Александр Сапаров - Назад в юность

Когда я дома сообщил, что мне предложили стать кандидатом в ряды КПСС, мой отец был очень удивлен:

— О чем они в вашем парткоме думают, предлагают вступать в партию соплякам, чем ты заслужил такое доверие? — возмущался он.

— Но папа, ты же сам вступил в партию ненамного старше.

— Что ты сравниваешь, шла война, и я должен был быть коммунистом, я сам вступил в партию и других агитировал. Но мы шли в бой, на смерть. А вот куда пойдешь ты?

К сожалению ответа, на риторический вопрос отца я и сам не знал. Правда, мои планы, которые еще три года назад, были почти нереальными, постепенно выходили на стартовую прямую. Но впереди все еще были два года учебы, без которых я пока был просто студент четвертого курса одного из нескольких университетов Советского Союза.

На Анну же моя новость никакого впечатления не произвела. Ее эти вопросы никогда не волновали, она и в школе всегда была незаметной и не принимала участия в жизни класса. Сейчас ее главной целью было хорошо учиться и быть рядом со мной. И мои отношения с одногруппницами волновали ее гораздо больше, чем вступление в ряды КПСС.

Какими то путями мои однокурсники узнали о сделанном мне предложении, по этому поводу было несколько ехидных подколок, но довольно быстро все успокоились, по-видимому, не увидев в этом ничего особенного.

И через два дня я перешагнул порог парткома и сообщил парторгу, что я все обдумал и с полным сознанием своей ответственности готов написать заявление о приеме в кандидаты в члены КПСС.

Особо сильно жизнь моя после приема в кандидаты в члены КПСС не изменилась. На общем собрании парторганизации проголосовали за меня единогласно, впрочем как и за еще двух студентов с других факультетов. Парторг выглядел довольным, численность его первички возросла, и можно было нагружать новичков партийными поручениями. Я, как мог отбрыкивался от этого, мотивирую большой загруженностью и научной работой, которую я веду, но все таки меня прикомандировали к нашему комсоргу для «помощи в организации комсомольских собраний и общественно-политических мероприятий», как витиевато выразился наш парторг. В итоге я особо не перетрудился поскольку, нашему комсоргу моя помощь и контроль явно были не нужны.

Но партийные собрания мне все же приходилось посещать. Иногда это было даже интересно, потому, что членами партии у нас были многие пожилые преподаватели бывшие фронтовики и они нисколько не боялись говорить, все что они думают про обстановку в стране у нас в городе и в университете. Большинство же молодых членов партии вступивших в нее в последние годы были уже совсем не такими. Говорили они короткими штампованными фразами и все речи у них начинались примерно с одних и тех слов «Как указывает наш генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев»

Мне по молодости на партийных собраниях слова не давали, да я и не просил, и практически ни о чем не спрашивали. Только пару раз парторг попросил небольшой отчет по выполнению моего партийного поручения, который я очень быстро предоставил, благо что с комсоргом это было все обговорено.

В начале второго семестра Анна прибежала вечером домой возбужденная.

— Сережа, представляешь. У нас заболел преподаватель, и теперь у меня окно в два дня. Помнишь, ты мне обещал съездить со мной в Ленинград зимой и сводить в Эрмитаж. Вот давай выполняй.

— Аня. У меня то ведь нет окна. У нас сейчас токсикология на военной кафедре, и мне никак не уехать. А полковник Максимов меня в жизни не отпустит.

Моя расстроенная жена села «грызть гранит наук» но вскоре настроение у нее поднялось, и остаток вечера у нас прошел отлично.

Следующим утром, когда мы все сидели в кабинете на военной кафедре, специально оборудованном для работы с отравляющими веществами, и нам уже раздали секретные тетрадки, в кабинет зашел полковник Максимов:

— Товарищи студенты, к сожалению, я должен срочно уехать в командировку, но я надеюсь, что вы все, как дисциплинированные люди будете приходить сюда все эти четыре дня, когда я приеду, то проведу зачет.

Не успел полковник выйти из кабинета, как я рванул на вокзал за билетами в Питер. Прибежав домой, я разбудил свою жену, спящую сном младенца, и сообщил, что сегодня вечером мы едем в Ленинград, за что был немедленно расцелован и повержен в кровать. Когда мы из нее вылезли, то пора была уже собираться. Я позвонил из телефона автомата родителям и попросил их перезвонить тете Нине, что мы завтра будем у нее. И собравшись, мы отправились на вокзал. С утра, выйдя из вагона, мы, оставив вещи в камере хранения, отправились в Эрмитаж, где пробродили пол дня. Там, можно было ходить еще неделю и все равно все не увидеть, поэтому я предложил Ане перекусить в ресторане на Литейном проспекте, практически рядом с Невским проспектом, в прошлой жизни я почему то любил в него заходить. Когда мы подошли к дверям ресторана, там стояла небольшая очередь, все ожидали открытия. Мы с Аней встали в ее конец и спокойно ждали, так как до открытия оставалось всего несколько минут. Неожиданно за спиной я услышал знакомые голоса. Обернувшись, я увидел двух военных и мысленно ахнул. Передо мной стоял мой изрядно поддатый преподаватель полковник Максимов и рядом с ним зав. военной кафедрой, тоже под кайфом, полковник Капитонов.

— Андреев! — Воскликнул Максимов. — Ты где должен быть, ты должен учить токсикологию, а не по кабакам шляться. Нет, ты только посмотри! — Обратился он к Капитонову. — Стоило мне уехать, и этот кадр уже в кабак собрался.

— Наш человек. — Сказал, покачиваясь, полковник Капитонов. — Не служа, службу понял.

Но тут их внимание привлекла моя жена. Оба офицера подобрались и хищно уставились на смутившуюся Аню.

— Андреев представь нам свою спутницу. — В приказном тоне сказал Максимов.

— Дмитрий Иванович, это моя жена Аня, тоже студентка нашего университета.

Выражение охотников за прекрасным полом у моих преподавателей уменьшилось, и они наперебой стали целовать вконец засмущавшейся Анне руки и сыпать комплименты. Но тут, к нашему счастью открылись двери ресторана и мы гурьбой влетели в него. Здесь оба полковника, подмигнув мне и подняв большие пальцы вверх, наконец, нас оставили.

А мы сидели, долго смеялись и говорили, что можно годами жить в большом городе и не увидеть знакомых. А тут в другом городе с трехмиллионным населением в первый же день в ресторане встретить своих преподавателей с занятий, которых ты сбежал.

На следующий день мы благополучно вернулись домой. К чести Максимова надо сказать, что он даже слова не сказал, о том, что встретил нас в Питере. Только, как то раз высказался в плане того, что Андреев сумел найти красивую и преданную женщину, а это дорогого стоит.