СССР 2061 - СССР-2061

Шефство над нами взял Иван Петрович - старичок-биолог, ухитрившийся пробиться на Марс, несмотря на почтенный возраст. Без передыха он носился со своею апельсинового цвета мечтой. Высаженный им у куполов оранжевый лишайник отчаянно цеплялся за жизнь. На пригорках у базы искусственно подогреваемый инфракрасными лучами он продержится чуть дольше, но всё равно однажды, пусть раньше или позже, Иван Петрович, чуть не плача, будет причитать: "Ну что же ты, мой маленький. Что ж ты, мой малыш". И будет соскребать с окаменелостей буровато-грязный порошок, в который превратился некогда наполненный жизнью лишайник.

А Тонькин яблочный огрызок где-то затерялся. Ерунда. Семечки от яблок каждый второй везет с собой на Марс. Несерьезные люди.

Зимовали мы, как все, под куполами, а с уходом жестких холодов потихоньку расконсервировали строительную технику, полузасыпанную смерзшейся пылью, и расползались по своим участкам.

Зима нагоняла тоску. В тот период в голову, не слишком занятую работой, как на мёд, слетались мысли. Наверно, можно было упросить маму лететь со мной. Ей бы разрешили, мама - опытный космонавт. Или Тоньку. Нет, Тоньку бы, наверное, не взяли.

С Земли по сравнению с прошлым разом доставили чуть ли не вдвое меньше девчонок и ребят, прошедших адаптацию. То ли не заладилось что-то, то ли виновниками стали успехи астероидных работяг, поставивших добычу платины на поток, о чем ежедневно трубили в новостях.

- Свернут нас, ребята, - предрек Иван Петрович, глядя на сваленную в кучу технику, отказавшую после суровой зимы, на свежевысаженный под открытым небом лишайник, дни которого были сочтены, на молодых зеленокожих ребят, с восторгом озирающихся вокруг и украдкой бросающих взгляды на космодром. - Как пик дать свернут.

- И куда нас?

- Хм, - биолог помолчал. - Молодежь на астероиды перебросят. А меня-то, наверно, на Землю спишут по выслуге лет. - Иван Петрович нервно подернул плечом и погрузился в изучение нерадивого лишайника.

Карликовая яблоня в кадке разрослась, дай бог. Молодец же кто-то, догадался. За успех колонии "Эллада" не засчитается, но как символ сойдет. Меня же деревце раздражало. Магнитотрасса для отца, морозостойкие зеленые ребята для Ольги Павловны, яблоня для Тоньки и для страны. А что для меня?

- Ауууу! - временами кричал я в пустоту. - Где вы, марсиане?! Я, Соловецкий Ромка, шестой год торчу здесь, на Марсе. А вы где? Ау!

- Домой охота, - признался я Стасу как-то на привале.

- А что там, дома?

- Там Земля, - попытался я отшутиться и серьезней добавил. - Отец... И Тонька.

Стас хмыкнул, запил чаем бутерброд.

- Ты б ей хоть позвонил.

Стас прав. Уже год, наверно, то работа, то тоска. Всё некогда, всё завтра. Наконец, я собрался с духом и позвонил. Разговор выдался официальным и сухим. Изображение опаздывало и дергалось - так всегда бывает, когда связь с Землей.

- Как жизнь? Что делаешь? - допытывалась Тонька.

- Да как обычно, - уходил я в сторону. - Бездельничаю. Ищу взаправдашних марсиан.

- Ты не взрослеешь, Ромка. - Только тут я почувствовал ее прежнюю теплоту.

Распрощался, передавал приветы, обещал звонить. А для себя решил - и вправду пора взрослеть.

- Иван Петрович. Вот. - Я протянул ему лист бумаги. Всё по-взрослому - просьба, дата, подпись.

Он прочел, щурясь на мелкий шрифт. Вздохнул, мелко-мелко затряс бородкой и сухо сказал:

- Я передам.

Вот и груз с плеч долой. Теперь просто ждать - такие вопросы быстро не решают. И, чтоб часы ожидания скорее текли, я с прежним рвением погрузился в работу. Стал названивать Тоньке. Тут уж она в подробностях рассказала, как с отличием окончила институт, устроилась работать в ЦАМе. А о своих воспитанниках, уже начавших зеленеть понемногу, тараторила взахлеб.

Бурились мы в эти дни вплотную к базальтовой породе, хотя при возможности старались держаться русел высохших в древности рек. Вдруг хрустнуло. Бульдозер заурчал, как раненый медведь, и, проваливаясь передним колесом, завалился на бок. Благо Стас грузил неподалеку, подогнал тягач, зацепился, вытянул.

- Марсиане! - выпалили мы одновременно со Стасом, едва выбравшись взглянуть, что произошло.

- Контакт, Иван Петрович! Есть контакт, - я тут же связался с шефом и обрисовал обстановку.

- Ребята, не лезьте туда, я вас прошу, - взмолился Иван Петрович.

Дыра уходила под базальтовый пласт. Из обнаруженной расщелины исходило сияние, призрачное, сиренево-голубое.

- Мы только заглянем и назад. Честное слово.

Аж дух захватило, детские фантазии возвратились вмиг. Стас протиснулся первым, заторопился и, поскользнувшись, засучил ногами.

- Тише ты, марсиан спугнешь.

К нашему прискорбию марсиан в дыре не оказалось. Вместо них волнистыми прожилками в вулканическую породу вплеталась стекловидная масса, похожая на кварц, которая и источала тот загадочный свет.

- Самый нужный минерал? - с надеждой спросил Стас.

- Самый, - уверенно подтвердил я. - Выковыривай давай.

- Увы, ребята, находка не по моей части, - признался Иван Петрович, поколдовав в лаборатории с привезенными образцами. - Следов органики в них нет. В геологическую несите, Семенычу, - и добавил, взглянув на наши осунувшиеся лица. - А для детального изучения, конечно же, на Землю надо отправлять.

- Так это ж через полгода, не раньше.

- А куда вам, юноши, в вашем возрасте спешить?

Мне-то точно некуда...

На днях снова набрал Тонькин номер телефона, хотел порадовать ее - вот мол, обнаружил редкий минерал. Экран заслонило ее заплаканное лицо. Не дожидаясь обмена приветствиями, Тонька излила:

- Программу сворачивают... Из-за тебя.

Вот, значит, как вышло... Они там, на Земле, создавали проекты, просчитывали, готовили людей. Дискутировали, сомневались, верили, прощали ошибки и провалы, а потом некто Роман Соловецкий попросился домой. И стало ясно - уходит один, за ним потянутся другие.

- Зачем, вообще, ты улетел? - сердито выдала Тонька.

- Я думал, что есть марсиане. Глупое оправдание, понимаю... - Отчего-то на Тоньку закипала злость. - Ты не знаешь, каково это жить чужими мечтами. А я верил в них, в марсиан! Да. Пытался жить глупой, детской, но собственной мечтой.

Ледяной Тонькин голос не изменился:

- Знаешь, как называют меня мои зеленые человечки? Наша марсианская мама. - Тонька, невероятно похожая на Ёлу-Палну, распрямила плечи. - Те, кто верил в марсиан, по-настоящему верил, смог создать их - таких как ты, как Стас. Взаправдашних, настоящих... Вы же не просто первые, мальчишки. Вы идеалы и образцы, те, на кого стремятся стать похожими другие. А ты? Что сделал ты? - Тонька покачала головой. Ее слёзы, казалось, прольются на экран. - Нет, ты не марсианин, Рома. Я - марсианка. Ты - нет.

И связь оборвалась...