Сара Андерсон - Мужчина с привилегиями

– Я могу назвать несколько. Во-первых, я бывшая уличная проститутка. – Она сделала ударение на слове «бывшая». – Сейчас я успешная деловая женщина, на хорошем счету в Абердине. Я состою в интернет-сообществе индейских танцоров. Во-вторых, мои дела закрыты по истечении срока давности. За эти десять лет я закончила среднюю школу и курсы в колледже.

В-третьих, это нужно сделать, тем более что вы клялись защищать людей, о которых никто знать ничего не знает. Мы, может быть, и бедны, и совершили поступки, которые не делают нам чести, но мы такие же люди и нуждаемся в защите закона так же, как богатые и влиятельные особы.

Ленон понюхал свой напиток.

«Неужели не убедила?» – мелькнула у нее мысль.

– Но есть и другие причины.

Уголок рта Ленона приподнялся вверх. Это была не улыбка, а ее имитация.

– В самом деле? – усмехнулся он.

Тодд Ленон, как и говорил Дэн, оказался на редкость высокомерным и напыщенным типом. И своим поведением он ее достал.

– Да. Представив бывшую уличную проститутку в качестве свидетеля, вы создадите себе хорошую репутацию, так как посадите за решетку человека, злоупотребившего своими должностными обязанностями, бравшего взятки. Таким образом вы встанете на сторону маленького человека. Это можно использовать в вашей будущей кампании. – Джеймс говорил об этом за ужином – как о простом и надежном способе завоевать доверие людей и подняться по служебной лестнице. – И этих причин достаточно, чтобы вы прибегли к моей помощи.

Гнев Мэгги утих так же неожиданно, как и возник. Ее взгляд упал на Джеймса. Улыбка на его лице была хорошим знаком.

– Я говорил вам – у меня хорошая свидетельница, – произнес Джеймс, не отрывая взгляда от Мэгги.

Она почувствовала, что сделала все правильно. Значит, она не подвела ни его, ни себя. Мэгги даже немного расслабилась.

Ленон опрокинул бокал, поставил его на стол и скрестил руки на груди. Мэгги распрямила плечи и велела себе дышать.

– Это ваш последний шанс, Карлсон. Еще одна неудача – и я приму меры. Более того, это не самым лучшим образом отразится на вашей предвыборной кампании. Все ясно?

– Абсолютно. – Джеймс встал. – Благодарю, что уделили мне время, сэр.

Ленон махнул рукой, снова повернувшись к бару.

«Ну и ну, – подумала Мэгги. – Сколько же он пьет?»

Джеймс, пропустив ее вперед, зашагал к двери. Но не успели они выйти, как раздался голос Ленона:

– Кстати, Джеймс, сегодня мы встречаемся в клубе. Вы ведь появитесь, не так ли?

– Да, я уже запланировал.

– Мисс Сердце Орлицы, надеюсь, вы к нам тоже присоединитесь? – спросил Тодд Ленон.

Как ни хотелось Мэгги ответить отказом, она четко произнесла:

– Разумеется, мистер Ленон.

Джеймс старался унять волнение, но Мэгги пробыла в своей спальне почти три часа. Она так устала, что Джеймс заказал ужин в номер. После чего посоветовал ей вздремнуть, сказав, что разбудит ее, когда им нужно будет собираться.

И никто не знал, каких усилий Джеймсу стоило оставаться в гостиной, перед закрытой дверью в спальню Мэгги. У него даже разболелась голова.

Просто превосходно – в преддверии его встречи с родителями!

Одно хорошо: эти часы дали ему время, чтобы еще раз попытаться разобраться в самом себе. Джеймс пришел к неутешительному выводу – он плохо справлялся со своими обязанностями по защите Мэгги. В кабинете Ленона говорила одна она – и, что самое потрясающее, сумела убедить генерального прокурора, чего не смог сделать сам Джеймс. Она опять удивила его!

Мэгги была настоящей. И именно ее честность придавала ей сил – он не мог с ней в этом соперничать. Было несправедливо, что такая цельная натура, как Мэгги, страдала от того, в чем была совсем не виновата. Что же говорить о его мире, если даже родители не считали Мэгги за полноценного человека – лишь потому, что она бедна и лишена привилегий!

К тому же Джеймс привык – все вокруг чего-то ждут от него. Мэгги ничего от него не ожидала, кроме одного: чтобы он был честен и порядочен. И он очень хотел отвечать ее ожиданиям.

– Мэгги? – позвал он, стоя возле закрытых дверей. – Нам нужно идти.

– Хорошо. – Через несколько секунд дверь распахнулась. – Мне нужна помощь. Не привыкла к таким молниям.

Она повернулась к нему обнаженной спиной, и у Джеймса пересохло во рту. Он старался не смотреть на ее кожу, на выступающий из-под платья черный бюстгальтер, хотя это было очень трудно сделать. Более того, ему очень хотелось коснуться ее нежной кожи. Хорошо еще, Мэгги его не видела…

Совладав со своим первым желанием, он медленно стал застегивать молнию, стараясь ненароком не задеть ее кожи. Помогая ему, Мэгги выпрямила спину – и бегунок закончил свой путь.

Мэгги развернулась к нему:

– Мы остановились на этом платье, потому что оно единственное скрывало тату. Туфли нормальные?

– Да, – прочистив горло, сказал Джеймс, даже не глядя на ее ноги. – Ты выглядишь великолепно.

Она была не похожа на ту Мэгги, которую он привык видеть. В этом вечернем платье она выглядела совсем другой женщиной.

Мэгги подошла к столу и взяла ожерелье:

– Поможешь мне его надеть?

Джеймс принял ожерелье из ее рук, отметив, что они слегка дрожат, обернул его вокруг ее шеи и застегнул. Исходящий от Мэгги запах – чистой кожи, детской присыпки и, кажется, лосьона – кружил ему голову.

Не сознавая, что он делает, Джеймс наклонился и коснулся губами ее шеи. Мэгги вздрогнула, но не отодвинулась.

«Черт возьми!» – выругался про себя Джеймс. Тодд Ленон ясно дал понять, что произойдет, если он не выиграет дело. Но как же трудно держать себя в руках, когда ему нестерпимо хочется не просто коснуться ее восхитительного тела, а гораздо большего – насладиться ею! Джеймс жаждал повторения того, что сделал, когда, не сдержавшись, овладел Мэгги на ее кухне. И почему-то в эту секунду ему даже не хотелось бороться с самим собой.

Джеймс уступил своему желанию – обняв Мэгги, он прижал ее к своей груди. Боже, как же хорошо – просто стоять с ней так, обнявшись! Никуда не идти, просто стоять рядом и вдыхать запах Мэгги…

Неожиданно она вырвалась из его объятий и отошла на три шага.

– Джеймс, пожалуйста, – голос ее дрогнул, – не делай этого больше. Не смотри на меня так!

– Как? – прохрипел Джеймс.

Мэгги вздохнула.

– Я не знаю, что между нами происходит, Джеймс, – честно сказала Мэгги, – но мне кажется, это неправильно. – Она махнула рукой, увидев, как Джеймс открыл было рот. – И пожалуйста, не извиняйся. Вряд ли мы оба об этом сожалеем.

Ее признание заставило его расслабиться. Значит, не только он испытывает эти чувства. Просто Мэгги, в отличие от него, лучше держит себя в руках.

– Хорошо, – согласился он. – Ну что? Пойдем на эту вечеринку. Хотя мне очень не хочется туда идти, – признался он.