Юрий Валин - Десант стоит насмерть. Операция «Багратион»

11 часов: взята Барчица, восстановлена подорванная противником переправа, преследование противника продолжено.

17 часов: танки 95-й бригады с ходу врываются в деревню Старцы и поворачивают к юго-западу. Подтягиваются основные силы 9-го танкового корпуса.

19 часов: взята Титовка. Ночью будут перерезаны все шоссе и захвачена переправа на восточной окраине Бобруйска. Корпус занимает круговую оборону.

К исходу дня части 35-го СК форсированным маршем выходят к шоссейной дороге Могилев — Бобруйск и перехватывают ее.

Город Жлобин взят, войска 48-й армии выходят на линию Озеры — Кривка — Пристань — Щедрин.

Утром кольцо вокруг частей 35-го и 41-го немецких корпусов, оказавшихся в районе Бобруйска, замкнется. В течение 27 июня немецкое командование сориентируется и предпримет попытки вывести войска из окружения, прорываясь на север и северо-запад.

Птички щебечут, солнышко пригревает, самолеты урчат в сторонке, где-то там и бабахает-гремит. А здесь тихо. Даже комары слегка присмирели. Сапоги медленно, но сохнут, под жопой уже сухо. Истинный Эдем. Правда, сейчас опять лезть в жижу и брести за проводником, но пока можно валяться и даже подремывать.

Нельзя сказать что ночной (и утренний) переход так уж вымотал физически вполне себе подготовленный личный состав «Рогоза». Шли и вполне себе еще могли идти. Но маршрут определенно утомлял предсказуемостью: ненадежные кочки — в жижу по колено — чуть по-сухому — снова в болото по пояс. Под сапогами бесконечные чмоки-чваки, подметка того и гляди в той прорве останется, а босиком здесь гулять вообще весело. Как в здешних хлябях можно существовать весной-осенью — абсолютно непонятно.

Группа двигалась самой глухоманью, тщательно огибая луга и деревни, пережидая любой шум и движение. Неоднократно видели немцев: фрицы тоже пробивались через трясину, но делали это несколько шумнее скромного «Рогоза». Порой опергруппе приходилось возвращаться: через хуторок, о котором Петр-проводник сказал, что «пуста», пройти так и не смогли. На подворье сидели и лежали изнемогшие немцы, кто-то из офицеров хорошо поставленным голосом взывал к чувству долга. Zher Mut [66] Упорство (нем.). и Vaterland [67] Отчизна (нем.). отчетливо долетало до кустов бузины, укрывших оперативников.

Женька отползал, стараясь не шевелить траву. «Сидор» горбатился на спине, ребро пулеметного диска давило в позвонок. Между прочим, толстые диски-магазины к «ДТ» оказались абсолютно не предназначенными к транспортировке на нормальном живом организме. Как ни перекладывай в мешке, все равно в хребет упираются. Правда, можно добиться, что позвонки все же поочередно страдают. Саперная лопатка тоже доставала — чехол попался какой-то неудобный, низко посаженный. Нужно было «импортный» чехол с собой прихватить, нитки лопнувшие и подшить можно, но то крой мирного времени, от этого pompadour [68] Ридикюль, дамская сумочка для рукоделия (нем.). уж как отличается.

Очей Земляков не раскрывал, но к обсуждению текущего оперативно-географического момента прислушивался. Форсировать дорогу Горожба — Осереды группа пока не смогла. Немцы, пытаясь уйти от наших танков, двинулись на юг, попали под удар авиации и отошли в лес. Здесь им вроде бы задерживаться смысла не было, но фрицы чего-то ждали, что оказалось определенным сюрпризом, поскольку ни в одном из отчетов об операции сие сосредоточение противника не упоминалось.

— Уж очень немца густо. Или до ночи ждать, или через Жабы идти, — предлагал Петя.

— Далековато, — заметил Коваленко, разглядывая карту. — Да и Жабы эти — ладно, название, конечно, на любителя, туристов не подманит, но там нехорошая узость у той дамбы. И немцы, что от своих отбились, могут туда выйти, и всякая сволочь полицейская. Местное население, опять же. Нам бы без шума.

— Жабы мёртвые. С 42-го, — пробормотал Михась.

— Все равно крюк солидный. Выждем да здесь в темноте дорогу проскочим.

Мнением рядовых переводчиков о порядке «бежать-лежать-проскакивать» никто особо не интересовался, что вполне закономерно. Леса и рощи Женька знал преимущественно подмосковно-дачные, в Карелии и то толком вжиться в лес не успел. К комарам, правда, попривык. Ладно, уверенное командование, комары и проводники в заданный район так или иначе выведут. Там и товарищу Землякову придется интеллект поднапрячь. Проводники ведут группу к деревне Крынки, и непосредственно лес западнее соседних Шестаков пока не упоминался. Собственно, на месте опергруппа обойдется без партизанских следопытов. У поляны, что послужит для немцев импровизированным аэродромом, и так будет не протолкнуться. Клиент там соберется нервный, взвинченный. Как вычислить и изъять нужных индивидов команды гауптштурмфюрера Клекнета и как взять его самого, красавца многознающего, абсолютно непонятно. Пока непонятно. Придется придумать на месте, сымпровизировать. Поскольку шанс, пусть и мизерный, это шанс. Сообразим. Как говаривали сержанты, знакомые с латынью: «Veni, vidi, [69] Весьма вольно соединенные латинские выражения «Veni, vidi, vici» — «пришел, увидел, победил» и «adiit, excerssit, evasit, erupit» — «ушел, выступил, ускользнул, вырвался». чего-нибудь там напобедил, и — erupit, в смысле сваливай поживее». Как извлечь эсэсманов в товарном виде — проблема еще та. Но это наш лес или не наш? Поможет, должен помочь.

Опергруппа сдвинулась ближе к сумеркам, и неудачно. Стоило выбраться из болота, как напоролись. Видимо, немцев загнала в лес бомбежка — по дороге, ближе к большаку плотно отработали «бостоны». [70] «Бостоны» — средний двухмоторный бомбардировщик «Дуглас ДВ-7А» (А-20А), поставлявшийся в СССР по ленд-лизу. Было это в отдалении — опергруппа слышала лишь взрывы и треск зениток да звон двигателей уходящих бомбардировщиков. Смутный шум и редкие взрывы в той стороне были слышны и сейчас. Зато блудливые лесные немцы шагали молча, оттого и столкнуться пришлось почти нос к носу. Шедший вторым Коваленко едва успел подать сигнал — опергруппа залегла, замешкавшегося Петра командир успел увлечь за куст…

Немцев было пятеро — впереди шел мрачный обергефрайтер [71] Обергефрайтер — одно из младших званий вермахта. Обычно первый номер пулеметного расчета, механик-водитель танка, наводчик орудия. (Земляков как опытный переводчик точно называет звания рядового состава вермахта, обычно игнорируемые нашими бойцами из-за чрезмерной усложненности.) в камуфляжной куртке, StG 44 [72] StG 44 (Sturmgewehr 44) — штурмовая винтовка (автомат) образца 1944 года. висел на груди, волосатые кисти опирались-свисали с оружия. Обергефрайтер бычился, наклонял голову, стальной башкой-каской раздвигая ветви осинника. Идущий следом артиллерист-канонир [73] Канонир (Kanonir) — младшее звание в артиллерии вермахта. вяло отмахивался от ветвей и поправлял на плече тяжелый футляр с чем-то ценным, видимо, приборным. За ним прихрамывал еще один навьюченный тип — этот одновременно придерживал под мышкой узел плащпалатки и на ходу выбрасывал из второго, очевидно, недавно подобранного ранца письма, карандаши и прочий мусор…