Алексей Нарочный - Дама с фюрером на спине

Ещё в восемнадцатом столетии претоталосоцистского летосчисления думающая часть человечества, скажем красиво, пыталась бороться с не замеченными золотарём лужами поноса под ногами, но, будто сговорившись, наглухо игнорировала купола позолоченного кала над головами. Мудрый Вольтер патетически восклицал, что он не хочет дышать одним воздухом с извергами, жестоко убивающими невиновных на религиозной почве, однако не говорил ещё о бесполезности самой этой почвы. Не столь умные люди позднее устраивали П*здобунты. Лично я полагаю, что за П*здобунт в храме нужно давать как минимум год тюрьмы, если уж не ГАлаг, чтобы п*здобунтари не плодились.

Впрочем, мы немного отошли от темы. В чём же суть неомавродианства? Это своего рода тот же „разумный эгоизм“, который встречается ещё аж у Томаса Мора, плюс категорический императив Канта, то есть можно сказать, что это свойственное всем людям желание хорошей жизни для себя и своих близких. Бог Мавро собирает в своей архетипической пирамиде всех свободных, точнее — законопослушных граждан Рейха, и действительно: каждый, кто хоть раз в жизни побывал на улицах Гисталинограда в Мавродин день, подтвердит, что испытал, возможно — вопреки собственному желанию, незабываемое ощущение единства и родства со всеми жителями ТУР вплоть до последнего ассистента ассенизатора».

…Ночью шли последние приготовления. Бомжа, укрывшегося плакатом, который гласил: «Люди добрыя, подайте на лечение ПГМ и христоза головного мозгу! Документи из клиники имеютси» и по неосторожности устроившего себе ночлег прямо у главного входа Мавродиума, развеяли роботы-уборщики. Когда они расчистили территорию перед пирамидой, вплотную к циклопическому строению (хотя снаружи оно было пирамидальным, внутри по всей высоте имелось полое пространство цилиндрической формы) подвезли гигантские экраны. При взгляде на них сразу становилось понятно, что волшебством церемонии без посредства Интернета смогут насладиться отнюдь не только девятьсот готовящихся стать «свежевоцерковленными» счастливчиков (точнее, в тот раз девятьсот пять) и пятьсот тысяч зрителей внутри этой высочайшей в мире пирамиды. Полуторакилометровые аудиоколонки на воздушной подушке были с равными интервалами развешены над свежезаасфальтированной дорогой на всём протяжении шоссе Пирамиды до самой Щербинки. Установкой колонок командовал старый член ТП-партии ТУР Владислав Савельевич Горячев, один из бывших фаворитов господучи. Вечером десятого августа Алина Леонидовна, приехавшая лично проследить за ходом подготовки к празднику, сказала, выслушав позитивный доклад Владислава об успешной установке колонок надо всей «Пирамидкой»:

— Хоть колонки у тебя большие!

Запуск гостей в мавролей на Крови (другое название пирамиды Мавродиума) планировалось начать аж в семь утра, чтобы к самой церемонии в семь вечера они, зайдя через сорок входов и воспользовавшись двадцатью пятью лифтами повышенной грузоподъёмности, преспокойно заняли свои места на всех ста пятнадцати надземных этажах. Из года в год истинно мистическими иностранному зрителю казались похвальные вежливость и организованность, неизменно характерные для тоталосоцистов в то время, пока они занимали свои места и раскладывали сумки с вегетарианской едой и безалкогольными напитками. Дело в том, что нарушитель порядка без суда и следствия автоматически отправлялся в Гисталиноавтолаг.

Последние из тех граждан ТУР, что вовремя обзавелись пригласительными билетами, всегда успевали разместиться до момента, когда из-под земли (на самом деле, с «нулевого» этажа) выезжала огороженная сценическая платформа на воздушной подушке. Платформа потихоньку ездила вверх-вниз мимо всех этажей, то поднимаясь до купола с изображением толстогубого мужика в очках, то, когда требовалось заменить выступающих, поменять декорации и дать людям отдых, вновь скрываясь на «нулевом» этаже. Зрительские трибуны каждого этажа высились в десять рядов по четыреста тридцать пять мест в каждом вокруг пустого пространства в центре пирамиды, где проходила платформа; звук шёл из колонок; на этажах также имелись мини-экраны на тот случай, когда сценическая платформа будет сильно ниже или же выше этажами.

…В семь часов вечера одиннадцатого августа терпеливое ожидание зрителей, часть которых заняла свои места ещё в семь утра, было вознаграждено: на сцену вышла популярная английская пост-индастриал-хоррор-металл-группа “Blooming Hell”. Музыканты недавно выпустили пока что лучший в их каталоге альбом “Park Evil”, и, находясь летом тридцатого года на пике своей славы и карьеры, были в хорошей форме для крупномасштабных перформансов. Ребята по религиозным убеждениям считали себя неомавродианами, и вместо гонорара за выступление им всем пообещали «воцерковление». Мировым признанием «Блуминги» во многом были обязаны своему сценическому имиджу ретро-чудищ. Гитарист «Цветущего ада» Frederick Charles “Freddy” Krueger, истязавший «стрелу» “Jackson”, был одет в полосатый свитер; лицо его было обезображено ожогами до мышц и костей, а голову покрывала коричневая шляпа. Бас-гитарист, скрывшийся под псевдонимом “Jason Voorhees”, носил хоккейную маску и рубил на «Шифтуя». Samara Morgan, некрасивая длинноволосая брюнетка, играла на клавишных и синтезаторах “Casio”. За ударной установкой “Tama” сидел Billy the Puppet — странноватого вида карлик с кукольной челюстью и спиралевидным румянцем на щеках. Вокалистом был Pinhead Cenobite — мужчина с безволосым черепом, изрезанным наподобие сетки, полностью истыканной на пересечении разрезов металлическими булавками. Пинхед объявил, что композицию “Hype up” группа посвящает Сергею Пантелеевичу Мавроди, успевшему «нахайпать» не одно состояние, а после смерти возвратившемуся в виде бога Мавро. Плавное движение сценической платформы вверх на этой песне сопровождалось особенно сильным всплеском зрительских эмоций.

Несколько отыгравших после “Blooming Hell” отечественных команд, таких, как «Знамя Лжи» и «Три Гвоздя в Носу», даже на фоне британских профессионалов не выглядели блеклыми.

Наконец в полдвенадцатого началась основная часть программы: «воцерковление» неофитов неомавродианства.

Время: одиннадцатое августа тридцатого года.

Место: Центральная гисталиноградская тюрьма для нарушителей режима ТУР.

Ситуация: Тимур Сабаткоев, заключённый, ждёт решения об отправке в ГАлаг. За стеной камеры Тимура в помещении охраны три аминодава, некогда по долгу службы издевавшихся над бывшим золотарём Павлом Светёлкиным, в прямом эфире смотрят в «ТоталКонтакте» передачу из мавролея. Экран показывает финальный номер господучи, призванный символически объединить всех тоталосоцистов: тех, кто присутствуют в Мавродиуме лично, и тех, кто прильнули к мониторам во всём мире.