Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

Но как же можно мне свой трон оставить!

Альмагро Старший:

А лучше восседать на троне мёртвым?

Франсиско не сегодня-завтра

Тебя прикончит.

Мне жаль тебя, бери с собою жён

И отправляйся, будешь жить хотя бы...

Манко:

На что мне жизнь без чести!

Альмагро Старший:

Что такое честь?

Она лишь от молвы одной зависит.

Вот мы, нарушив клятву,

Засунули в петлю Атауальпу

Но бесчестьем

для нас не стало это...

(с иронией)

Ведь известно, покойный был тиран и богохульник,

А значит, в том чтобы его повесить

Большого нет греха...

Да, любой поступок,

Легко себе находит оправданье

И даже может подвигом предстать!

Позор твой не так страшен, собирайся!

(Манко порывается уйти).

Стой, прежде нам поведай о враге.

Ведь инки воевали древле в Чили?

Манко( охотно ):

Известно мне немногое.

Мой прадед Пачакути

Задумал некогда пустыню оросить

И заселить её своим народом.

Но перед этим он послов отправил

К тому народу,

что за краем оной обитает.

Хотел он мира, получил -- войну!

Случилось так, вожди того народа

Приняли миролюбие за слабость

Послам они сердца повырезали

И съели, как велит им их обычай...

Конечно, наши предки

Почли такой исход за оскорбленье,

Решили мстить, войной на них пошли

И долго воевали безуспешно.

Альмагро Старший:

А в чём была причина неудач?

Манко:

Преданья говорят, что было трудно

Достаточно для войск доставить пищи.

Альмагро Старший:

Но ведь воин

еду себе на месте добывает!

Манко( с испугом ):

Нет, грабить запрещает нам закон!

Альмагро Старший:

Вот дурни!

Ладно, с дикарями

Сумеем разобраться одной левой

Ведь выстрелов боятся все индейцы!

Занавес

Действие Третье

Первая сцена.

На сцену выходит Манко, на голове у него по прежнему льяуту, царственный наряд его запылён, сбоку у него висит шпага, за плечами -- аркебуза, но выглядит он вполне бодро и уверенно.

Манко:

О Родина любимая моя

С тобою был в разлуке я два года

Но кажется, промчалось 20 лет.

Уйдя юнцом, я возвратился мужем.

Я многое познал в чужих краях

Теперь владею шпагой, аркебузой,

И на коне скачу не хуже белых

И тактикой ведения боёв

Владею...

Грустно и чуть тише

Когда бы этим знаньем

Владели бы отцовы полководцы

К чему б нам был тогда позорный мир.

В углу сцены робко появляются старейшины.

Манко (заметив их) :

Подходите, не бойтесь!

Те робко подходят и кланяются до земли.

Первый старейшина:

Отец наш, наконец-то ты вернулся,

О как нам было худо без тебя!

Позволь поведать нам о наших бедах!

Манко:

Готов вас выслушать.

Первый старейшина:

Постигло разоренье нас страшнее

Чем в год братоубийственной войны

Порядки завели свои испанцы

Нарезали страну на энкомьенды

А жителей захапанных селений

Они считают за своих рабов!

Еды крестьянам мало оставляют

Все урожаи продают за море

Ну а когда какой-то из крестьян

Не выполняет прихотей владельца

Его кнутом стегают.

А девушек и женщин эти звери

Бесчестят без пощады всех подряд

Так что порой во всей округе не найдётся

Хотя б одной, позора избежавшей.

Манко молчит, горестно сжимая на груди руки.

Второй старейшина:

До крайности разрушено хозяйство

Расстроено снабженье городов

Работа мастерских остановилась

А горожане

от глада начинают побираться

И воровать, что прежде не бывало.

С отчаяния многие из женщин

В блудницы подались...

Манко:

Я сердцем чуял -- дело очень скверно

Но я не мог представить, что настолько...

Первый Старейшина:

Отец наш, объясни ты господам

Что так нельзя с народом обращаться

Они тебя послушаться должны!

Ведь ты у нас недаром Первый Инка!

Манко:

А самиим вы это говорили?

Первый Старейшина( со вздохом ):

Я сам пытался умолить Писарро --

Меня он за волосья оттаскал!

Отец, найди слова...

Манко( твёрдо и решительно ):

Слова здесь не помогут, нужно драться!

Старейшины (хором):

Как -- драться?! Мы -- бессильны!

Они сразят громами нас, насадят

На шпаги как на вертелы!

Потопчут нас своими лошадьми!

Манко:

Мужайтесь, братья! Я узнал на деле

Оружие испанцев не всесильно

Я видел как терпели пораженья

Они от стрел и копий дикарей!

Ужель мы хуже?

Да и оружием испанцев овладеть

Вполне для нас возможно...

Указывает на шпагу и аркебузу.

Первый Старейшина:

Помилуй нас! Ты, Манко, полубог,

Потомку Солнца овладеть громами

Вполне возможно. Мы -- простые люди,

Не требуй слишком многого от нас!

Манко:

Ужели бородатых божествами

вы до сих пор считаете?

Так знайте, что лишённые оружья

Они вас не сильней.

А их оружье также, как и наше

Изделие искусных мастеров.

И наши мастера способны также

Их научиться делать...

Второй Старейшина( почёсывая в затылке ):

Может, ты и прав...

да только ведь война

Хозяйство окончательно добьёт

Нельзя ль решить проблемы нам без крови?

Манко:

Увы, нельзя!

Второй Старейшина:

Да некемнам сегодня воевать!

Ты сам подумай, цвет народа

Погиб в междоусобье и под Кито

А кто остался -- те, увы, не воины!

Манко:

Поймите, старики,

Мной движет не любовь к кровопролитью!

Но выбор -- восставать иль умереть!

Под их пятой мы медленно загнёмся....

Ничего не ответив, старейшины уходят, откланиваясь.

Занавес.

Вторая сцена.

Писарро сидит развалившись и положив ноги на стол. Перед ним испуганно стоят оба старейшины.

Писарро:

Ну, собаки, отвечайте,

Коль не желаете на ваших жалких шкурах

Опробовать искусство палачей

О чём вы говорили с Манко?

Первый Старейшина:

Мы говорили о делах в стране

И положеньем дел наш Первый Инка

Остался недоволен.

Писарро:

Чем недоволен?

Первый Старейшина:

Согласись,

что трудно быть довольным разореньем.

Писарро:

И что он предлагал?

Второй старейшина (поспешно):

Да ничего. Он, правда, полагал...

Писарро:

Что полагал?

Второй старейшина:

Он просто опасался, что народ,

До крайности нуждою доведённый,

Восстать способен вопреки законам