Сергей Калашников - Вожак младшей стаи

— Уточняю… Вот блин откуда ты на мою голову такая умная, а? Первое ура — занятия на сегодня закончились. Второе ура — ага, ты одна! Чудо, да и только! А сплетничать будем о третьем ура — на еду мне пофиг. То есть, вкусно конечно, язык проглотить можно… Сначала, короче, поесть, а потом третье ура за компотом.

— Ага, — подруги дружно заработали ложками, отдавая должное стряпне.

Подошёл длинный и вихрастый девятиклассник из числа дежурных по столовой, с немым обожанием глядя на Стебелька.

— Чего тебе, жертва голодовки? — неласково осведомилась преподаватель по ходьбе у ученика. И, почувствовав пинок в коленку от подруги, моментально сверкнула широкой улыбкой: — Хлеба не принесешь еще, Василек?

— Ага, я мигом, — просиял парень.

— Стоять! — осадила его Стебель. От такого тона, бедняга застыл как вкопанный. — Значит так, нести хлеб будешь медленно. Если увижу тебя здесь раньше, чем через пятнадцать минут, то…

Она задумчиво куснула нижнюю губу, глядя на несчастную физиономию парня, и решила воздержаться от приговора.

— Короче, не спеши. Как понял?

— Фёкла… Максимовна, понял вас. Хлеб принести через пятнадцать минут.

— Верно, а теперь испарись! Живо!

Нинка хрюкнула в стакан с компотом, когда Василёк уныло побрел прочь:

— За что ты его так, болезная? Сохнет ведь!

— Пусть сохнет, только не на моем газоне, — отрезала девушка, ощутимо передернувшись.

— Понятно. У нас осталось тринадцать минут на сплетни о третьем ура. — деловито закивала Нинка. — Ведь сбежишь потом?

— А то. Значит так, меня вызвал директор — пойду на ковер сразу после обеда.

— Звучит мрачновато, — хихикнула Нинка, — какое же это ура?

— Ну так, тебе бы мои проблемы! Слушай, может мне его нафиг очаровать, а? Вон, старшеклассники через одного по мне сохнут. Глядишь и…? Как он тебе? Имею ввиду — как мужик?

— Пфф, ты чего, Стебелёк? Мне от своего бы отбиться!

— Отставить твоего. Мы сейчас о моей судьбе.

— Ну ладно. Тебе вообще-то в голову твою дурью приходило, что очаровывать нужно только в случае, если мужчина тебе по-настоящему нравится?

Стебелек поморщилась и пожала плечом.

— Да не знаю я, кто мне нравится. Я даже не уверена, что любовь вообще существует. Но не век же в девках сидеть. Так лучше кто-то типа директора, а не соплячок старшеклассник. Ну, скажешь ты, как он тебе? Ты же уже в этом профи.

— Чегоооо? — протянула Нинка, — в чем это я профи?

— Да в сексе же, балда! Ну как он? По-твоему?

— Василёк? Симпатяжка.

Фекла сверкнула глазами и застонала, картинно и выразительно:

— Я про Егора!

Мелкая глотнула компота и с жалостью глянула на подругу:

— Не, не вариант. Ты смотри, он уже… Сколько ему кстати?

— Пятьдесят один… с половиной, — выдала Фекла. — А что?

— Хм, называешь Егором, знаешь возраст… Эй, ты что, уже все решила? Признавайся!

Только сейчас Нинка заметила, что лицо подруги горит лихорадочным румянцем.

— А хоть бы и так. Мне тоже много чего хочется, не только вам с Нах-Нахом. Да и другим всяким.

— Но с ним-то зачем?

— Ну, смотри. Мужик он крутой, — стала загибать пальцы Стебелек на полном серьезе. — Второе — ты видела хоть грамм жира на его теле, а? Сплошные мускулы, молодой позавидует!

— Стоп! Охренела? — Нинка для выразительности покрутила пальцем у виска. — Где я его тело рассматривать буду?

— Нууу…

— Колись, подглядывала?

— Да я не специально, — густо покраснела девушка. И быстро, словно боясь передумать, затараторила. — Проснулась рано, четырех не было, ну и пошла искупаться в бассейн. Двери закрыты, дневальных решила не будить, так выползла через крышу, ну и к бассейну. А там он. Без ничего.

— Вообще?

Смущенный неуверенный кивок.

— И не засек?

— Да я дышать боялась, притворилась веточкой. И прямо не смотрела, на визоры писала.

— Ну, ты дура! Посмотреть дашь?

— Облезешь! — сверкнула глазами Стебелек. — Лучше скажи, как это мужику предложить?

— Может тебе с Нах-Нахом поговорить? — ужаснулась Нинка. — Откуда мне-то знать? Надо по обстоятельствам.

Она еще раз пристально поглядела на подругу и медленно покачала головой:

— Чо, так понравился? А чего вообще вызывает? В смысле чувства, там, желания?

Стебелек открыла было рот, закрыла, потом все-таки сказала:

— Да блин, подрались тут двое из-за меня. А я чего, виновата что ли? Я им даже не улыбалась ни разу! Не, скажи какая засада! Когда надо — никого, а если нафиг не нужны, так целый рой!

Нинка вдруг фыркнула и принялась хохотать, даже за живот ухватилась. Так их и застал Федька — красную и возмущенную Стебелька и Ниночку сгибающуюся от смеха.

— Нин, нам, пора. Ну помнишь? — осторожно спросил парень.

— Да, — Мелкая вдруг резко прекратила смеяться, поднялась и схватила пустую тарелку и стакан. Глянула на подругу и вкрадчиво поинтересовалась: — А почему тебе парни вдруг стали нафиг не нужны, Фёклушка? Вот ответишь на этот вопрос и жить станет проще.

С этим она оставила подругу на Василька, материализовавшегося с полной тарелкой хлеба.

— А чего тут сложного? — хмыкнул Нах-Нах, когда они с Мелкой выходили из столовой, — тоже мне вопрос! Втрескалась наша Стебель по самые уши.

Нинка даже остановилась, разворачивая парня к себе.

— А ты откуда знаешь? И что ты знаешь?

— Запись видел из бассейна… Эй, мне тараканы показали, да не бей же, я не разглядывал. И никому, чес-слово, не показывал и не покажу.

— Даже мне? — мурлыкнула Нинка, прижимаясь к его боку.

— Тебе точно не надо, — буркнул парень, — если хочется — на меня смотри, а не на всяких там…

Стебелек вздохнула раз двадцать, но сердце продолжало стучать в груди так, словно она только что бежала в гору. Но не стоять же вечно под дверью директорского кабинета?! Да и не школьница она теперь, а учитель. Несолидно в её положении мяться в нерешительности. Пришлось постучать, открыть дверь и на ватных ногах проследовать к креслу для посетителей, усиленно разглядывая пол.

— Вижу, что ругать мне вас, Фёкла Максимовна, уже не за что, — услышала насмешливый голос, — осознали, постараетесь исправить? Так?

— Так, — покаянно кивнула девушка и подняла взгляд. — Вы же понимаете, что я их сама не приманиваю?

Директор смотрел как-то непонятно, вот как всегда. Знать бы, что у него на уме? Ведь ни за что не поймешь!

— Не приманиваешь? — повторил он задумчиво, почему-то перейдя с «вы» на «ты».

— Да нет же!

— Ну-ну, понял. Только я тут, Фёкла Максимовна, человек новый, не просвещённый, можно сказать. Многих ваших правил, нюансов отношений, да просто жестов — еще не выучил. Вот и объясните дремучему деду, как у вас девушка выражает свое согласие на ухаживание?

— Это вы-то дремучий?! — удивилась Стебелёк, и кашлянула, пытаясь стать серьезной и рассудительной. А как быть рассудительной в вопросе, в котором сама — ни петь, ни читать? Ну не случилось у нее пока ни одного согласия. — Ну как, как? Да как везде… наверное.