Сергей Калашников - Вожак младшей стаи

Глаза, с вполне человеческими, круглыми зрачками, казалось, заглянули в самую душу. Парень, не зная, что ответить, только скрипнул зубами и расстроено отвернулся.

— Зря, братан! — Казалось бы, не слишком крепкая лапа дружески опустилась на плечо, даже заставив немного присесть. — Проблема твоя чисто филологическая. Вот я не заморачиваюсь — такое в обычае. Так вот — в биологии самок, которые кормят и воспитывают малыша наравне с родной мамкой, называют «тетушками», но на человеческий язык это будет все равно «матушка».

Всё, ребятки, топаем дальше, а остальное на бегу договорим.

Некоторое время сторожко пробирались следом за кабаньими семейством, пока подлесок вокруг буквально не вымер. Только птицы беззаботно оглашали окрестности историей своих радостей и горестей, а вот всё ходячее живое предпочло убраться подальше и затаиться. Федька немало встревожился от такого затишья, но Мелкая, в ответ на невысказанную тревогу, улыбнулась скорее саркастично, три раза стрельнув взглядом по сторонам и четвертый — на их мохнатого проводника. Потом громко поинтересовалась:

— Слышь, принц, нас твои брательники уже с полчаса ведут… как девушку под руку. Кончай уже комедию ломать.

Зяблик с разочарованным вдохом перестал изображать из себя «чингачгука на тропе войны» и поднялся с колен от следа который он уже минут пять сосредоточенно обнюхивал с самым серьезным видом.

— Ну ведут… Зачем, спрашивается, я вперед бегал? — как раз о визите договаривался. Операция прикрытия, скажу вам… ещё та — от Матери на её территории шиш что скроешь, а хотелось сделать сюрприз, — любитель сюрпризов потер пятна на мордочке. — Он, кстати, там один — Минатор — един в трех тушках. Заодно и через охранный периметр Стражей нас проведёт.

— Погоди, погоди… — от стукнувшей в голову мысли Фёдор аж споткнулся. — Если и ты сын Матери, и Минька… а мы по должности тоже принц с принцессой…

— Узнаю родного брата Федю! — воскликнув сие, Зяблик раскинул лапы и полез обниматься — аж ребра захрустели, несмотря на инстинктивно накинутый «доспех». Было впечатление что в руках этот мохнатый держит жгут из пожарных рукавов под давлением, но эту мысль новоявленный родственник не дал закончить, сбив ехидным: — И полдня не прошло, как до тебя дошло очевидное. Ты вон с жены пример бери — она давно обо всем догадалась.

— Э-э-э?

— Ну, в улье — все немного друг другу родственники. Терм конечно и тут отличилась, но после меня, парочка усыновлённых человечьих детишек — скорее проверенное временем решение, чем нечто оригинальное. Особенно, если с Минькой… — тут он отчего-то засмущался, полыхнул ушами и поспешил перевести на другое: — Стоп. А расскажи-ка ты мне Федя, что ты вообще знаешь о фермиках?

— Ну-у-у… они похожи на насекомых, то есть, эээ… с внешним скелетом. А так вполне себе похожи на нас. Отличаются размером и… кажется, чем крупнее — тем умнее. Управляются царицей улья и… наверное, всё.

Теперь пришла очередь спотыкаться на ровном месте для их лохматого друга. В попытке разобраться с мыслями, тот сначала почти открутил собственную губу, а потом чуть не вытер пятна на физиономии.

— Да как же, интересно, вы до сих пор живы?! С такими-то представлениями? Впрочем, — ставший осмысленным взгляд унесся куда-то в чащу леса, — Минька приглядывает.

И, разом сменив настроение и решительно тряхнув ушками, Зяблик продолжил:

— Тогда вовремя я вас заставил костюмчики освоить… привал и небольшая лекция. По технике безопасности.

Лектор с многозначительным видом уселся на ближайший выворотень, предоставив студентам размещаться где им угодно, но тут же, видимо уколовшись о шило в одном месте, вскочил, пару раз пробежался туда-сюда и, в итоге, зацепился лапой за ближайший сук, вскарабкался по стволу и начал вещать, разлёгшись в развилке ближайшего дерева. Видимо за неимением кафедры.

— Улей, как таковой, представляет из себя натуральный город, в том смысле что на раздражители реагирует как самое простейшее одноклеточное, несмотря на то что вроде бы как состоит из разумных элементов. Имейте это в виду. Чем больше группа, тем примитивней в ней связи, по крайней мере, так называемые «сильные» или формальные связи подчинения, иначе вся система развалится под собственным весом. Или её просто разорвет противоречивыми реакциями.

По внешнему виду улей похож, пожалуй, на лес, то есть является сбалансированной экологической системой, но внешность не должна обманывать — это скорее кибернетический организм. Матери, начиная от Первой, вполне сознательно работают над всеми звеньями этой цепочки — от простейших, симбиотов и, заканчивая собой. Они не торопятся, на выведение новой формы порой тратится время, сопоставимое с естественной эволюцией вида, но места случайностям в этом процессе нет. Хм… точнее, и у случайностей тут свое место.

Лектор неспешно поточил когти, давая время на осмысление — у Федьки как-то неприятно засосало под ложечкой от догадки, но оформиться мысль не успела — Зяблик сунул лапу в пасть, сплюнул, полюбовался когтем, проверил его остроту и, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Теперь о социальной организации. В самом низу, понятно, находятся простейшие — бактерии, плесени, грибы и симбиоты — всё, что обеспечивает, так сказать, первичные потребности — в энергии, воде, атмосфере. Фермики могут подолгу без всего этого обходиться — для них, в принципе, и космический скафандр далеко не средство первой необходимости… но к удобствам они стремятся не меньше всех остальных.

Так вот, сами фермики принадлежат к одному биологическому виду, хотя принимают порой совершенно непохожие формы. Социальное разделение у них проходит не по форме или функции, а по степени интеллектуального развития. Да, да — в качестве награды за невероятную плодовитость фермики в нагрузку получили и родовое проклятие — более девяносто пяти особей из ста неразумны и разумными не станут никогда. Это, по сути, биороботы, действующие по заложенной программе — наследственно-инстинктивной или составленной кем-то из более разумных сородичей. Обычно — Матерью улья или одной из Цариц. Феромонный язык фермиков это, по сути, язык искусственного интеллекта, язык программирования неразумной машины на разумные действия.

Лектор перетек в соседнюю развилку, почесал себя пониже спины, поморщился, видимо вспомнив что-то неприятное, прижал уши к голове, оскалился, но нашел в себе силы продолжить:

— Так что советую четко определять кто перед вами: неразумный, полуразумный, разумный и, главное — функцию. Неразумных любого вида не рекомендуется, эээ… озадачивать. Если сбить его с выполнения заданной программы — последствия могут быть самые… хм, — новое почесывание пятой точки, — неприятные. В общем, не ищите себе приключений. Если на вас не обращают внимания — это просто здорово, продолжайте вести себя так, чтоб и дальше так же было.