Василий Сахаров - Тропы Трояна

Одновременно с христианством на Русь стали проникать представители иудейских общин, в основном, из давным-давно разгромленной Хазарии и их собратья из Малой Азии. Они оседали во всех крупных русских городах и занимались тем, что умели делать лучше всего, ростовщичеством. Нужны крестьянам, мастерам, купцам или князьям деньги? Всегда, пожалуйста, под ставку в тридцать, сорок, а то и пятьдесят процентов годовых практически любые суммы серебром. Ну, а когда должнику приходила пора расплачиваться, и он не мог отдать кредит, то такой человек лишался всего имущества и частенько вместе со всей семьей шел в рабство, а затем продавался ромейским иудеям. Рюриковичей и бояр, это, разумеется, не касалось, поскольку они могли отдариться деревеньками или льготами для людей с пейсами, а вот простому народу доставалось. Ситуация мне знакомая, благо, историю знаю неплохо и подобное, насколько мне известно, происходило не только на Руси, но и по всей Европе, в Азии и даже в далеком Китае.

Однако возвращаюсь к митрополиту.

Мать Климента Смолятича, жена погибшего на границе воина, и он, еще мальчишка, коего тогда звали Клим, были отданы за долги ростовщикам, и вскоре их собирались продать. Но женщине и ее сыну, будущему митрополиту, повезло. В одна тысяча сто тринадцатом году, тридцать пять лет назад, умер великий князь Святополк, который давал иудеям большие привилегии. После чего в Киеве на некоторое время воцарилось безвластие. Горожане собрались на большой сход и стали думать, кого звать на княжий стол, а сами Рюриковичи в это время решали спор между собой. Назревала серьезная замятня, и тут евреи попытались протолкнуть на великокняжеский престол Святополкова сына Ярослава Волынского, но они просчитались. Лишь только подкупленный ростовщиками тысяцкий Путята стал выкрикивать имя нового претендента, как народ вскипел, избил его и разгромил двор знатного боярина, который управлял стольным градом. Ну, а затем, с праведным гневом в душе и дубинами в руках, позабыв о христианском всепрощении, киевляне двинулись в иудейский квартал, освободили всех рабов и пожгли немало чужеземных домов и все синагоги.

Бесчинства продолжались недолго и когда горожане немного успокоились, то было решено звать на великое княжение Владимира Мономаха. Новый великий князь прибыл в стольный град быстро. Вместе с ним была закаленная в боях с половцами и междоусобицах дружина и большинство Рюриковичей. Киевляне притихли и стали ждать дальнейшего развития событий, и многие считали, что Мономах встанет на сторону влиятельных иудеев. Однако Владимир поступил правильно. Тысяцкий Путята и все его приспешники были лишены своего имущества, и часть из них казнили. Ну, а евреев, которым дозволили забрать накопленное серебро, изгнали из всех русских княжеств и они, так же как и их вера, были объявлены вне закона. Правда, небольшая часть иудеев приняла христианство и осталась на месте, но процент кредитования не должен был превышать двадцать процентов годовых, и им было запрещено самовольно забирать людей в рабство. Таким было решение Мономаха.

Что же касается Климента, то вместе с матерью он перебрался в Калугу, где проживали их родственники, и прислонился к церкви. Далее он жил, учился, слушал рассказы своей родительницы, а потом в храме это дополнялось беседами с учителями, которые клеймили безбожных иудеев позором, и все это откладывалось в его голове. Поэтому толерантностью и любовью к пейсатому народу митрополит Киевский не страдал. Я такой фактик подметил и решил на этом сыграть. Как? Да очень просто. Стал проводить прямые параллели между первыми христианами, которых сама церковь называет иудохристианами, и современными, которые создают Русскую Церковь. Ну, а поскольку Смолятич человеком был умным, то сразу понял, куда я клоню, и мои идеи ему понравились.

Ведь что есть христианство в самом начале своего пути? Это секта в иудействе. Появился пророк, который стал проповедовать не то, что требовалось начальникам синагог (евангельское определение) и его распяли. Однако у пророка остались ученики, которые уже успели обзавестись собственными последователями, и движение стало набирать обороты и расширяться. Однако среди самих иудеев, которые в большинстве своем не желали впадать в ересь и реформировать религиозный культ, христиан было не очень много, а ярым последователям Иисуса хотелось развития. И тогда часть апостолов, которых возглавили Петр и Павел, двинули тему, что христианином может стать не только иудей, но и любой язычник. После чего на Соборе апостолов развернулись жаркие споры, порой, переходящие в драки. Часть иерархов настаивала на том, что спасенным может стать лишь перешедший в иудейство человек и перед крещением каждый язычник обязан пройти обрезание. Да и после этого он все равно остается инородцем, — утверждали приверженцы старины, и вспоминали историю своего пророка, которая записана в Евангелии от Матфея. Кстати, можно ее привести:

«И вот, женщина, родом Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: помоги ей, потому что она кричит нам вслед. Он же сказал в ответ: Я ПОСЛАН ТОЛЬКО К ПОГИБШИМ ОВЦАМ ДОМА ИЗРАЕЛЕВА. Но женщина, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! Помоги мне. Он же сказал в ответ: НЕХОРОШО ВЗЯТЬ ХЛЕБ У ДЕТЕЙ И БРОСИТЬ ПСАМ. Она же сказала так: Господи! НО И ПСЫ ЕДЯТ КРОХИ, КОТОРЫЕ ПАДАЮТ СО СТОЛА ГОСПОД ИХ. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о женщина, велика вера твоя, да будет по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот же час».

Подобных примеров в евангельских текстах имелась масса. Поэтому апостолы старой формации настаивали, что вера лишь для одного богоизбранного народа, а все остальные люди на земле псы, которые недостойны спасения и уважения, ибо они презренные гои. Однако реформаторы, которые оказались чуточку сильнее и решили идти до конца, заявляли, что это не верно. Иисус нес спасения всем и дабы облегчить вступление язычников в христианство, необходимо быть более гибкими и подстраивать ритуалы под экспансию. И они оказались настолько убедительны, что в итоге на Соборе была принята резолюция: «Не стоит чинить трудности обращающимся к Богу язычникам и обрезание делать не обязательно».

С этого Собора начался взлет христианства, которое с каждым годом все больше отдалялось от своих иудейских корней, а следовательно и истинного учения Христа, и тогда возникло такое понятие как синкретизм. Кстати, надо пояснить, что сие такое. Синкретизм — это соединение и взаимопроникновение разных религиозных культов в единое целое. Одно изменение повлекло за собой другое, и понеслось. В христианство стали вливаться привлекательные и понятные простым людям мистерии. Египетские об Озирисе и Изиде, персидские о Митре и греческие о Великой Матери Богов — Богородице. Одновременно с этим произошла трансформация учения великого эллинского философа Плотина о трех великих ипостасях и появилась святая Троица, которой изначально не было. Затем, по примеру наиболее популярных языческих культов в массы двинули символизм в виде поклонения статуям, распятиям и иконам. Ну, а более или менее регулярно проходившие Соборы исправно вводили нововведения, которые могли бы быть полезны химерическому христианскому. Сын человеческий (как сам себя называл Христос из Галилеи) был объявлен богом. Потом было признано, что женщина все же имеет душу, хоть и с оговоркой, что она по-прежнему сосуд греха, и так далее. Христианство кипело и бурлило. Оно спорило и двигалось только вперед. Священнослужители приходили в новые страны с проповедями о мире и спасении души, а когда получали в свои руки власть и могли влиять на царей, императоров, князей, графов и прочих баронов, натравливали властителей на тех, кто был против новой веры, за которой была только пустота.