Юрий Валин - Десант стоит насмерть. Операция «Багратион»

— В сознании? Отлично. Сосредотачиваемся на нашем КПП, — Женька лез под разрезанный маскхалат, шарил в теплом и скользком, нащупывая на руке раненого горошину чипа. — Помним: звезда на воротах, краска свежая. Если худо, просто считаем до десяти. Старлей, отходи!

— Жека, ты только это… Я здесь сделаю, но обратно-то… Не уверен я, — крикнул, отбегая, Нерода.

— Вернусь! — заверил Женька, мотнул головой, отгоняя звон в башке.

Свой чип… Активировано… Ворота — звезда — в/ч 003945 — ждет казарма — дом родной…

Мимо. Не то чтоб совсем, но промахнулись. Ах, мудак ты, Земляков…

…Урчание сотен раздраженных металлических пчел — в тридцати шагах проспект, — десять забитых автомобилями полос. Пробка плотная, истинно столичная. Это там. Здесь — пыльная зелень, смыкаются кроны узловатых ясеней, решетчатый забор, за ним здание школы — ухоженной, с барельефами «наших всё» и прочих «яснополянских графов». Между забором и бордюром лежат тела в уже неуставном, со слишком бурыми пятнами камуфляже. Сидит на корточках растерянный сержант-полудурок…

Женька подскочил. Место было не то что знакомое — место было самое домашнее. Проезд к боковому входу в Нескучный, до которого от дома ровно четыре минуты пешком до этой самой школы, выведшей в люди тормоза-переводчика. До Отдела не слишком далеко, но Фрунзенская за рекой, туда только в объезд, но сейчас по Третьему кольцу не пробиться, через Крымский еще дольше. Стоп — Отдел не поможет. Кровопотеря, шок II–III степени — тут секунды по счету — нужна медпомощь, реанимация. Практически напротив, через проспект, больница Святителя Алексия. Нет, специфика у них не та — завозятся, вызывать специалистов начнут. 1-я Градская! Эта чуть дальше, метров пятьсот, по этой же стороне проспекта. Транспорт…

Земляков прыгнул к проезду — со двора как раз выезжал джип «Ниссан». Серебристый, вместительный. То, что надо.

— Стой! В больницу подбрось. Раненые!

Молодой мужчина в темных очках бросил настороженный взгляд на лежащие на чахлой травке тела:

— Да ладно, какие раненые? Пацроты-рэконструкторы? Добухались? В МЧС и «Скорую» обращаться религия не позволяет? Или у полиции вопросы возникнут?

— Не тупи. Армия мы. Минеры. Тут до больницы два шага…

— Вот и ползите, вояки лапотные. Технику безопасности нужно соблюдать. Я-то здесь при чем, а? Засрете всё, а у меня сиденья светлые. И так на вас, дармоедов, ворюг-распильщиков, налоги аккуратно плачу. Ну-ка, отойди…

— Ты! Сука! — зарычал Женька.

Чуть слышно зашелестел стеклоподъемник, поползло вверх стекло…

Земляков втиснул локоть в щель — заскрипела иллюзорная защита законопослушного автовладельца.

— Быдло поганое! — заорал водитель. — Что делаешь, урод! Портянка вонючая! Я же тебя… — Он сдернул темные очки, швырнул на торпеду, сунул руку под сиденье… Через секунду выскочил из машины — в приподнятой руке роскошно сиял никелированный ствол, щелкнул напоказ передернутый затвор…

Земляков молча бросился животом на капот, перекатился — каблуки оставили следы на полированном металлике…

— Да ты… — задохнулся в праведном негодовании честный налогоплательщик.

Ствол резинострела опускался в лицо ободранного, пусть фальшивого, но все же почти настоящего младшего лейтенанта Красной Армии. Мля, в игрушки играем?!

Ладонь поверх затвора — увести оружие в сторону…

…Налогоплательщик поджарый, тренированный: теннис-фитнес, а может, и ушу какое-нибудь, просветляющее и духовно-очищающее. Философская патина древних боевых искусств, полированное серебро джипов, никель пистолетов — в роскошные, истинно сытые времена живем…

Женька не соответствовал. Из другого времени выпал. Посему сражаться за дорогую бабахающую игрушку не собирался. Выпустил стрелялку, перехватил оппонента за загорелую шею. Праведный налогоплательщик и взвизгнуть не успел — врезался лбом в боковое стекло. Взвыл уже изнутри дорогого салона — осыпь крошек стекла, разлетевшегося по натуральной коже бежевых сидений, смотрелась шикарно…

— За руль, чмо! — прохрипел Земляков.

Водитель визжал и топал ногами — Женька осознал, что зря секунды терял: куда за руль с такой-то истерикой?

— Эй, уважаемые, проблемы? Проехать-то разрешается?

В задницу «Ниссану» пристроилась пытающаяся вырулить со двора «четверка» — на багажнике стремянка и связка каких-то профилей — видимо, с заказа катят установщики шкафов-кухонь или еще чего жизненно необходимого в напряженной столичной жизни. Из «четверки» выглядывал встревоженный водитель.

— Уважаемый, раненые у меня, — прохрипел Женька. — До Градской подбрось. Кровопотеря…

Мастер — уже лысоватый, в свое время наверняка отслуживший, вроде бы и не колебался:

— Грузим. Только я мимо этого вездехода не протиснусь.

— Второй выезд есть. Задом сдадим. — Женька кинулся к раненым…

Сначала командира — он массивнее…

Коваленко вроде уже не дышал — волокся бессильно, вместо центнера уже все два в обмякшем капитане, — Женька закряхтел.

— Давай-давай. — Водитель «четверки» подхватил раненого под руки. — Господи, кровищи-то!

— Подорвались мы. Я тебе за салон лично возмещу…

— Не дури. Их поживей в больничку надо…

Длинные ноги Коваленко не вмещались. Мастер, ругаясь, спихивал с сиденья ящики с инструментом. Капитана уложили головой на кофр макитовского перфоратора. Вернулись к Незнамову — раненый еще был в сознании. Подхватили — простонал, морщась:

— Не дрова ведь, маму вашу… Карман…

— Сейчас-сейчас! — успокаивал Женька.

Налогоплательщик уже извлек разбитую репу из двери, топтался, поскуливая и перекладывая дорогой резинострел из руки в руку. Неловко зашарил по карманам, разыскивая мобильный. Водитель «четверки» покосился на пистолет:

— В спину-то не пальнет?

— В жопу он себе пальнет, — злобно пообещал Женька и выругался.

Загрузили Незнамова, тот болезненно вздрагивал.

— Потерпи, здесь до госпиталя ровно две минуты, — бормотал Земляков.

— Дотяну. Жека, карман у меня… — кривился Незнамов.

Бредит. Земляков запрыгнул на переднее сиденье:

— Сдавай назад. Там шлагбаум. Я открою.

«Четверка» взвизгнула, дернула назад. Лежащий на инструментах, между сиденьем и массивным командиром, Незнамов застонал.

— Сейчас проскочим, — скрипнул зубами Женька.

Со шлагбаумом повезло — то ли с пункта видеонаблюдения заметили и среагировали, то ли удача начала поворачиваться к «Рогозу» лучезарным фейсом, — проскочили под поднимающейся полосатой балкой, повернули к проспекту…

— Дальше-то? — обеспокоенно крикнул водила. — Сквозь поток не пробьемся.