Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

-- Не жутко тебе здесь одному? Так и кажется, что её призрак сейчас по лестнице спустится.

-- Будешь смеяться, но было время, когда я почти с нетерпением ждал этого. Только, видимо, всё это чепуха и никаких призраков не бывает. Я, правда, со дня её смерти ни разу не пробовал ночевать наверху, на том самом месте, где она умерла. Знаю, что там не засну, а высыпаться для дела необходимо. А так здесь бывает разве что тоскливо, если вдруг вспомнишь, как тут было раньше.

-- Ты, наверное, наверх больше вообще не заходишь.

-- Отчего же? Днём захожу иногда. Там хранится её портрет, и когда в голове у меня всё начинает путаться от усталости, я порой поднимаюсь туда и смотрю на неё. Пару раз у меня от этого возникали готовые решения.

-- Она, что ли, тебе подсказывает?

-- Это вряд ли. При жизни она в моих делах мало что понимала, куда уж после смерти... Просто иногда бывает, что если долго думать над какой-то задачей, а потом ненадолго её оставить, то решение приходит как будто из глубины тебя, или извне, не знаю, как точнее описать. Но наяву она ко мне ни разу тут не являлась, так что можешь спать спокойно.

-- А во сне?

-- Почти каждый раз, когда я здесь ночую.

-- Ну хоть какое-то утешение.

-- Я бы не сказал. Думаешь, мне снятся семейные идиллии? Нет, одни сплошные кошмары. То будто она выбегает ко мне растрёпанная и окровавленная, и плачет, что над ней совершили насилие. То, что Горный Лев захватил Тумбес, и шлёт мне бумагу, что или я выдам своих людей, или он подвергнет её пыткам, а затем сожжёт на костре как ведьму. Однажды снилось, будто я и сам пленник Горного Льва, стою перед ним связанный и бессильный, а он специально на моих глазах издевается надо ней. Но всё это легко объяснимо, ведь я сюда не расслабляться и предаваться воспоминаниям езжу, а по делу, вот и снится Горный Лев. Кстати, сегодня годовщина того, как он получил заслуженную кару.

-- Да? А я с тех пор, как он покинул этот мир и перестал нам угрожать, как-то о нём и не думаю. Бояться его теперь нечего, а сожалеть о таком негодяе -- тем более.

-- Тем не менее, находятся те, кто о нём жалеет, и осуждает нас.

-- Не понимаю, как можно жалеть об убийце.

-- Тот, кому не приходилось рисковать жизнью, не понимают, каково это - побывать на волосок от смерти. Они только знают, что мы живы, а Горный Лев убит, а представить себе, что всё могло быть ровно наоборот, они не в состоянии. Когда так часто всё висит на волоске, начинаешь понимать, что даже рождение на свет того или иного человека во многом зависит от случайности, ведь этого не произошло бы, если бы кто-то его из его предков погиб раньше, чем дал жизнь потомку. Ну вот мы с тобой разве могли бы родиться на свет, если бы вероломные испанцы убили бы Манко и с маленьким Титу Куси во время роковой игры? Да и самой Тавантисуйю тогда, скорее всего, не было бы.

-- Ну, нас бы, конечно, не было, но насчёт Тавантисуйю ты загнул. Всё-таки даже и без Манко наш народ бы не стал терпеть гнёт завоевателей, рано или поздно восстал бы и сбросил их в океан. Конечно, рабство могло бы затянуться на десятилетия, но всё-таки не на вечность.

-- А сколько бы наш народ протянул в рабстве? Были народы, которые под владычеством испанцев попросту вымерли. К тому же у покорённых народов целенаправленно вытравляют память о прошлом, а без этой памяти разве народ останется народом, даже при условии, что его потомки выживут физически? Если они забудут, как это - не быть рабами? Кроме того, ты же знаешь, что строительство справедливого общества -- это целая наука, не зная которой, ты обречён на неудачу, как это случилось в Амазонии. Там многим казалось, что достаточно просто восстать, а дальше всё само пойдёт. Но из-за своей доверчивости и невежества многие из них попались на удочку Горного Льва, и в результате реки крови, восстание подавлено...

-- Я знаю, что Амазония для тебя незаживающая рана, однако наука на то и наука, что её истины может открыть для себя любой народ. Даже если представить себе, что наше государство уничтожено, наши книги сожжены, и сама память о нас стёрта, всё равно нашлись бы люди, способные поставить вопрос о справедливом обществе всерьёз, и рано или поздно они бы пришли к идее, что государство можно и нужно построить как единый айлью, а ради этого нужно отказаться от торговли. Наши амаута говорят, что если белые люди этого не сделают, то рано или поздно погибнут.

-- Возможно, что и погибнут. Но только боюсь, что если даже у них кто-то и дойдёт до этой истины, то они всё равно, скорее предпочтут погубить себя и все народы, находящиеся под их властью, чем пойдут на столь радикальные изменения. Да и трудно представить себе, чтобы их амаута, больше занятые вычислением количества чертей на кончике иглы, стали бы всерьёз интересоваться вопросом, как устроить жизнь разумно.

-- Ну их амаута порой несут всякую чушь, однако, как ты помнишь, для нас было неприятным сюрпризом узнать, что в звёздах они понимают лучше нашего. Да и вопросами справедливого государственного устройства некоторые из них всё же интересуются.

-- Ладно, не будем спорить, а том мы с тобой заболтались как студенты, а время уже перевалило за полночь. Так что пора спать. Для надёжности ты ляжешь рядом со мной. Надеюсь, моё присутствие тебе заснуть не помешает?

-- В походах я спал и в худших условиях, -- ответил Асеро.

Поздним утром около десяти часов Инти и Асеро разбудил резкий стук в дверь. "Лежи и не подавай голоса" - шепнул Инти, - "даже если это мои люди, им знать о том, что ты ночевал здесь, вовсе не обязательно". Быстро одевшись, Инти глянул в дверную щель, и, убедившись, что это один из его воинов, вышел за дверь во внешнюю часть дома.

-- Ну, что случилось?

-- Ночью в спальне Первого Инки был шум, и в окне видели силуэт человека в тёмном плаще и с чем-то тяжёлым наперевес. Через окно он проникнуть туда не мог, следили внимательно. А когда мы сами проникли в окно, этого человека там уже не было. Дверь была распахнута настежь, один из стражников лежал на полу без сознания в луже собственной мочи, а второй исчез, и нашли его только полчаса назад, в одном из чуланов лишившимся рассудка. Да и первый то ли врёт, то ли умом тронулся. Уверяет, что видел живой скелет.

-- Ладно, с ним я сам побеседую. Надеюсь, это всё?

-- Если бы. Хотя мы запретили всем обитателям дома наместника выходить и рассказывать о ночном происшествии, тем не менее по городу упорно ползут слухи, что Первый Инка убит, а кое-кто уверяет, что призрак Горного Льва явился с того света, чтобы отомстить за свою смерть.

-- Вот это самое скверное. И много в Тумбесе таких, кто рассматривает это как заслуженную кару?

-- Немного, вроде бы. Большинство скорбит и всерьёз боится за будущее.

-- Что ж, есть от чего беспокоиться. Убей они Первого Инку на самом деле -- это привело бы к таким бедам, что подумать страшно.