Павел Алексеев - Просто Богиня

***

Хорошо в деревне летом, пристаёт… земля к щеблетам. Это то, что я смогла сказать, литературным языком, пока шли к нужному дому по улице. Как же много гадят эти коровы, ужас. Или они специально тут всё 'заминировали', ожидая, что мы приедем?

Сама деревня, вернее — колхоз, была не очень большой. Две с половиной улицы, недалеко ферма, чуть в стороне МТС, где вечно чего-то брякает и грохочет. Почти в каждом дворе корова или конь. Квохчут куры, лают собаки, ругается кто-то… Деревня.

Пока шли по улице, наверное, вышли все, чтобы нас хорошенько разглядеть. Ну, смотрят и смотрят. Но так ещё и комментируют, шёпотом — очень громким, чтобы мы услышали:

Ой, смотрикась. Ноги-то голые, как не совестно, бесстыднице…

А у этой-то, длинная которая, глядикась, волосы стрижены. Вшей нахватала что ли?

А эта, гляди, чемодан прёт, наверно помады наложила. Они же в городе, все с помадами ходят.

Голые ноги — у Юльки, длинная и вшивая — Вероника, а с чемоданом — это уже про меня. Ага, помады там, полный чемодан. Вот сучки страшные. Хотя, их понять можно, жизнь в деревне скучная, а тут развлечение приехало — бесплатное. А чего это про Надьку ничего не сказали? Обидно.

Бабуля Надькина, встретила нас радостно. Невысокая, добродушная, смешливая. Я на неё посмотрела и поняла, как Надька будет выглядеть в старости. Домик был не большой, но проблемой это не стало. Был ещё сеновал, куда я сразу заселилась. Мне сон ничем не нарушишь, да и спать много не нужно. Потом нас покормили, на вечер бабуля баню запланировала, а сейчас, напившись молока, мы отправились погулять, по окрестностям. Сама Надька тут бывала изредка, в детстве в основном, но бывала. Я так вообще, ничего не помню поэтому, всё для меня тут новое. Когда пошли прогуляться, в сторону озера, к нам присоединились две девчонки местных, давнишние подруги Нади из голозадого детства. Быстро перезнакомились, потом у девиц и у Надьки начались 'а помнишь…', а 'а как мы однажды…'. Слушать было забавно.

Наконец, дошли до озера. Было жарко, местные девицы разделись и оставшись в каких-то ночнушках, полезли в воду. У нас на себе ночнушек не было, поэтому некоторое время посидели на берегу. А потом я, подумала, а какого собственно чёрта, я буду сидеть? Девок стесняться ни к чему, поэтому, разделась до гола и полезла в воду. Местные посмотрели удивлённо, но ничего не сказали. А я ловила удовольствие, от новых ощущений. Поплавав некоторое время, слегка поэкспериментировала с разными стилями — умение, полученное из базы знаний, а потом нырнула. Озеро было глубоким, метров пять и под водой было здорово. Рыбки плавают, водоросли шевелятся. Рак попался. Потом вынырнула, какой-то шум начался наверху.

Девки ругались. Они уже успели раздеться и ныряли, пытаясь найти мой утонувший труп. Как могла успокоила, сказала, что водолаз — это моё призвание и бояться не следует. Потом немного побесились, брызгаясь водой и играя в догонялки. А потом пришли местные парни.

— Опачки, ты смотри, какие тут рыбёшки плавают, — начал один.

— Ага, и чистить не надо, уже без чешуи, — подхватил второй.

Это они, рассуждали про нас, усевшись на нашу одежду. Местные девки тут же начали на них орать, требуя свалить с берега и дать им одеться — в ответ, парни только хохотали. Мои подруги тоже дружно булькали на них, засев в воде по самые глаза. А я продолжала плескаться. Ну, сидят, ну веселятся, да и тфу на них. Через какое-то время, все дружно сообразили, что одна я не обращаю на всё это веселье внимание. Первыми сообразили мои девчонки:

— Диан, чего делать будем?

— А чего надо делать? — спросила я, проплывая мимо, со скоростью катера.

— Ну, они не уйдут же.

— И чего? Может, они тут живут. Вон всякие жуки, комары тут живут, лягушки тоже. Может и эти тут тоже как лягушки?

— Ты всё шутишь, а нам чего теперь делать?

— Не знаю. Я вот плаваю. Водичка тёплая, а вы чего стоите, вам же они не мешают плескаться?

— Диан, ну ты чего? Не понимаешь? — чуть ли не плаксиво.

— Нет, не понимаю, — и поплыла дальше.

Парни с интересом слушали нытьё девок, а потом сообразили, что я их начисто игнорирую и не думаю никуда прятать своё тело и не собираюсь их уговаривать.

— Эй, ты, городская! Чего делать будешь, мы одежду не отдадим, — начал один.

— Ага, не отдадим, — засмеялся второй.

— Да? — отозвалась я, — Вы там осторожнее, не подеритесь смотрите.

— А зачем нам драться? — удивились оба.

— Ну как зачем, — рассудительно ответила я, — Когда одежду нашу начнёте делить — кому что носить. Юбку там или платье. У вас такого нет наверно, да? Нет, точно подерётесь…

Первыми захихикали мои девчата, потом местные. А потом сообразили парни.

— Чего ты сказала? Это ты на что намекаешь? — с угрозой начал первый.

— Ты вылезь, я вот тебя сейчас крапивой-то по голому заду, чтобы знала, что говорить не надо, — это уже второй.

А так как я отношусь крайне негативно к угрозам, то сразу полезла на берег. Сзади подала голос, всё это время молчавшая Вероника. Она-то прекрасно знала, что если я спокойна, значит всё хорошо.

— Самоубийца. И вот кто его за язык тянул?

— Ой, куда она? — пискнула местная девица.

— Зря он… Про крапиву сказал.

Я вышла, некоторое время смотрела на парней, потом сказала:

— Ну, давай.

— Чего давай?

— Крапивой. По голому заду меня давай.

— Эй, ты чего? — пошёл на попятный парень, глядя сведёнными глазами в кучу на меня. Голая, красивая девица, протяни руку… Он дурень и протянул, видимо мозги совсем отшибло.

— Руки прочь от комсомольского тела, придурки, — сказала я, отвешивая каждому по подзатыльнику. А потом забросила их обоих в воду, к завизжавшим от такого неожиданного счастья девкам — для охлаждения. И не спеша стала одеваться. Было весело смотреть, как из воды пулей вылетали подруги и две местные в своих ночнушках.

Обратно шли хохоча, обсуждая нытьё парней и их растерянные рожи, когда они в очередной раз улетев обратно в озеро, наконец-то поняли, что из воды я их не выпущу.

***

Вечером, в местном клубе устроили танцы под патефон. Дочка местного председателя — местная первая красавица, как величайшую драгоценность принесла пластинки. И с особой гордостью похвалилась нам, недавно выпущенным сборником моих песен.

— Вот, смотрите — новенькая, — покрутила она пластинку перед нами.

Мы кивнули, новенькая, да. В этом году в марте, 'Мелодия' со мной второй контракт заключила. Записали мои 'зарубежные напевы', на английском, французском и немецком языках. Дочка председателя аккуратно вынула пластинку из конверта, водрузила на патефон и… застыла согнувшись. Потом выпрямилась и дикими глазами посмотрела на меня, схватила конверт — посмотрела на него и снова на меня.