Андрей Архипов - Ветлужская Правда

Например, в тот же Солигалич можно было быстрее попасть через черемисского кугуза, однако ветлужцы упорно стремились развить волок по речке Вол. И тут происходило то же самое. Пусть не очень удобный, но путь через Люнду фактически соединял их новые поселения, поскольку неширокая, но весьма длинная речушка текла почти параллельно главной водной артерии Поветлужья. По крайней мере, небольшие лодки с грузом по ней проходили вполне свободно. Как оказалось, альтернативную дорогу мальчишки мостили не зря.

Спустя несколько дней после того, как в гостях у кугуза побывал представитель учельского наместника вместе с уграми, черемисский князь занял Солигалич. Точнее, соляные источники на месте города, которого фактически еще и не было. Возвести успели лишь несколько изб для жилья и выпарки соли, да огородили их от дикого зверя. К счастью, еще в середине зимы на Кострому вместе с цренами, этакими большими сковородками для выпарки соли, отправился Петр, который и наблюдал вместе с несколькими ветлужцами за порядком на месторождении.

О напряженном противостоянии с булгарами ему сообщили вовремя, и он стал готовиться к самым неприятным последствиям. Так что, когда местные жители предупредили первого помощника воеводы о приближении большого воинского отряда кугуза, он не стал выяснять подробности, а сразу же поклонился в ноги черемисским работникам и отплыл на ушкуе, припрятанном там полусотником еще осенью. Само собой, судно было загружено солью под завязку, а црены утоплены в отдаленном ручье. Буквально четыре дня назад все костромские сидельцы с помощью мерян благополучно прошли волок и оказались на Ветлуге.

Но и тут уже было несладко. Люди кугуза успели отметиться и в этих местах, попытавшись захватить некоторых ветлужцев в плен. Для чего? Лакомой цели подобно Солигаличу с его солеварнями тут не имелось, но домницы и лесопилки в острогах их тоже привлекали, вот только уверенности в том, что сами справятся с этими мастерскими, у них не было.

Ветлужцев отбили, но люди черемисского князя не успокоились и сунулись одной лодьей в Вольное, однако там Вараш показал им от ворот поворот. Мол, свое слово князь нарушил, а мы с ветлужцами уж слишком много дел по этому его слову завели. Многие черемисские селения на угле и руде поднялись, а сами мы лодьи ставим и даже железо начали плавить. А уж рода с низовьев и вовсе с ветлужским воеводой породнились! Так что если всех нас лишить товаров из Переяславки… В общем, мы и раньше почти наособицу жили, а теперь и вовсе старейшины обиженных родов могут в доверии кугузу отказать.

И хотя было ясно, что войны между родичами никто не хочет, вои из крепости Юр не успокоились и назад не повернули, отправившись ниже по течению к одному из острогов ветлужцев. Там они вновь столкнулись с охранявшими Николая воинами Вараша, но на этот раз не отступили…

До сих пор было непонятно, как булгары вынудили черемисского князя пойти на обострение, но в Юр потихоньку стекались войска. Да и привозившие с верховьев Ветлуги руду черемисы больше не показывались. Всего, по словам Вараша, кугуз мог выставить до тысячи воинов, однако во время сенокоса вряд ли стоило ожидать больше двух-трех сотен, да и те наверняка будут ворчать на непонятные распоряжения. Все-таки владыка черемисов не обладал абсолютной властью, в отличие от русских князей, полностью распоряжавшихся судьбами людей в своих уделах. У тех была даже своя дружина в полной боевой готовности, пусть и не превышающая сотню-две воинов.

У кугуза же почти все войско было поместным и собиралось с бора по сосенке. Кроме того, старейшины любого рода могли и отказать ему в праве распоряжаться своими воинами. Аналогов поместных бояр, подчиняющихся напрямую ветлужскому князю, у черемисов практически не было, феодализм только начинал заявлять свои права на эти территории.

В любом случае у ветлужцев в этих землях было всего тридцать ратников, считая воинов Вараша, да еще примерно столько же могло дать немногочисленное и почти невооруженное ополчение. Помощи от Переяславки было ждать долго, а соседи… Меряне, через которых проходил волок, сразу заявили, что на конфликт с родственными племенами им идти не хочется, да и нет у них сил на это. А из местных черемисов можно было надеяться только на Вольное. Другие же поселения, несмотря на потерю выгоды в случае конфликта, не сказали бы и слова в их защиту.

Пока Николай предавался пересказу последних новостей о трудных окрестных буднях, вокруг них со Сварой собралась небольшая толпа из мальчишек с заплечными мешками за спиной. Еще не остывшие после боя и только-только собравшие на поле брани переломанные болты, они не перебивали мастера, но было заметно, что насущные, хотя и запоздалые сведения впитываются ими с неослабным вниманием. Последствия всех этих событий им как раз и пришлось пережить совсем недавно. Уловив нетерпение и новые вопросы на детских лицах, Николай скомкал свое повествование и обратился в первую очередь к черемисским ребятам:

– Ничего, хлопцы, прорвемся! Дайте срок, и с вашими братьями, коих булгарцы сбили с пути истинного, замиримся. До кугуза нам не дойти, но до крепостицы Юр в верховьях доберемся и спросим: с кем они будут, с ними или с нами! Сидит в этой твердыне Кий Меченый, коего сам кугуз направил сюда разор творить меж нашими родами, вот ему и зададим вопрос! Вас же самих никто не заставит кровь братскую проливать, но если гнев кугуза падет на вас, то знайте, что мы… кхм… в меру своих сил вас в обиду не дадим! А теперь…

– Кий? – удивленно переспросил Ялтай, выдвинувшись вперед из толпы подростков. – Кий Меченый?

– Да. Откуда знаешь?

– Дядька это мой, – обреченно произнес тот. – Он давно в верховья перебрался!

– Вот ведь! Кажется, что враг, а приглядишься… ближний родич человеку, который час назад спасал тебе жизнь. – Николай хмыкнул и заинтересованно подобрался. – И что он за человек?

– Ну… умный и добрый, – пожал плечами Ялтай. – Нам завсегда подарки привозил!

– Вменяемый хоть?.. Я имею в виду, договориться с ним можно?

– О чем?

– Это ты не в бровь, а в глаз! – смущенно покачал головой мастер, осознав, что задавал совсем не те вопросы. – О чем можно договариваться с человеком, выполняющим приказ… Нам хотя бы узнать, будет он нас под корень изводить или дождется, когда мы сами уйдем с острогов?

– А что, будем уходить? – недовольно вмешался кто-то из переяславцев.

– А вы как думаете? Это против пришлых бандитов мы мастаки, да когда втроем на одного, как сейчас! А вот когда хозяева этих мест явятся всем скопом, не выдюжим, поляжем все! Да и негоже нам в тылах смуту разводить, когда на носу приход булгарцев. Вараш свое слово сказал, но сила не за ним! Переяславку мы выкупили, отяков тоже будем защищать до последней капли крови, как бы пафосно это ни звучало, но здесь… Это, как бы сказать, аренда, и нам ее не продлили! Откупные за форс-мажорные обстоятельства мы, конечно, возьмем той же Люндой и Светлояром, тем более нам эта речка была обещана, но вот с острогов нам съехать, увы, придется… Да еще и за пролитую пусть и не по нашей вине кровь придется как-то расплачиваться! Собственно, и кугузу тоже.