Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 1)

Не было прожекторов – но САСовцы наверное, поразмыслив сказали бы, что это скорее хорошо, нежели плохо. Хорошо обученный часовой – ночью видит совсем неплохо, особенности человеческого глаза таковы, что сетчатку способен активировать один – единственный попавший на нее фотон. И если человек привык к темноте – у него развивается ночное зрение. А если светить прожектором – то достаточно подорвать подстанцию или погасить прожектор выстрелом из снайперской винтовки – и часовой или часовые фактически ослепнут. Так что лучше – просто дать каждому часовому фонарь и приказать быть настороже…

Они подобрались к первой линии колючки, когда часы на руке командира – а он носил Ролекс Сабмаринер [55]– вплотную подобрались к отметке "одиннадцать". Время еще было.

Вместо того, чтобы перебираться через ограждение – они решили сделать подкоп. Марк достал длинный и толстый штырь, потыкал им землю – похоже, никаких сюрпризов не было. Полотном лопаты без ручки, которое они тоже раздобыли у Бера – они проделали подкоп и пролезли в него один за другим…

Теперь КСП [56]…

Они шли тем же порядком – Марк, затем командир, затем оставшиеся двое. Надо было идти медленно, осторожно – мины здесь однозначно были. Один из бойцов – оставался у подкопа с автоматом, чтобы при случае прикрыть отступление огнем. Хотя все понимали, что это блеф – случись чего и русские им отступить не дадут.

Марк нашел мину. Какую-то самодельную, он решил не обезвреживать ее, а обойти. Потом еще одну. Наиболее опасный сюрприз их ждал у забора из колючки – какая-то нить то ли под напряжением, то ли еще чего. Ее осторожно переступили.

Три нитки колючки перерезали плоскогубцами. Бычья сила Гарри пришлась в самый раз. Он же – загнул концы и наложил заранее приготовленную "заплатку" – согнутый еще на корабле кусок проволоки, чтобы держалось. Нельзя чтобы патруль на обходе что-то заподозрил.

Порке – достал из кармана небольшой сверток и высыпал содержимое на землю. Чаячье дерьмо. Если патрульная собака что и почует – спишут как раз на это дерьмо. Его было немного…

Теперь они перестроились. Порке шел первым, он достал рогатку. Браконьерствуя, у него конечно не было оружия – какое у ребенка может быть оружие, откуда? Поэтому он, по примеру своих сверстников, чей цвет кожи был намного чернее, чем у него самого – обзавелся рогаткой, изготовленной с использованием остатков старой автомобильной камеры. Рогаткой можно было сбить птицу, а если удавалось отлить свинцовые пульки – то можно было замахнуться и на добычу покрупнее. По его словам – один раз он свалил детеныша антилопы, а это уже серьезно. В САС – он сделал себе уже более мощную рогатку и попадал в арбуз с двадцати шагов, пробивая его почти насквозь. В качестве пулек – он использовал шарики старых шарикоподшипников.

Крадучись, они добрались до ангаров. Порке глазами показал на крайний пост, там почему то был всего один постовой. Командир похлопал его по плечу, глазами отдал приказ – и двое – побежали, чтобы обойти ангар с другой стороны.

Ночь дышала покоем. Светили звезды – крупные, как всегда бывает на юге. От моря – несло освежающую прохладу.

Раздался сдавленный вскрик, часовой повернулся – и в этот момент Порке отпустил резину. Шарик пробил череп – и часовой осел у стены.

Командир группы мгновенно оказался рядом, и вместе с Порке они оттащили снятого часового за ангар. Там – верзила и Марк шмонали другого…

– Отошел поссать, бедняга…

Действительно, пахло мочой.

– Было слышно! – зло прошептал командир

– Крепкий малый, сэр…

Марк – взвесил на руке АВТ-38, русский автоматический карабин, на поясе у часового были подсумки для магазинов. У русских – магазины к автоматическим винтовкам на пятнадцать и на двадцать пять патронов, серьезная штука. Поразмыслив, Марк нацепил пояс себе на ремень. Хоть за спиной тяжеленный мешок – все равно без оружия он чувствовал себя как голым.

– Возьмешь?

– Почту за честь, сэр… – верзила принял ППД, [57]еще длинный, зачерненный цилиндр фонаря, которым можно было убить.

Командиру не все нравилось. Парные посты, автоматическая винтовка у одного часового и пистолет-пулемет у другого, нет прожекторов. Похоже, у того, кто ставил здесь охрану – котелок варит. А у них все слишком гладко идет – хотя в каждой операции есть свой лимит неприятностей…

– Минируем, сэр?

– На обратном ходу. Проверим открытые капониры сначала. Порке, вперед…

Порке растворился в темноте…

По уставу – подвижный пост дежурной смены должен был иметь в распоряжении автомобиль, но автомобиля у них не было. И это опять таки было правильно. Если у тебя есть автомобиль – ты стараешься как можно быстрее объехать территорию и вернуться в караулку, к теплу, чаю и разговорам. Потому и по сторонам особо не смотришь. А вот если приходится пешком чапать…

Зато у них был пулемет. Старый, но надежный системы Мадсен-Ковров. Еще старый, со здоровенным рогом сверху, выпуска одна тысяча девятьсот двадцать пятого года. Довольно легкий, скорострельный, сложный – но для своего времени очень даже приличный. Еще – у них были три ППД и автоматическая винтовка. Для того, чтобы разобраться с группой диверсантов – вполне достаточно…

Пулемет – должен был носить Степан, но сейчас – Хохол молча сунул его Мирзе, самому маленькому из всех. Тащи мол. Остальные – разобрав оружие, молча вышли в ночь. Сам Хохол – зажег фонарь, старого образца, прикрыл рефлектор заслонкой.

Все понимали, что будут последствия. Годковщина не вчера придумана, и не им ее отменять. С другой стороны – полковник выразился вполне определенно, а деды перегибали палку…

Молча – они топали по бетонке мимо ангаров. У всех были фонари, но ни один не зажигал: дорогу и так знали…

– Стой, кто идет!

Хохол – осветил лицо, не забыв скривить рожу…

– Свои…

– Дернуть есть?

– Не. Полкан лютует.

– С..а. Спасибо, брат.

– Нехае за шо…

В одном призыве – все были друг другу как братья, исключения были редкостью…

– Тихо тут?

– Да вроде…

– У бабки в огороде. Ладно, стойте, мы дальше…

Ночь. Бархатистая южная летняя ночь, лучшее время дня и года здесь – до лютой жары, выжигающей траву как огнеметом совсем немного. Только птица какая-то свиристит…

Четкий рисунок шагов на гладком, выметенном бетоне. Они сами не раз – проходили его всей толпой. ППП – попадание постороннего предмета, способно вызвать серьезные проблемы в авиации, поэтому чистая бетонка здесь – один из фетишей. Раз в несколько дней бетонку проверяют…

– А чо, у крайнего ангара нет никого?

Хохол со злобой смазал по затылку

– Заглохни…

Вот они… твари.

Даже под плотным брезентом – угадывались очертания грозного, совершенно нового оружия. Короткие крылья, трубка реактивного двигателя поверх, массивное, вытянутое тело – то ли бомба, то ли ракета. Похоже, это даже не бомба – а что-то совершенно новое. У бомб не бывает двигателей…