьвер, из которого он во время своего неудачного бегства застрелит офицера Далласской полиции Дж. Д. Типпита [512] J. D. Tippit (1924–1963) — патрульный, которого на улице на глазах десятка людей застрелил четырьмя пулями Ли Освальд, когда убегал из Книгохранилища после того, как попал оттуда в Кеннеди. — если я не остановлю его — торчал у Оззи из-за пояса. Этот снимок сделала Марина менее чем за две недели перед покушением на жизнь генерала Уокера. Место съемки — закрытый боковой дворик двухквартирного дома № 214 на Западной Нили-стрит в Далласе.

Выжидая, пока Освальды переедут в Форт-Уорт в лачугу напротив моей, я часто наведывался на Нили-стрит. Вообще Даллас, как сказали бы мои ученики в 2011 году, «отсасывал по-крупному», тем не менее, улица Нили находилась в более пристойном районе, чем Мерседес-стрит. Конечно, там воняло — в 1962 году большая часть центрального Техаса воняла, как неисправный нефтеперерабатывающий завод, — но запахи дерьма и канализации там отсутствовали. Улица хотя и подряпанная, но, тем не менее, вымощенная. И там не бродили куры.

На втором этаже дома № 214 жила пара с тремя детьми. Когда они оттуда выедут, на их место переедут Освальды. Меня же интересовала нижняя квартира, так как, когда Ли, Марина и Джун будут жить наверху, я хотел жить под ними.

В июле 62-го в нижней квартире жили две женщины и мужчина. Женщины были толстыми, медленными любительницами жамканных платьев без рукавов. Одной было за пятьдесят, она ходила, сильно прихрамывая. Второй было около сорока в ту или другую сторону. Похожесть лиц подсказывала, что они мать и дочь. Мужчина был крайне худым и прикованным к инвалидной коляске. Волосы у него были, словно жиденькая белая пылюка. На коленях у него лежал присоединенный к толстому катетеру мутный мешочек для мочи. Курил он беспрерывно, стряхивая пепел в пепельницу, которая была приделана к одной из ручек его коляски. Тем летом я всегда видел его в одной и той же одежде: красные атласные баскетбольные шорты, которые едва не до промежности демонстрировали его чахлые ноги, майка на бретельках, почти так же желтая, как моча в его катетерной трубке, починенные изоляционной лентой кроссовки и большая черная ковбойская шляпа с лентой якобы из змеиной кожи. Впереди его шляпы была эмблема: две перекрещенные кавалерийские сабли. То жена, то мать вывозили его на лужайку, где он сидел сгорбленный под деревом, неподвижный, как статуя. Неспешно проезжая мимо него, я начал приветствовать его взмахом руки, но он ни разу не ответил мне ни единым жестом, хотя начал узнавать мою машину. Возможно, он боялся ответить на мое приветствие. Возможно, он думал, что это Ангел Смерти присматривается к нему, курсируя по Далласу не верхом на черном коне, а за рулем стареющего кабриолета «Форд». В каком-то смысле, думаю, я и был именно им.

Это трио, похоже, жило здесь уже долго. Будут жить ли они здесь и в следующем году, когда мне понадобится это место? Этого я не знал. В заметках Эла ничего не было по этому поводу. Все, что я мог делать, это наблюдать и ждать.

Я забрал новое оборудование, которое Тихий Мич собрал для меня собственноручно. Я ждал, не зазвонит ли мой телефон. С ним это случалось трижды, и я бросался к нему в надежде. Дважды там была мисс Элли, звонила, просто чтобы поболтать. Однажды Дик, он пригласил меня на обед, и его приглашение я принял с признательностью.

Сэйди не звонила.

Третьего августа на колеях, которые служили подъездной аллеей дома № 2703, остановился седан «Бель Эйр» 58-го года [513] «Bel Air» — легковушка, которая выпускалась под брендом «Шевроле» в 1950–1975 гг., модель 1958 года была удлиненной, с хвостовыми плавниками, но значительно уступала помпезностью дизайна последующим моделям 1959–1962 гг. . Вслед за ним подъехал сияющий «Крайслер». Из «Бель Эйра» вылезли братья Освальды и молча встали рядом.