Юрий Салов - Не последний волшебник

— Ну для большего эффекта вам надо обладать некоторыми способностями, — отмахнулся Михаил Евгеньевич. — потом надо внести имя жертвы в гексограмму, поставить дату и… — он загадочно посмотрел на генерала.

— Жаль, сложновато. — хмыкнул Шумилин.

Володин молчал.

— Скажите, Михаил Евгеньевич, вы тоже владеете чем — то таким убийственным? — голос генерала был тихий, хрипловатый.

— Я не люблю магию разрушения. Я врач, целитель.

— Ну а кто все — таки мог владеть такой техникой убийства? — допытывался генерал.

— Покойный Арвид, ну и…

— Янус. — вмешался в разговор Мальцев.

— Кличка? — оживился генерал.

— Да, магическое имя.

— Так, что о нем известно: только все откровенно. Личность, отпечатки пальцев, приметы.

— Ничего не известно. — развел руками майор.

— Что, совсем?

— Совсем. Ни возраст, ни даже мужчина он или женщина.

— Так, Мальцев, — Шумилин разозленно бросил фотографии на стол. — мне сегодня докладывать министру внутренних дел об успешно проведенной операции.

— Я не говорил, что она успешная. — пожал плечами Алексей.

— Я говорил. — сквозь зубы процедил генерал. — Я докладывал предварительно. Я не могу сказать министру, что все подозреваемые мертвы, заложник — один из самых известных российских бизнесменов в больнице в тяжелом состоянии.

— Ну это не так. — протянул Алексей.

— А как?

— Через несколько дней пойдет на поправку. Они накачали его всякой дрянью.

— Уже лучше. — буркнул генерал.

— Правда психика его сильно травмирована. Возможно придет в себя нескоро. — майор искоса посмотрел на Шумилина.

— Как? — прошипел тот.

— Ну, выглядит вроде лучше, но душевная травма достаточно тяжелая.

Генерал взглянул на Володина. Тот кивнул.

— Отлично, отлично, лучше некуда. — ядовито произнес Шумилин. — Да вы понимаете, что опозорили фирму?

— Понимаю. — отстраненно заявил Алексей.

— Последствия понимаете?

— Понимаю.

— Да нет, вы себе даже представления о них не имеете. — скептически заметил Шумилин.

— Мы можем потерять человека.

— Вот именно! Который доверился вам, дилетанту и авантюристу. — генерал произнес это таким тоном, что Мальцев внутренне сжался.

— Вы о ком?

— Это я о себе говорю. Если я доложу все как есть, тут же я стану безработным.

Мальцев вздохнул.

— Очень жаль.

— Ну ты наглец! — Вспыхнул генерал. Ему жаль. Это мне вас будет очень жаль. — он достал затрубивший веселую мелодию мобильный телефон. — Шумилин. Слушаю. Да. Ну вот как раз с этим разбираюсь. — он взглянул на переминающегося с ноги на ногу майора. — да. Да не до них сейчас! — выдохнул он с досадой. — никаких новых комментариев не будет. Так и скажи! — он сердито выкрикнул в телефон.

— Попробую его успокоить. — очень тихо бросил Володин в спину Алексею.

— Заложник пережил нервный стресс, но жизнь его вне опасности. Как только пройдет курс реабилитации, сразу же встретится с прессой. — оптимистично закончил Шумилин и убрав телефон от уха, тяжелым взглядом уставился на Мальцева и академика.

— Если я скажу правду, — выдержав взгляд генерала, не спеша произнес Михаил Евгеньевич, — вы не поверите. Проанализируйте данные и придете к выводу о полной логичности событий.

— Уже проанализировал, — вздохнул Шумилин, выключив мобильный. Он жестом предложил Володину сесть обратно за стол. — Но вы имейте в виду, — он обратился к Алексею, — если Морозовский не придет в себя через три дня, вы пойдете под суд. А если бы не уважаемый эксперт, то я бы сделал это немедленно. Все свободны.

У себя в кабинете Мальцев рухнул в кресло, будто у него отказали ноги. Доктор подождал, пока он успокоится, откатил свое кресло подальше от стола, сел, закинул ногу на ногу и тут понял, что его новый знакомый совсем плох. Майор явно не спал последние ночи.

— Ну я думаю, все не так безнадежно. — Володин налил кофе из кофеварки, кинул в чашку три кусочка сахара. Майор смотрел на это совершенно отстраненно.

— Вы думаете?

— Конечно. Во — первых, вас наверняка не отдадут под суд, в самом худшем случае вас просто уволят.

— Как вы не понимаете, мне все равно. Суд, увольнение, четвертование. Позор, одно слово которое меня убивает.

— Вы что, никогда не проигрывали?

— Да постоянно. Но я больше не могу. Не могу я. Ну есть какой‑то предел неудачам.

— Да, но я еще не сказал во–вторых. Морозовский придет в себя, я уверен.

— После того, что ему вкалывали?

— Он человек крепкий, двоих охранников уложил.

— Что нужно сделать?

— Эликсир «Зомби» сильная штука. Но я примерно знаю его химический состав.

— И что?

— Дам ему противоядие из своих запасов.

— А оно подействует?

— Риск конечно есть. Если в течение суток после применения наш Владислав Юрьевич не умрет, то выздоровеет. Вы же понимаете, я же не стал при вашем начальстве.

— Правильно. Что, экспериментальный препарат?

— Вот именно.

— Час от часу не легче. — бросил Мальцев. — А другого выхода нет?

Володин пожал плечами.

Валентина сидела за компьютером в комнате снимаемой ею квартиры на Знаменке. На столе кроме компьютера было еще несколько старинных книг. Мягким светом горела лампа. Она усталыми глазами напряженно вглядывалась в экран.

Оконное стекло задрожало от горсти песка, метко направленного снизу, со стороны улицы. Валентина вздрогнула. Накинув кофту, она подошла к окну. Немного приоткрыв окно, она посмотрела вниз.

— Кто там? Владислав Юрьевич, это ваши проделки?

Володин выглянул из‑за козырька.

— С вами еще кто‑то, я знаю. — продолжала беспокоиться Валентина.

— Антон. — Лернер вышел вслед за Михаилом Юрьевичем, нахлобучив старомодную кепку на лоб.

— Зачем же так подкрадываться? — Валентина медленно отходила от неожиданной встречи.

— К тебе подкрадешься. — заметил доктор.

— А что вы так перепугались? — удивился Антон.

— Ваше биополе я улавливаю. А к нему еще не привыкла. — она показала на Антона.

— К тебе можно, Валентина? Мы с Антоном хотели бы кое‑что обсудить с тобой.

— Ну ладно. Все равно у меня завтра свободный день.

— Помни про ее абсолютный слух, — напомнил Володин Антону на лестнице. — Не стоит при ней шептаться.

Квартира Валентины была обставлена стандартно: импортный телевизор и музыкальный центр занимали свои положенные места, так что скучать гостям не пришлось бы. Да они и так не скучали. Включив музыкальный центр и выбрав первое попавшееся радио, она занялась готовкой еды. То, что она готовила, вобщем‑то, было довольно незамысловатым для еды, но для закуски, да ещё и на фоне купленных Антоном в магазине двух бутылок вина, смотрелось вполне неплохо.

Она тоже справлялась быстро, так что вскоре они уже сидели на диване в обществе стоящей рядом на журнальном столике бутылки, блюдца с нарезанным лимоном и большой тарелки бутербродов с сыром и копчёной ветчиной. Где‑то на фоне бубнил и моргал телевизор, создавая вполне удовлетворительный «белый шум» к их разговору. Только разговор был не совсем обычный для такого антуража.