Борис Харькин - В пасти Джарлака

Караван полз к Южным воротам, цокали копыта, зазвенела сбруя, поскрипывали оглобли. Наши лошади неторопливо шагали вперёд, а мы то и дело оглядывались, чтобы запечатлеть в памяти монастырь Святого Патрика, в котором провели больше месяца. Не знаю, доведётся ли нам когда-нибудь сюда вернуться. Только Василий не оборачивался. Чтобы не видеть Ариэль, махавшую нам вслед розовым платочком.

Возле Южных ворот было форменное столпотворение. В два ряда тянулись повозки, телеги, обозы, а также толпы людей пеших и конных. Одни спешили проникнуть в город, другие – город покинуть. На пути и у тех, и у тех становились доблестные таможенники. Бывшие сослуживцы капитана Балуса существенно снижали продвижение.

Мы пристроились в хвост бесконечной очереди и теперь тащились со скоростью хромой черепахи. Не могу поверить – в Эорине, где не слыхали о таком чуде как автомобиль, бывают пробки!

Галдеж вокруг стоял как на гномьем базаре. Среди расслышанных мною фраз преобладала такая: 'Куда прёшь…' и дальше какой-нибудь лестный эпитет или поминание чьей-нибудь матушки. Одной бабке наехали телегой на ногу, и она выдала такое, что мы с Жориком покраснели, а Дитер сказал: 'надо взять эту фразочку на заметку'.

Меня нервировала заминка. А Васян брюзжал по поводу того, что у Жорика не осталось золота, и придётся возвращаться домой с пустыми руками. Все знали, что на самом деле он переживал из-за Ариэль, хотя и золотишко ему тоже было жалко.

– Не знаю, может это тебя утешит. – Я помахал голубиным кольцом перед лицом хандрящего Василия.

– И что ты мне этой фигнёй в нос тычешь?

– Пока ты валялся в коме, я настроил колечко на Ариэль.

– Как это 'настроил'?

– Помнишь, Изольда говорила, что голубей может отправлять любой, кто носил кольцо. Вот я и дал Ариэль его поносить, и теперь она будет слать тебе письма.

– Всё хорошо, – кисло проворчал Стольник. – Вот только когда мы вернёмся на Землю, переписка не проканает.

– До открытия портала – неделя. Может за это время, она тебе что-нибудь черкнёт.

– А потом? Кольцо с собой заберёшь?

– Она попросила, чтобы перед тем как вернуться в наш мир, я отдал его Нике. Будут переписываться, они ведь крепко подружились. Ника вон её даже сестрой называть стала.

– А… – По лицу Васяна было видно, что разговор ему начинает надоедать.

– Что-то ты не шибко обрадовался. Неужели тебе не интересно будет весточку получить?

– Не интересно. Письмо в постель не положишь.

– Я думал, у тебя любовь.

– Но не платоническая же.

На это я не нашёлся, что сказать.

Когда подъехали к воротам, Фаруф резво спрыгнул с повозки и забежал в башенку – местный КПП. Я размышлял, стоит ли, в случае задержки, говорить, что мы знакомые капитана Балуса. Он ведь обещал зелёный коридор. Пожалуй, не стоит. Таким как он доверять нельзя.

Вскоре купец вернулся и сообщил, что таможня даёт добро. Судя по грустному взгляду 'добро' обошлось недёшево.

Наконец, выехали за пределы города. Повозки, скрипя, подпрыгивали на ухабистой дороге, постукивали копыта, в лицо дул горячий ветер. Местность, через которую тянулся тракт, напоминала шахматную доску – зелёные квадраты лугов чередовались с жёлтыми квадратами полей. На лугах паслись коровы, а на полях трудились крестьяне. Хоть пасторальный пейзаж рисуй.

Башни и шпили Лареции постепенно скрывались за горизонтом, помахивая на прощанье красно-чёрными флагами. А вот солнце скрываться пока не собиралось, и я сильно жалел, что в Эорине не додумались изобрести широкополые ковбойские шляпы. Была середина Месяца Яблок, который, как мы поняли, соответствует земному августу. Маззини говорил, что в этом году лето выдалось необычайно жарким. Ладно, потерпим. Главное – добраться до оврага в назначенный час, и мы дома!

Представляю, что будет, когда вернёмся! Как объяснить наше отсутствие? Придётся сочинять какую-нибудь сказку. Блин! Родители-то у нас не идиоты, им будет трудно лапшу на уши навешать. Что ж, не будем загадывать наперёд – до оврага еще далеко.

Думаете скакать на лошадке – приятное занятие? Не спорю, если конная прогулка длится минут пятнадцать, ну ладно – час. Но если скачешь полдня, привал покажется праздником. С непривычки у меня вся задница мозолями покрылась.

Единственное что утешало – в нашем отряде хуже всего было не мне.

Тяжелее всех (причём в прямом смысле этого слова) пришлось лошади Жорика. Я смотрел в её полные страдания глаза, и мне становилось её настолько жалко, что проблемы с мозолями на заднице казались ничтожными.

Во время привалов тоже не было покоя.

Зябба учил нас драться на мечах и топорах, Дитер – управляться с боевым молотом, а Ника стрелять из арбалета. Помню, как-то один мой приятель, помешанный на бодибилдинге, затащил меня в тренажёрный зал. Там я пробыл два часа, а потом у меня с непривычки ныло всё тело. Так вот, со всей уверенностью могу заявить, что двадцать минут с тяжёлым молотом выматывают не меньше, чем два часа проведённых в тренажёрке. После таких занятий я валился на траву, обливаясь горячим потом, и с завистью наблюдал за Дитером. А коротышка гном что только не вытворял с двумя молотами, чуть ли не жонглировал. До такого нам ещё очень далеко.

Тем не менее, мы делали определённые успехи. Из арбалета я уже мог поразить яблоко с десяти шагов, меч держал вполне сносно и в спарринге на палках победил молодого наёмника. Тот проворчал, что мне просто повезло, и что он, якобы, поскользнулся.

Надо сказать, с наёмниками у нас сложились весьма натянутые отношения. А началось всё с того, что Дитер предложил им посостязаться в армрестлинге. Само собой не на интерес. В результате у гнома появилось около десяти седриков, и столько же недоброжелателей среди охраны. К всеобщему удивлению, Дитер завалил даже командира наёмников Крепыша! Когда тот, вытирая пот с бритого черепа, спросил, в чём секрет, гном напряг мохнатую руку и признался, что всё дело в волосах. А потом добавил: на груди.

К вечеру добрались до деревушки, название которой я не запомнил. Переночевали в гостинице (я бы оценил её на минус пять звёзд) и утром двинулись дальше.

Через пару часов приятный утренний холодок сменился адской жарой. Я подметил что наемники, несмотря на солнцепёк, понапяливали кольчуги. Справился у купца. Тот объяснил, что мы уже достаточно далеко от Лареции и здесь вовсю пошаливает лихой народ. Мы тоже приняли меры. Я и Васян надели тонкие кольчуги. Дитер влез в броню, как черепаха, лишь борода торчала из-под шлема. Зябба надел куртку из толстой кожи, всю обшитую железными бляхами.

Только Жорик не пожелал надевать доспехи. В принципе, я его понимал, у нас лёгкие кольчуги, а у него стальной панцирь в котором на такой жарище можно запросто свариться в собственном поту.