Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 2)

Отец поднялся на чужую яхту и сразу куда-то ушел. Гордон сначала просто сидел, потом достал книжку Киплинга. Не читалось…

Так – он сел у борта, и пригревшись на солнце, задремал. Потом – он вдруг понял, что слышит голос отца. Прислушался… да, точно. Голос отца и еще кого-то. Он доносился от борта, через открытый иллюминатор

Гордон знал – подслушивать нехорошо, а еще хуже – подслушивать разговоры взрослых. Но что-то толкнуло его к высокому борту

Матросы с большой яхты его не видели. Иллюминатор был открыт – и через него было все хорошо слышно…

– … Да бросьте, почтенный. Кого волнует, что будут курить местные? Опиум, афганская марихуана… какая разница.

– Это волнует меня… – резко и отрывисто сказал отец – то, что вы делаете, это просто недопустимо. Курение опиума превращает людей в животных, и ладно, если этим занимаются местные. Но вы, англичанин…

Сухой смешок

– Я не курю опиум, почтенный. Я не такой идиот.

– Тем больше ваша вина, сударь – ответил судья – вы осознаете всю пагубность этого яда, но продолжаете его распространять.

– Между прочим, вам следовало бы понимать, что все это – я делаю в интересах Империи, почтенный.

– Вы несете бред.

– Отнюдь. Опиум – одна из составных частей нашего мирового господства. С ним мы покорили территории в Китае. С ним – мы приведем к послушанию и покорности местных. Местные… они же как животные. Им бессмысленно платить деньги, они не знают, что с ними делать. Потратят на всякую ерунду. Гораздо лучше, если они потратят их на то, что им дадим мы. Лучший афганский каннабис. Там его курят все, почтенный, только он дает возможность отрешиться от мерзостей этого мира. Если человек курит каннабис – ему на все плевать, кроме того, как достать деньги на следующую дозу. В его голове – не будут бродить всяческие дурные мысли, подобные тем, которые распространяют социалисты. Он отработает смену, получит за нее деньги, после чего придет за дозой опять-таки ко мне – и я получу свои деньги назад. Просто и гениально. Вы кстати не коммунист?

– Все, хватит… – раздался какой-то скрип, снова голос отца, резкий и напряженный – вот что, сударь. Учитывая ваши заслуги, учитывая ваше происхождение – я даю вам возможность все исправить. Вы продаете все, что у вас есть, берете всю свою семью и уезжаете куда-нибудь в глушь. В Канаду или Австралию, и не приведи Господь, если я узнаю, что вы опять занимаетесь этим. Если нет – клянусь Богом, сударь, я вас посажу. Посажу на каторгу вместе со всеми вашими подельниками, а все ваше имущество будет конфисковано на Корону.

– Осторожнее, почтенный – в голосе была явная угроза – вы идете против силы, сущность которой даже не осознаете.

– О, нет, я прекрасно осознаю вашу сущность, милейший. Вы гнусный негодяй под маской почтенного лорда. Человек, сделавший растление людей своей профессией и преуспевший в ней. Человек, вовлекший в свои отвратительные махинации немало достойных людей, совративших их с должного пути. Кто-то – должен положить этому конец, и это сделаю я. Берегитесь, милорд.

– Как желаете.

Стукнула дверь.

Гордон вскочил с места, посмотрел на палубу чужой, большой яхты. Отец уже был там, чем-то расстроенный и рассерженный. На палубе были только матросы палубной команды, того, с кем говорил отец – на палубе не было. Отец – взял его за руку, и вместе – они спустились на свою яхту. Отец – отвязал и отдал концы, чужая яхта, больше похожая на старую бригантину – начала отваливать от них. Заработал мотор – и она пошла направлением на юго-запад, куда-то в сторону Африки…

– Па… – с несчастным видом сказал Гордон

– Да. Что.

– Кто это был?

– Да так. Один неприятный человек. Не переживай.

Конечно, Гордон, как и все мальчишки его возраста не имел того, что называется "моральными принципами" – это появляется позже. Однако он не умел и не любил лгать, и всегда верил отцу. К тому же – его отец был судьей, и это значило, что он не обычный мальчик. Он должен быть примером для других и ни в коем случае не врать: плохо, если узнают, что сын судьи лгунишка. Конечно, бывало всякое – но он старался не врать. И ничего не мог держать в себе.

– Па… – с несчастным видом сказал Гордон – я все слышал.

– Что ты слышал?

– Как вы говорили с этим джентльменом. Я прилег отдохнуть у борта… а там все было слышно. Хорошо слышно…

Почтенный Бивер молчал.

– Па… а что такое каннабис?

– Гордон, подойди, пожалуйста, ко мне. Встань сюда.

Гордон подошел и встал перед отцом. Подстреленное, окровавленное солнце падало в залив и мириады солнечных зайчиков – танцевали на воде.

– Каннабис очень плохая штука – сказал судья Бивер – но это не главное. Если уж ты слышал этот разговор, то должен запомнить не каннабис. Что я сказал этому человеку – ты слышал?

– Да. Ты сказал, что посадишь его, если он не уедет.

– Правильно. Этот человек… он дворянин и родовитый лорд. И он думает, что это дает ему право делать нечто очень плохое. Например, привозить сюда каннабис и опиум и травить этим людей. Но это неправильно. Закон – един для всех, и никто не имеет право преступать его. Никто.

– И даже Его Величество? – недоверчиво спросил Гордон

– И даже Его Величество. Закон превыше всего. Это первое, что ты должен помнить. А второе – знаешь, что? Я не знаю, кем ты будешь в будущем, сын, я вовсе не буду настаивать, чтобы ты шел по моим стопам. Тори свою дорогу сам. Но вне зависимости, будешь ты судьей или нет, ты должен помнить: закон сам по себе бессилен. Закон – ничто без людей. И очень важно, чтобы если кто-то видел, как нарушается закон, как делаются плохие вещи – такие, как делает этот джентльмен – чтобы он не прошел мимо, не отвернулся равнодушно. Наказывать плохих людей – это не только работа таких как я, но и долг каждого. Никакой судья не справится, если не будет неравнодушных людей, которые будут помогать устанавливать закон. Понял?

– Да – ответил Гордон, хотя мало что понял.

– И последнее. Может так получиться, что тебе нужно будет поступить правильно – но тебе будет страшно. Не позволяй страху завладеть тобой. И все равно поступай правильно, даже если это страшно или опасно. Понял?

– Понял… – Гордон помялся – па, а как я узнаю, что правильно, а что нет? Из закона?

Отец улыбнулся и потрепал сына по просоленной, грязной шевелюре

– Не все можно описать в законе, не на все нужен закон. Надеюсь, что я воспитал тебя правильно, хорошим человеком. Слушай свое сердце. Оно подскажет тебе, что правильно, а что – нет…

Гордон подумал. Потом упрямо скинул подбородок

– Я понял, па.

– Вот и молодец. А теперь иди и собери снасть. Уже поздно, нам надо возвращаться…

– Да, па…

Они собрали снасти – рыбы наловили уже достаточно. Уже темнело, они запустили мотор. чтобы быстрее дойти. До берега – было миль тридцать, ближе – рыба просто не ловилась…