Юрий Салов - Не последний волшебник

— С каких это пор мы стали избегать презентаций? — удивился Морозовский.

Зазвонил телефон.

— Да, я слушаю. — Морозовский поднес трубку к уху. — Арвид, я повторяю, что я перезвоню.

— Владислав Юрьевич, нам очень важно знать, что с вами присходит. — голос на другом конце был настойчив и тверд.

— Когда я выясню сам, я все вам сообщу. — Морозовский опустил телефон в карман.

— Шеф, вы только скажите, что нам делать. — вмешался Роман.

— Спасибо тебе, конечно, но мне ничего не нужно. Мне нужен специалист.

— Какой?

— Колдун, экстрасенс, что‑нибудь в этом роде. Да, и подыщите тихое место где‑нибудь не слишком далеко от центра. Мы переезжаем.

Роман поднял брови, не понимая интереса шефа к деятельности колдунов, но ничего не сказал.

Владислав Юрьевич Морозовский без проблем вписался в среду властного истеблишмента страны, был постоянным участником значительных светских раутов, запросто общался с людьми из окружения президента, дружил с мэром столицы и другими представителями власти, в том числе с генералами МВД, ФСБ и Министерства обороны. Поэтому устойчивость корпорации Владислава Юрьевича была весьма высока. Однако большинство коллег по бизнесу шарахались от него, как от чужого, хотя уважали и побаивались. Считалось, что Морозовский своими экстравагантными идеями только увеличивает интерес правительства к предпринимателям. Кроме того, Владислав Юрьевич слыл меценатом, так как охотно поддерживал, будучи официальным владельцем приличного состояния, театр «Современник», ряд творческих Союзов художников и писателей, а особенно — ветеранов спорта. В глазах же спецслужб, знавших подноготную Морозовского и особенно то, каким путем было нажито его состояние, он был циничным и расчетливым дельцом, классической «акулой капитализма» российского смутного времени 90–х, нужного и удобного всем — от представителей легального бизнеса и политики до теневиков криминального капитала. Он часто вел себя экстравагантно, а многие его коллеги вовсе не хотели быть настолько меценатами, они хотели, чтобы им давали возможность спокойно развивать бизнес.

В последнее время у него стали возникать навороченные и детально проработанные странные концепции. В частности, он был одним из основателей «Центра Нетрадиционной Медицины», где в свое время «повышал квалификацию» и Антон.

Владислав Юрьевич мог бы подняться и выше, возможно, стать даже советником президента, только это ему было не нужно. Ему удалось войти в круг людей, чьи жизнь и смерть не зависели от слепого случая, амбиций или претензий конкретного лица, даже наделенного влиянием и полномочиями.

Утром Антон с Надеждой были у врача.

— И да, и нет. Есть кое–какие шансы… Необходима тщательная проверка. Вам придется привезти ее ко мне еще раз, я проверю свою гипотезу с помощью приборов.

— Здесь есть такие аппараты?

Панарин, высокий, поджарый, сухой, с молодым энергичным лицом, на котором горели светлые — не голубые и не серые, но и не бесцветные, с металлическим блеском — глаза, снова улыбнулся.

— Мои личные разработки в области хирургии. На основе аппарата Илизарова.

— Уговорю. А что за ваши разработки? Вы сказали, что она может поправиться.

— Какие у нее шансы избавиться от хромоты, я вам скажу после детального исследования. Посмотрим. Приходите завтра вечером, часов в семь.

Антон пожал руку врачу и вышел в коридор поликлиники, где его ждала на диванчике безучастная ко всему Надежда. Глянула на него снизу вверх, и, видимо, что‑то в выражении его глаз поразило девушку.

— Ну что, плохо?

Антон опустился рядом на колени, не обращая внимания на оглядывающихся посетителей, и поцеловал Надежде руку.

— Все будет в порядке, Надя. Главное, что мы вместе!

А через полтора часа его уже ждало собеседование в фирме Морозовского.

Фирма занимала два этажа в новом шестнадцатиэтажном здании на Кутузовском проспекте, в центре престижного жилого массива, где селились преимущественно «хозяева новой жизни» и располагались деловые конторы других фирм.

Нужный кабинет Антон нашел на втором этаже и назвался секретарше в приемной.

— Садитесь, пожалуйста, — только и сказала она.

Антон опустился на виниловую банкетку, которая выглядела так, словно ее вытащили из семидесятых. Плакат у него над головой восхвалял преимущества терпения. Напротив красовалась яркая фотография с выбрасывающимися на пляж китами, а внизу затейливым шрифтом провозглашалось, что успех приходит к тем, кто рискует ломать преграды. На низком столике передо ним лежали зачитанные финансовые журналы и свежий «Профиль». За пальмами в горшках по обоим концам банкетки прятались скрытые камеры — в дополнение к встроенным в потолок. Антон убивал время, делая вид, будто листает «Профиль», а сам внимательно изучал камеры, которых ему не полагалось видеть. И заодно отмечал про себя мелкие движения секретарши. Держалась она с безжалостной деловитостью и на звонки отвечала очень лаконично.

Телефон мягко замурлыкал. Она сняла трубку, ничего не сказала и снова ее положила.

— Вон в ту дверь, — бросила она в сторону Антона и вернулась к своим делам.

— Входите, господин Лернер. — Голос был скрипучим от курева и каким‑то пыльным.

Толкнув дверь, Антон переступил порог. Кабинет оказался большим и светлым, словно проникающий из окна солнечный свет накачивал его красками. Антону навстречу из‑за стола встал человек, плотный и с крупной головой.

— Спасибо, что пришли, Антон Александрович. Меня зовут Андрей Кулаков.

Он протянул Антону руку. Кожа у него была сухая и холодная. Антон не понял, было это его настоящей фамилией и именем либо просто он назвал первое, что пришло ему в голову.

— Садитесь, пожалуйста.

Антон двинулся к столу, по ходу осматривая комнату. На столе ничего, кроме компьютера, включенного в розетку. На полке журналы и книги по экономике. Грифельной доской никогда не пользовались. Камер не обнаружилось. Антон сел на прямой деревянный стул перед столом. Офисное кресло Кулакова громко скрипнуло, когда он последовал примеру Антона.

Взяв со стола какой‑то листок, он сделал вид, будто читает.

— Почему по дороге сюда вы поднялись по лестнице? Не такого начала я ожидал.

— Люблю быть в форме, — сказал Антон, умолчав, что у лифта стояли два типа, чей вид ему не понравился. Он пришел в обычное офисное здание, тут неприятностей не ждешь, но лифт не самое подходящее место, чтобы убедиться, что излишне доверял ближнему.

— Да, Антон Сергеевич, резюме, прямо скажем, у вас потрясающее. Бизнес школа при Йелльском университете, работа в серьезных компаниях, стажировка в США, рекoмендация от «Цюрих Файнэншиал». Сертификаты «ДМС Финанц–Hетцверк» и Cи–би–ай.