Жан-Анри Руа - Битва при Пуатье

Как нам представляется, этот хадис с особенной пронзительной остротой отражает смятение правоверных перед лицом смерти Пророка и различие в позициях Омара и Абу Бакра, сохранившего непоколебимую веру и преуспевшего в трудном деле управления общиной и сохранения ее единства после смерти Мухаммеда.

Хадисы с ошеломляющей профана точностью фиксируют малейшие детали повседневной жизни и плотную завесу запретов. Например «Когда некто из вас пьет, пусть он не дышит в сосуд. Когда он отправляется в отхожее место, пусть он не прикасается к члену правой рукой и пусть не обтирается правой рукой». [201]

Этот формализм может показаться ребячеством, на самом же деле он продиктован желанием сохранить чистоту, и другие хадисы, для цитирования которых у нас не хватит места, настаивают на необходимости этого стремления, всегда более предпочтительного, нежели просто ритуал.

Необходимо также подчеркнуть запрет на изображение лиц, который так затрудняет задачу историка в том, что касается иконографии.

«Ангелы не входят в дом, где есть собака или изображение лица». [202]

«Того, кто нарисует лицо живого существа, следует подвергнуть пыткам, а затем заставить его наделить его [изображение] дыханием жизни, но ему это не удастся». [203]

«Видя лемех плуга и некоторые земледельческие инструменты, Абу Омама Аль-Бахили сказал: "Я слышал, как Посланник Божий (мир ему и благословение) произнес следующие слова: "Он не войдет в жилище семьи, без того, чтобы Аллах не позволил войти туда (и) унижению"». [204]

Ж-X Буске обоснованно настаивает на важности этого хадиса, перекроенного преданием и особенно размышлениями Ибн Хальдуна. Возможно, это презрение к земледелию и обусловило крах арабского завоевания.

Именно в этом вопросе христианская традиция хуже всего понимает ислам и обвиняет его в фанатизме. Однако Аль-Бухари пишет:

«Война это обман». [205]

Или еще:

«О мусульмане, не стремитесь к встрече с врагом, просите у Аллаха мира. Но когда вы столкнетесь (с неприятелем), будьте стойкими и знайте, что рай лежит под сенью мечей». [206]

И наконец:

«Аиша ибн Талха сообщает, что Аиша, мать правоверных, сказала: "О Посланник Божий, мы видим, что джихад (священная война) есть лучшее из занятий. Не можем ли и мы, женщины, участвовать в джихаде?" – "Нет, – отвечал он, – но лучший из джихадов есть паломничество, совершенное благочестиво"». [207]

Ж.-X. Буске добавляет, что есть еще одно очень хорошее мусульманское высказывание, согласно которому высший джихадзаключается в победе над собственными страстями. [208]

Это самый ранний из известных нам рассказов о завоевании Его автор родился в 803 г. (187-й по Хиджре), у его отца, юриста и знатока традиций, было четверо сыновей – все знатоки традиций. Но семья эта подверглась преследованию со стороны халифа Аль-Ватика, поскольку отказалась согласиться с тем, что Коран рукотворен и может быть обвинен в несовершенстве, что и стало причиной ее гибели Ибн Абд аль-Хакам умер в 870–871 (257), по мнению Гато, у которого мы заимствуем биографию Аль-Хакама, оставленная им «Китаб Футух Миср» является заказной компиляцией, которую он, вероятно, продиктовал своим ученикам. Нижеследующий перевод принадлежит Слейну. [209]

Амр-ибн-аль-Ас просит (у халифа) Омара-ибн-аль-Хаттаба разрешения на поход в Ифрикию.

Амр хотел снарядить экспедицию в Магриб и написал Омару письмо, в котором говорилось: «Бог сделал нас хозяевами Триполи, который всего в семи днях пути от Ифрикии, желает ли повелитель правоверных повелеть нам отправиться туда в поход? Заслуга этого завоевания будет принадлежать ему, если Аллах дарует нам победу». На эту просьбу Омар дал следующий ответ: «Эту землю не следует называть Ифрикия, ее нужно именовать эль-Моферрека-т-эль-Радера (далекий изменник), пока я жив, я запрещаю приближаться к ней или совершать туда поход!», или, согласно другой дошедшей до нас традиции: «пока вода моих век увлажняет мои глаза».

Что произошло в Ифрикии.

Когда (халиф) Осман лишил Амра-ибн-аль-Асу поста наместника Египта, чтобы отдать этот титул Абдаллаху-ибн-Са'ду, последний отправил мусульманскую конницу в далекий поход по обычаю, установленному еще при жизни Омара, и эти войска атаковали и разграбили приграничные области Ифрикии. Ибн-Са'д написал Осману, что эта земля находится совсем близко к мусульманской территории и что он желал бы получить разрешение начать там войну. По совету своих приближенных Осман пригласил людей принять участие в экспедиции против Ифрикии, и, собрав тех, кто откликнулся на его призыв, он поставил их под командование Аль-Хариса-ибн-аль-Хакама, который должен был привести их в Египет и предоставить в распоряжение Абдаллаха-ибн-Са'да. Тогда последний отправился в поход на Ифрикию. В то время африканское правительство размещалось в городе под названием Картаджина (Карфаген) и подчинялось королю по имени Джирджир (Григорий), который в прошлом управлял этой страной от лица Геракла (Ираклия), но впоследствии взбунтовался против своего господина и начал чеканить динары со своим собственным изображением. Его власть распространялась от Триполи до Танжера.

Джирджир выступил навстречу Ибн-Са'ду и в последовавшей битве сложил голову, как утверждают, под ударами Абдаллаха-ибн-аз-Зубайра. Его армия обратилась в бегство, и отряды, разосланные во все стороны Ибн-Са'дом, вернулись с богатой добычей. Видя эти события, вожди народа Ифрикии предложили Ибн-Са'ду некоторую сумму с тем, чтобы он покинул страну. Приняв это предложение, он вернулся в Египет, не оставив в Ифрикии наместника и не основав там кайрувана. [210]Абу'ль-Асвад, что из людей Ибн-Лахии, сообщает, что Овайс рассказал ему следующее: «Мы сопровождали Абдаллаха-ибн-Сада в его экспедиции против Ифрикии, и он разделил между нами добычу, предварительно отделив пятину. Каждый всадник получил на свою долю по три тысячи динаров, две за коня и одну за себя, а каждый пехотинец получил по тысяче. Один из пехотинцев умер в Дат-аль-Хаммане, и после его смерти его семья получила тысячу динаров».

Аль-Лайс-ибн-Са'д сообщает, ссылаясь на более чем одного человека, что, когда Абдаллах-ибн-Са'д совершил поход в Ифрикию и убил Джирджира, каждый всадник получил три тысячи динаров, а пехотинец – тысячу. Другой египетский шейх добавляет, что каждый из этих динаров стоил по динару с четвертью. Осман-ибн-Салех и другие говорят, что армия Абдаллаха-ибн-Са'да насчитывала двадцать тысяч человек.

При дележе добычи дочь Джирджира досталась одному из ансаров (жителей Медины). Он посадил ее на верблюда и пустился с ней в обратный путь, сочиняя на ходу следующие стихи.