Борис Царегородцев - Второй шанс адмирала Бахирева

Пока линкоры адмирала пытались добить броненосец с крейсером, я с крейсерами второй раз за сегодняшний день начал обстрел порта, сосредоточив двумя своими крейсерами огонь на береговых батареях, и этим отвлекал на себя внимание, давая второй паре крейсеров свободно обстреливать порт и то, что там находилось. Через некоторое время в порту корабли и портовые постройки стали страдать от огня крейсеров. Наблюдались пожары на некоторых судах, кое-кто из них снимался с якоря и отходил в глубь бухты. Видя это, противник перенес огонь на «Олега» с «Богатырем», вынуждая их отойти. Тогда мы пошли на сближение, чтобы могли поучаствовать в обстреле и 152-мм орудия. Не успели мы выпустить по берегу два десятка крупнокалиберных снарядов, как поступил сигнал с флагмана на отход. И в этот момент, как только крейсер начал выполнять поворот, нам в носовую оконечность влепили большую дуру, корабль тряхнуло от носа до кормы, от киля до клотика.

Надо же такому случиться, уже выходили из боя, и на тебе, получи напоследок, чтобы не радовались. Владиславлев уже отдавал команды на устранение затопления в носовом отсеке и пожара, что разгорался в носовой части. Дым от пожара окутал боевую рубку, и пребывание здесь стало невыносимым, и мы были вынуждены покинуть ее и спуститься на палубу. А из-за близости к пожару артпогреба его пришлось затопить. Кроме того, разорвавшийся снаряд нанес своими осколками повреждения корпусу. Образовалась течь, да и вода захлестывала в пробоину, которую он проделал в полуметре от ватерлинии, из-за всего этого увеличилась осадка носом. Крейсер стал плохо слушаться рулей, нам пришлось сбросить скорость до средней и плестись домой – образно говоря – с опущенной головой. А так все участники боя головы свои держали высоко. Я думаю, мы это заслужили. Еще бы, в течение двух месяцев одержать вторую победу, и эта более весомая, чем предыдущая. В этом походе нашими линкорами были потоплены три броненосца, «Эльзас», «Брауншвейг» и «Церинген», и серьезно поврежден еще «Швабен» [5]. Сейчас он стоит приткнувшись носом к песчаной косе, на корабле бушует пожар. Из-за близости берега команда, что не занята тушением пожара, покидает горящий корабль. Кто вплавь – если хороший пловец, кто на подручных средствах – так как многие спасательные средства уничтожены взрывами и огнем – добирается до спасительного берега. Было много погибших и раненых среди членов экипажа. На этом броненосце погиб и младший флагман четвертой эскадры контр-адмирал Альбертс. Были повреждены бронепалубный крейсер «Тетис» и броненосный крейсер «Принц Генрих». Хотя они и скрылись в гавани, но долгий ремонт им обеспечен. (После восстановительного ремонта они больше не входили в боевой состав флота, а были переведены в учебные корабли.) Кроме того, повреждения получили и остальные корабли противника, и в этом поучаствовали все корабли отряда. Почему линкоры сразу не добили броненосец? Да просто боекомплект был почти расстрелян. Оставалось только по десять снарядов на ствол, и то почти половина из них во вторых башнях. А в носовых башнях – по три – пять снарядов на орудие.

И вот теперь из-за «Адмирала Макарова» эскадра плелась домой со скоростью десять узлов.

Как только мы разделались со вторым броненосцем, не стали задерживаться на спасении остатков его экипажа, а взяли курс на соединение с отрядом Плена, который уводил за собой на хвосте целую эскадру кораблей противника. Нам надо было спешить, хотя мы знали, что у преследователей скорость на пару узлов меньше и броненосцы отряд Плена не догонят. Но там были эсминцы и крейсер, которые могли догнать Плена, а эсминцы еще и могут попытаться выйти в торпедную атаку. А вдруг они смогут поразить один из крейсеров и он потеряет ход, тогда его могут догнать броненосцы. Вот тут мы и должны помочь Плену, но будем надеяться, что все обойдется. Прошло минут сорок, как линкоры шли почти на пределе турбин, крейсера понемногу начали отставать, не выдерживая такой гонки, с нами держался только «Новик» – как всегда, шел впереди.

– Ваше превосходительство! Радиограмма от капитана первого ранга Плена: «Корабли противника поворачивают на обратный путь, веду преследование».

В голове пронеслось: «Значит, противник получил сообщение, что русские линкоры потопили между Мемелем и Пиллау два броненосца и всем надлежит прятаться в ближайших портах».

– Курс в точку в семи милях севернее Мемеля. Владимир Константинович, выжать все, что можно, из турбин.

И опять подумал: «А я в своем времени прочитал в журнале на военно-морскую тему о гонке линкоров. Ее устроили красные военморы на Балтике во второй половине двадцатых. Так там один из линкоров некоторое время превысил двадцать пять узлов. А мы попытаемся достичь двадцать четыре и более, ведь «Полтава» на испытаниях превысила эту скорость».

– Передать на крейсера: идти самостоятельно и по возможности сильно не отставать.

Когда получили вторую радиограмму от Плена, то выходило, что в этот момент немецкие корабли были в двадцати пяти милях от Мемеля, а мы в это время в тридцати шести милях.

Мы спешили отрезать немецкие корабли, но понимали, что у нас времени в обрез, можно не успеть. Возможно, подойдем одновременно и сможем лишь пострелять немцам в хвост, когда они будут входить в порт. Мы продолжали гонку. Пилкин уже начал жаловаться, что машинная команда устала.

– Послать всех свободных людей помочь кочегарам, – приказал я ему, – и доведите до всех: это нужно для дела, пообещайте по лишней чарке в течение трех дней. Пусть продержатся еще минут сорок и не сбрасывают скорость.

Машинная команда и добровольно-принудительные помощники не подвели, не подвела и техника. Скорость в течение последних полутора часов колебалась от двадцати трех до двадцати четырех узлов, наши крейсера шли с отставанием порядка пяти миль. И вот, наконец, сигнальщики заметили на горизонте дымы, которые двумя группами двигались в сторону Мемеля, пересекая наш курс. Мы шли почти перпендикулярно тем кораблям.

– Неужели мы не успеваем, немцы проскочат в порт раньше? А нельзя срезать угол и еще немного довернуть к Мемелю?

– Ваше превосходительство, мы и так почти вдоль кромки минного поля идем, можем в любой момент нарваться на мину.

– Сколько до немцев?

– Сто тридцать кабельтовых. Еще далеко, не достать. Надо подождать минут десять.

– Это хорошо, что мы идем не вдогонку, тогда бы точно не успели, – высказался Пилкин.

Линкоры шли на сближение. Первый пристрелочный залп почти по носу. Воздействие пороховых газов на носовую часть корабля было колоссальное, кроме того, у нас носовая часть повреждена после двух попаданий в предыдущем бою, не хватало еще самим себе повреждения нанести. Но стрелять приходилось именно по курсу, и тут ничего не поделаешь. Первый залп – недолет, но какой, с такого расстояния точно не определишь. Второй также лег с недолетом, значит, мы еще слишком далеко. Это подтвердила радиограмма от Плена – недолет составил с полмили. Мы решили еще пару минут подождать.