Василий Сахаров - Тропы Трояна

Начал я, разумеется, с храма бога Святовида, ведь это логично. Там Алатырь и где находиться входу на тропы Трояна, как не подле этого древнего намоленного артефакта. Однако обнаружить портал в святилище главного венедского божества было бы слишком просто, и я ничего не почуял. Вход на дорогу Древних находился где-то еще, и понеслось. В течение одного дня я посетил все храмы Арконы, а потом, заседлав коня, помчался по острову, и в итоге портал все же был найден. Но не в Коренице, не в Ругарде и не в Ральсвике, а в небольшом святилище моего небесного покровителя Яровита, которое находилось на берегу моря в нескольких верстах от Арконы. Такой вот расклад, который мне оставалось принять. И переговорив с Войданом Лебедяном, стражником храмовых сокровищ и будущим верховным служителем Яровита, я вошел в портал и смог попасть в Полоцк. Ну, а дальше пробежался до степи, проследил за тем, как строится крепость на берегу Саксагани, вернулся обратно и снова оказался на Руяне.

На поиски была потрачена неделя, и в Арконе я появился как нельзя кстати. Венедские князья, вожди, уважаемые люди и волхвы собрались на большой сход, который должен определить политику Венедии на следующий год, и мне было, что им сказать. Но поскольку моя информация была не для всех, то в первый день Вадим Сокол являлся обычным кивалой и слушателем. Ну, в самом деле, зачем рядовым вождям и предводителям дружин знать о договоренностях с Изяславом Мстиславичем? Правильно. Ни к чему это. А вот на второй день, когда остались только реальные правители, коих было всего два десятка, я выступил, и рассказал соратникам и единомышленникам о том, чего смог добиться на Руси.

После моих речей князья и верховные жрецы задумались. Очень крепко. И думали они долго. Однако в итоге, как я и предполагал, меня поддержали, а затем великий князь Прибыслав согласился принять тайных посланцев Изяслава Мстиславича и по весне отправить в Киев собственное посольство. Присутствующие на сходе жрецы наше дело благословили, а Рагдай Померанский вызвался возглавить экспедиционный корпус, который поможет киевлянам задавить суздальцев. Его кандидатура была одобрена — все же опытный военачальник. Ну, а воевода Крут Зима, старый и сгорбленный, но не потерявший ясности ума, произвел подсчет сил, которые мы может кинуть против Гюрги Долгорукого, если будет подписано официальное соглашение о дружбе с будущим царем Киевской Руси. Кстати, бойцов набиралось немало. Варягов почти тысяча, поморян, лютичей и храмовников полторы, дружины вольных вожаков, вроде меня, выставят тысячу, да прибалты из дружественных нам прусских и литовских племен, дадут пять-шесть тысяч наемных клинков. Итого: примерно девять тысяч бойцов, которые могут выступить на стороне «нашего» Рюриковича и переломить ход гражданской войны. При этом, конечно, воинов можно было выставить и больше. Однако минувшая война еще долго будет нам аукаться, и бойцы требовались на родине. Кстати сказать, Никлот был против того, чтобы помогать русичам, и его можно понять. Бодричи больше всех пострадали в прошлом году, и он надеялся, что войска будут брошены на разорение германских земель. Вот только его никто не поддержал, даже Доброга, на коего князь рассчитывал. Поэтому сильно он не спорил.

Короче говоря, все сложилось как надо, и на третий день я общался исключительно с волхвами, которые хотели получить информацию о тропах Трояна. Такой секрет не утаить, само собой. Ведь о чудесных древних дорогах было известно Звану Дубко, который рассказал о моем интересе своему непосредственному начальнику в лице Доброги. Ну, а кроме них был Войдан Лебедян, пара волхвов из руянского храма, в коем находился портал, а так же святар Бойдан Волк, который по весне пришлет в Аркону своих молодых ведунов. Так что таиться было нечего, и я поведал жрецам все, что знал. Однако при этом я был уверен, что лишь единицы могут бродить по тропам Трояна, и конкуренции не опасался. Появятся новые ходоки, которые смогут выдержать психологический прессинг древнего пути, пожалуйста. Лично я буду только рад, поскольку не для себя стараюсь, хотя мой интерес в развитии и освоении троп Трояна, разумеется, есть. Но я ведь не мелкий шкурник, который печется лишь о собственной выгоде, а поддержка Доброги, Зареславы, Лебедяна и других верховных жрецов лишней не будет, хоть сейчас, хоть потом, когда Вадим Сокол полезет на великокняжеский престол.

Общение с волхвами затянулось на весь день. Было решено взять портал на Руяне под особую охрану, поднять архивы всех культов по этой теме, искать другие входы и оберегать секрет Трояновых троп от врагов и любопытных. После чего мы расстались, и я помчался к своим драккарам и трем новгородским расшивам ладожских Соколов, которые находились в Чаруше. Я торопился поскорее попасть в Рарог и посему отдал приказ выходить в море ночью. Со мной, конечно же, никто не спорил, тем более что погода была хорошая, и люди стали грузиться на корабли. Дружинники и сотня бойцов Калеви Лайне вместе с шестью десятками женщин и детей, семья Ивана Ростиславича Берладника и наемники, ладожские мореходы и княжич Ярополк Изяславич вместе с охраной и воспитателями. Все эти люди действовали быстро, слаженно и четко. Так что на погрузку ушел всего один час, а затем мы отчалили, вышли в море и повернули на северо-запад, в сторону Зеландии.

Переход оказался легким и Рарог встретил своего хозяина, то есть меня, начинающимся снегопадом и торжественной делегацией на причалах. Во главе нее находились мои любимые женщины с детьми, а за их спинами стояли ближайшие сподвижники, да волхвы городского храма, которые смогли предугадать мое появление. Примерно так я себе возвращение в родное логово и представлял, и сердце мое зашлось от радости. Поэтому я не стал ждать, когда корабли прижмутся к берегу, а одним махом перемахнул на берег и кинулся к семье. Возможно, это не солидно, но зато искренне и от души.

Дальше были слезы жен, радостный писк сына и хныканье маленькой дочки, которая не узнала своего папку. Ну, а затем я принял краткие доклады близких людей, которые оставались на хозяйстве, узнал, что все нормально, отдал распоряжение разместить гостей и на несколько дней заперся у себя дома. Проблемы и заботы — они остались за стенами, а я любил жен, играл с детьми, отъедался и не думал ни о чем плохом. В общем, восстанавливался и считал, что жизнь прекрасна и удивительна.

Однако сколь ни отдыхай, а надо возвращаться к работе и, хотя меня никто не подгонял и не тревожил, сегодня, в последний день осени, я стал одного за другим вызывать к себе соратников, разбираться с хозяйством и решать проблемы. Потратил на это целый день и к вечеру мою голову переполнял огромный массив информации, которую следовало обработать и на основе выводов принять ряд решений о том, куда мне и соратникам двигаться дальше. Дело это, не такое простое, как кажется. По этой причине я достал свою записную книжку и стал делать записи. Кратко о результатах беседы и так же кратко о выводах и дальнейших намерениях.