Юрий Валин - Львы города Лемберга

- Ты куда смотрел, Жека? - поинтересовалась старший сержант.

- Думал, наши. Откуда здесь немцы?

- Да все оттуда же. Отходим в сторонку, пропускаем... - Катрин уже стояла на земле, закинула за спину винтовку, сгребла вместе с шинелью живой скелет.

- Да дай помогу, - возмутился Женька.

- Не топчитесь, - Катрин вскинула чучело человека на плечо, ускоренно поволокла к дому. Женька с юным партизаном поспешили следом. Дом, двухэтажный, с остатками лепнины и пустыми проемами окон, - что называется с "отложенной реставрацией", - встретил гостеприимно: сразу пришлось перешагивать кучу дерьма. Катрин закряхтела:

- Кость, однако, тяжелая, серьезная.

Несчастный Грабчак на ее плече что-то забормотал.

Свернули: дверь, массивная в хлопьях краски, на четверть вросла в мусор на полу. Через окно было видно, как проползают немецкие машины: "Marder" , "Пантера", грузовик, волокущий на сцепке собрата - на каждой из боевых единиц сидели, стояли и висели молчаливые солдата.

- Просочиться норовят, - заметила Катрин. - Нормальные герои всегда идут в обход, ну и так далее...

- Что они здесь идут?! - возмутился Женька. - Не было здесь никаких немцев. Я абсолютно точно помню - боестолкновения кончились в этой части города еще вчера. У собора какая-то заваруха с оуновцами случилась, но о том крайне смутные подробности как всегда с бандерлогами.

- Тебе за рулем сидеть вредно - перенапрягаешься, - посочувствовала ядовитая товарищ Мезина.

Женька поморщился. В общем-то, конечно. Сначала бандеровцев потрепали в у временного штаба Спецотряда и вектор дал поправку. Вчера немцы проявили незапланированную активность у Кульпарковской, получили по бронированной харе и все опять скорректировалось. В смысле, не всё, конечно, но на тактическом районо-квартальном уровне...

Нахохленный Грабчак, как его посадили на бревно, так и сидел, изумленно моргал запавшими в глубины обтянутого черепа веждами. Да, не в себе человек...

- Кать, а фрицы случаем на санбат не выйдут?

- Вряд ли. Он в стороне, а они за город норовят. Собственно, что мы можем сделать? Или у тебя в джипе в "бардачке" ПТР затерялось?

- Нету там бардачка. Слушай, может, обогнать, предупредить?

Ответить Катерина не успела: застучали по мостовой копыта, затарахтели колеса - неслись по улице брички и телеги, набитые людьми с винтовками, развивался бело-красный флаг, сияли яркие повязки на рукавах - настигала врага геройская городская Армия Крайова.

- Ешчэ Польска не згинэўа! - завопил Анджей, имевший с прозападно настроенными соотечественниками определенные политические разногласия, но гордящийся храбростью несгибаемой тележных улан...

Застучали винтовочные выстрелы - похоже, преследователи открыли огонь прямо с колес, им тут же ответил немецкий МГ, заржала раненая лошадь, затарахтели автоматы...

- Вот блин, - прокомментировала Мезина, хлопками ладони по разгрузке проверяя наличие полных магазинов к самозарядке. - Как-то неприлично получается. Петро, ты здесь обожди, что ли.

Грабчак забормотал что-то протестующее, принялся подниматься с бревна...

Опергруппа выскочила во двор, жаждущий немедленных подвигов Анджей рванул к улице - Катрин едва успела ухватить за пиджак:

- Куда, очманулый?! Мы моторизованные...

Женька завел двигатель - экипаж уже занял места, кашлял с трудом перевалившийся в кузов Грабчак. Ниже по улице разгоралась стрельба - похоже, "аковцы", вцепившись в хвост противника, остановили немцев.

- По параллельной нагоним, - крикнул Женька, поворачивая в противоположную сторону...

Когда влетели в узенький переулок, мелькнула в голове переводчика Землякова вполне трезвая и разумная мысль - а какого собственно хрена? Не ставилась задача опергруппе зачищать блудных немцев. И специализация иная, и вообще...

Мысль была правильная, но она тут же исчезла, поскольку выкатившись на соседнюю улочку, "виллис" чуть не угодил в дурацкое ДТП, едва не столкнувшись с грохочущей ломовой повозкой. Бравые ездовые поляки повскидывали винтовки и ружья, седоусый дядька силился развернуть пулемет неизвестной конструкции, но матерное, с вкраплениями украинскоязычных междометий, предостережение старшего сержанта внесло ясность. Дядька щегольски, двумя пальцами отдал честь красноречивой Катерине. Мгновение массивная, неслабо грохочущая подвода и джип неслись рядом, едва не сталкиваясь в узости улочки, потом американские шестьдесят "лошадей" взяли свое и к перекрестку пилот Земляков пришел первым.

- Тормози! - предостерегла Катька.

Женька прижал "виллис" к стене, экипаж высадился. На соседней улице, за переулком и высоким трехэтажным домом палили вовсю.

- Анджей и Грабчак - у машины, - скомандовала Катрин.

Юный поляк, отравленный анархизмом партизанского подполья, энергично выразил свое несогласие и дернул по тротуару. Мезина настигла и остановила, мальчишка продолжал возражать.

- Малокультурный пример подаете, - намекнул Женька, втискиваясь в матерную дискуссию.

- Оружие, ирод, проверь, - рявкнула на мальчишку старший сержант. - Потом башку под пулю пидставишь.

------------

Подкатила польско-военная колесница. Размахивая руками, выяснили диспозицию, языкового барьера не возникло, ободранная боевая старший сержант и седой пулеметчик друг друга вполне поняли. Потащили пулемет к высокому дому (элегантное название Ckm wz.30 наконец-то вспомнилось технически отсталому переводчику). Катрин обернулась:

- Переулок держите, фланкируйте. К танкам не лезть!

Анджей метнулся следом за боевой группой. Женька в сердцах сплюнул - носишь практически настоящую офицерскую звезду, а тебя один черт ни в грош не ставят.

- Так, Грабчак, остаешься у транспорта. За тылом приглядывать кому-то нужно, - Женька вынул не очень нужный пистолет, протянул болезному. - Справишься?

Живой скелет взял "токарева", но смотрел отсутствующе. Женьке захотелось вытереть свою ладонь - господи, будто мертвец коснулся - не пальцы, одни костяшки.

Двое поляков топтались у подводы, один с охотничьей двустволкой, второй неуверенно примерялся к фаустпатрону. Земляков ужаснулся:

- Стой! В смысле, почекай. Ты как берешь?! Это що, тэбэ Schaufel ? - Женька потянулся к противотанковому средству.

Молодой поляк в съезжающей на нос, видимо, отцовской конфедератке, возражал, не очень понятно, но запальчиво. Тьфу, как же ему объяснить, что самоубьется. Или в лучшем случае дупу себе поджарит.

Тихо и сипло заговорил Грабчак. Смесь разноязычных слов, вполне гармоничная, если не вдумываться в нелепость сочетаний. Коснулся острым пальцем предохранителя ударного механизма.

- Именно! - вдохновился Женька. - Обережно, feuerstrahl[4] ! . И пространство сзади иметь нужно...