Владимир Поселягин - Путь истребителя

скорее всего местного значения. Наши пробуют оборону на зуб.

- Соловей внимание! – услышал я голос Кожедуба: - Курсом два-ноль шесть идет высотник. Приказываю уничтожить.

- Я Соловей, вас понял.

Нас было восемь, поэтому мудрить не стали, звено майора Влаченко отрезает разведчик от своих мы же идем в лоб. Покрутившись немного, чтобы дать звену майора

занять нужную позицию направились к высотнику.

Надев маски, мы стали подниматься. Инверсионный след «Хейнкеля» заметили за несколько километров, за нами тоже был такой след, которые разведчики не могли не

увидеть. Это было легко определить, они резко легли на обратный путь.

- Ну вот. Так даже не интересно, - хмыкнув, проворчал я.

Догнать «хейнкель» мы просто не успели. Его встретило звено майора, и как на тренировке расстреляли, по очереди заходя на него.

«А майор не дурак, не стал записывать сбитый на кого-то одного, а дал всем потренироваться в стрельбе. Теперь это высотник на общем счету звена», - с

уважением подумал я.

Ничем особенным этот вылет не запомнился, ну разве что, кроме того, как мы пролетели над тем болотом. Высота километровая, но катер и понтон на нужном месте

я рассмотрел. Значит, работают, пробивают проход в мой мир.

Когда мотор стих, я открыл фонарь и отстегнув ремни приподнялся.

- Как товарищ командир?

- Аппарат в норме, посмотри, что с мотором, что-то он стал странно шуметь на форсаже.

- Хорошо, товарищ командир. Кроме излишней громкости, тяга падала?

- Остальное в норме, не заметил… Хотя, насчет спинки сиденья хотел поговорить, нужно переделать. При перегрузках вдавливает, нужно анатомическое.

- Посмотрим.

Оставив механика возиться с истребителем, я быстро зашагал к машине Микояна.

- Что у тебя?

Стоявший рядом с левым крылом Степан, обернулся и едва заметно сморщился.

- Тяга упала, едва сесть успел. Что-то с мотором, весь фюзеляж в масле, - кивнул он на левую сторону самолета.

- Вот и началась первые проблемы, - пробормотал я, подходя к открывающему один из люков механику Степана.

- Лейтенант, как осмотрите и обнаружите причину, доложите майору Кождубу.

- Так точно, товарищ подполковник.

Развернувшись, я направился завскладу где, сдав костюм и шлем, переоделся в обычную форму. Особист уже ждал, поэтому направился сразу к нему, отчеты, отчеты

и еще раз отчеты.

После особиста, обсуждая с Коржедубом вылет, раздался стук и вошел капитан Арефьев.

- Ну что там? – нетерпеливо спросил Иван.

- Маслопровод перебило, двигатель заклинило от перегрева.

- Там же датчики, - удивился я.

- Не сработали датчики, - вздохнул капитан.

- Как с ремонтом? – спросил Иван, нахмурившись.

- Моторы есть. Они на окружных складах, специально запас делали. Завтра привезу, а мы пока этот снимем. Через два дня вернем в строй, товарищ майор.

- С моим что? – спросил я.

- Ваш уже отремонтировали. В капонире стоит, а шум посторонний это обшивку в одном месте содрало. Когда вы на форсаж уходили, она и бултыхалась, била по

стойке, поэтому и услышали. Уже заклепали.

- Проведите полное обследование всех машин совершавших вылет. Вечером доложите, - приказал Иван.

- Есть, – козырнув капитан вышел.

- Сырые машины, - буркнул Кожедуб.

- Это точно. Нужно перебираться на бетонную ВПП, угробим технику на этом поле.

С темнотой, когда мы вернулись от соседей, после горячего приема, то застали в землянке Степку.

- Ты чего тут? – удивился я.

- Выписался.

- Сам?

- Сам-сам. Я на фронт воевать прибыл, а не в санчасти валяться.

- Понятно,- хмыкнул я.

Сходив в штаб и созвонившись с соседями, попросил предупредить врача, что больной у нас.

С утра началась суматоха у самолетов, мы с Верником обдумывали, как сделать кресло более удобным. Припомнив как меня вдавливало, я предложил пару примеров. В

спинку сиденья, чуть выше поясницы мы вставили поролон от сидений. Мягкие, но помочь должен. Осмотрев мое сиденье и попробовав посидеть, Степка потребовал,

чтобы ему сделали такое же.

Подошедший Иван окликнул нас.

- Что?

- Я говорю, что аэродром готов. Можно перебазироваться на бетонную ВПП.

- Отлично, - обрадовался я.

Дальше были хлопоты по переезду и перелету, но к десяти часам мы были готовы. И попарно с десятиминутным промежутком, начали взлетать.

- Товарищ подполковник, там командование приехало. Генерал прилетел, - заглянул к нам в капонир боец-посыльный.

Вытерев тряпкой измазанные маслом руки, я вышел из капонира, и обернувшись сказал:

- Продолжайте. Лейтенант, я так думаю эти шланги все-таки лучше поменять, а то так и будут травить масло.

- Сделаем, - кивнул Верник, хлопнув по измазанной маслом стойке шасси. Сидевший рядом с ним Степка почесал затылок и спросил:

- Как думаешь, кто приехал?

- А кто его знает. Пойду, узнаю. Переоденусь только, - после чего направился вслед за посыльным к станционным постройкам.

- Зачем приехали, не знаешь? – спросил я.

- Ни как нет, товарищ подполковник.

- Ладно, сам узнаю.

Заскочив в казарму, быстро скинув пропитанный маслом комбинезон, натянул гимнастерку, и направился в штаб.

- Долго же вас ждать приходится, подполковник, - недовольно произнёс генерал-авиации, обернувшись на скрип открывшейся двери.

- Виноват, товарищ генерал-майор. Находился на стоянке самолетов, производил ремонт вверенной мне техники.

- Хорошо, что хоть пришел.

Было видно, что у генерала плохое настроение, поэтому я только пожал плечами на его реплику. Кожедуб сидевший за столом, тоже старался не выделяться. Хотя

судя по стаканам с чаем и вазочке с печеньем пытался его немного успокоить.

- Значит так, подполковник. Слушайте приказ командования. Вы сдаете свои машины и вылетаете в Ленинград, где принимаете новые машины. Вместе с ними грузитесь

на поезд и следуете в Архангельск, там грузитесь на английский транспорт. Будете представлять нашу авиацию у англичан.

- С секретной техникой к вероятному противнику?! Товарищ генерал, там у нас в штабе с головой дружат? Это же считай измена!

Теперь было понятно плохое настроение генерала, он считал также. Взорвавшись, генерал пять минут объяснял мне, что я не прав, и что приказы надо выполнять.

За его спиной Кожедуб делал большие глаза и крутил пальцем у виска. Мне стало интересно, кому его знаки предназначались.

- Все понял, подполковник? – вытерев платком красное потное лицо, успокоившись, спросил генерал.

На самом деле этот генерал вполне нормальный и адекватный офицер, слышал о нем больше хорошего чем плохого, но видимо тут даже его допекло. Действительно

странный приказ.

- Я отправляюсь один! – поинтересовался я.

- Нет. Отправляется пара летчиков и два состава летной обслуги с механиками. Своих берите.