Юрий Валин - Львы города Лемберга

Наконец, добрались да временного штаба, Женька сдал под замок вздорную подпольщицу и вздохнул с облегчением. Из госпиталя вернулся Белов и начальство вело допрос, переводил Спирин, помощь там пока не требовалась. Зато ожидался полноценный обед...

Сидели на свежем воздухе. Супец поостыл, но ничего, наваристый, - Женька работал ложкой и жевал нарубленный толстыми фронтовыми ломтями хлеб. Остальной рядовой состав опергруппы отобедал раньше и теперь неспешно пил чай, одновременно лузгая семечки, добытые всезнающим Анджеем.

- Позволительно подвести самые предварительные итоги, - сообщила Катерина, элегантно сплевывая шелуху. - Общий результат удовлетворительный. Немец взят, документация тоже.

- Марина в тяжелом, Васька вот тоже... - напомнил Женька, выгребая из котелка гущу. - Командир в санбате застрял...

- Отож война, - вздохнул Торчок.

Кивал, дожевывая круто посоленный ломоть, повидавший жизнь Анджей.

- Война есть война, а у нас задача не только ногами, но и мозгом работать, - Катрин посмотрела в сторону лагерной канцелярии. - Надо бы, Женя, поприсутствовать при беседе. Такой резиновый фриц нам попался, что до дна выжать его трудно будет.

- В центре поговорим, с чувством, с толком...

- Это правильно. Но и фактор времени нужно учитывать. Скорее всего, Визе отсюда биоматериал пытался отправить.

- Що, микроскопы с колбами? - удивился Торчок. - То на авто грузиться, иначе как уволочь.

- Да, на машину. Или на подводы. Но биоматериал он бывает живой и, иногда, даже человеческий. Кушать хочет, пить и все такое...

Женька вздрогнул. Вода на ночных бандеровских подводах имелась. Да нет, негде здесь людей прятать. Все ведь обыскали. В смысле, живых негде прятать, а ликвидированных.

Катерина покосилась, насыпала из газетного фунтика себе в ладонь еще семечек:

- Без суеты. Имеется лишь гипотетическая вероятность. Напрямую спрашивать не выйдет - Визе "на горло" и на суеверия не взять. Нам бы догадаться как точнее вопрос ставить. Хотя, все равно маловероятно.

- Я пойду, посмотрю как там, - Женька поспешно хлебнул из кружки, взял пилотку.

Катрин тоже поднялась:

- Потолкусь с вами рядом, если позволят.

По пути к канцелярии, Женька прошептал:

- А ты про людей точно знаешь?

- Нет. Косвенно. Слухи и догадки такие имелись. Непроверенные...

Допрос шел туго. Штурмбанфюрер сидел забинтованный, с мытыми руками. Признал что он Карл Визе, но разговориться не спешил. Намекал на "сотрудничество под гарантии". В общем, бодяга с ним предстояла долгая. Женька задал пару вопросов - получил расплывчатые ответы - разговаривать со своими непосредственными пленителями доктору было явно неприятно. Вставшая за спиной старший сержант его нервировала, но от состояния "поплыл и потек" он был далек. Марчук перекрестным вопросам не мешал, но явно не понимал смысла. Катрин села перед Визе, задумчиво глянула в лицо - эсэсовец выдержал, даже щербато улыбнулся и сказал что-то о правах военнопленных медиков.

- Товарищи командиры, есть гарантия, что этот тип под какую-нибудь амнистию не попадет? - тихо спросила Мезина.

- Да що ему за амнистии? - удивился капитан Марчук. - Приехал эскулап по полной программе.

Визе слегка побледнел, но промолчал.

Не выходило ничего. Женька был уверен, что "кое-кто" разговорить немца способен, но ведь попортится бесценный "язык". Начальство безмерно огорчится, да и вообще... Не наши это методы.

В дверь стукнули, сунулся Торчок:

- Виноватый, товарищ капитан. Тут тако дело... - ефрейтор оглядел офицеров и остановил свой взгляд на Катерине. - Вопросец есть...

Анджей говорил захлебываясь и размахивая руками: "podziemny przebieg" "oni kopali, kopali..."

Город Львов. Цитадель и улицы.

Старший сержант Мезина.

22:45

Кляла себя Катрин. Видят боги, нужно было переключиться. Слишком плотно связано с Теми делами, чтобы следовать здешней логике. Надо было переключиться, потеряла чуткость, дура толстокожая...

Подкоп... элементарная нора в земле. Весной рыли пленные, готовили побег, им помогало подполье кто-то заложил. Подпольная группа была расстреляна, ход ликвидирован под присмотром лагерной полиции. Зарыли, естественно, не все только верхние три-четыре метра. Дальше нора уцелела. Кто знал о подкопе, кто подал идею доктору не столь важно. Вспомнил что-то слышавший, но не знавший деталей, Анджей. Метнулись в город: один адрес пуст, другой человек в городе, воюет, третий... Цепочка мучительно длинная: знающих людей и свидетелей не найти - кто погиб, кто исчез. Женщина из немецкой кухни - слышала о склоне, мальчишка, чистивший офицерам сапоги, передавал пленным записки... Слухи, догадки... Восточный склон, но где именно? Везли мужчину, чудом выкупленного из шталага - на Подвальной "виллис" обстрелял непонятный снайпер, чуть не убил водителя. Город, еще взрывающийся стрельбой, на ратуше красный флаг победы, но еще горят танки, мелькают немцы, скачет по булыжникам "виллис", рискуют люди...

...Снова Цитадель, склон у прорезанного проволочного заграждения... Гильзы... Ночью здесь шныряли, воевали. Догадывалась ведь, дурища... Где-то здесь, но как найти? Вон он дом с "крыивкой" бандер, вот здесь прятался Визе с егерями... Кучи старого кирпича и строительного мусора...

Полузабитую землей трубу, лишь на пару сантиметров торчащую над землей, отыскал один из саперов. Хорошо, что почти всех в Цитадели мобилизовали...

...Спешно работали лопатами опытные мужики, углублялись вдоль ржавой трубы-вентиляции. Земля шла рыхлее, торопил бойцов Белов... Провалился грунт, пустота размером с барсучью нору, дохнуло оттуда смертью...

...Расширили, нащупали ноги в чудовищных опорках, потянули из смрада...

- Жив!

...Дальше пошли лишь трупы. Заползал сапер в противогазе, светил тусклым фонариком, цеплял веревку - вытаскивали то, что было когда-то человеком...

Катрин всматривалась в мертвые лица - черепа, обтянутые бледно-серой кожей. Поздно. Запоминай, леди. Вы делали важные дела, спасали мир и цепочки миров. Остановиться, подумать, догадаться о дюжине жизней было некогда. Просто измученные люди, судя по виду, и под солнцем уже вовсе не жильцы. Отравленные они были, умирающие. Еще неделя жизни, месяц, полгода... Трудно оттуда вернуться, иным и вовсе невозможно. Обречены. Стоило бегать, леди, из-за умирающих, обреченных совсем не тобой?

Запоминай. Детям расскажешь...

...Живого пытались поить водой - глотал слабо, бессмысленно водил глазами. В госпиталь его нужно...

8. Шелудивый лев

Непонятно где.

Петро Грабчак, человек.

...Качался пол, встряхивало - нет, не вагон. Машина, наверное. Темно, под головой что-то мягкое - вещмешок? Петро пытался оглядеться - глаза видели дурно. И в груди что-то квакало. Грабчак кашлянул, почувствовал во рту кислятину медную. Да, вот же история, - вроде бы и дышишь, а нечем.