Константин Калбазов - Бульдог. В начале пути

– Анечка, пожалуйста, не обижайся. Сделай, как я прошу. Не надо больше утаивать доходы. Положена с тебя тысяча аршин на стан, отдай ее, тем более ты решила вопрос, как сделать так, чтобы цена соответствовала товару.

– Смешной ты, Ваня. Ну какая, скажи, разница стану, какое полотно ткать? За то время, пока буду работать рублевое, могла бы выткать и полуторарублевое. Я тут одного умельца из Англии выписала, если не враки, так вскорости освоим новое полотно, по три рубля за аршин выйдет.

– Все одно, Анна. Так надо. Просто поверь.

– Как скажешь. Ты хозяин, тебе и решать. Только то, что недодала, возвращать не стану. – Вроде и согласилась, но тут же проявила и твердость.

– И как это будет выглядеть?

– Не волнуйся. Распишу все так, что никто придраться не сможет. На мануфактуре столько всего нового, такие траты укажу, и пусть только попробуют не поверить. Облапошили горемычную, не виноватая я.

– Договорились.

– Договори-ились, – недовольно пробурчала девушка. – Лучше бы ты озлился на то, что картофель сажать стала.

– Отчего это?

– Так ведь императорское лакомство, а тут крестьяне за обе щеки уплетают. А ну как осерчает?

– Не осерчает, – слегка потормошив сестру, весело ответил Иван.

Признаться, он, хотя и был хозяином мануфактуры, разговора с Анной опасался. Разумеется, она не сможет воспрепятствовать ему забрать полагающуюся сумму и восполнить недоданное в казну. Но поступить подобным образом с сестрой, которая всю душу и силы вкладывает в продолжение отцовского дела, он не мог. А потом, он попросту боялся поссориться с ней. Потерять да разбить всегда легко, а ты поди потом найди да склей.

– Тебе-то почем знать, осерчает или нет? – рассмеялась она.

– А ты разве не видела, какой он? Да я руку на отсечение дам, что он специально все это затеял, дабы народ наперекор начал есть картофель. Глядишь, и распробуют. А польза от этого плода большая. Малый клочок земли всю зиму семью кормить может. И в пост подспорьем будет, потому как куда сытнее репы выходит.

– А с чего это я должна была что-то заметить, коли я его и не видела ни разу?.. – растерянно произнесла девушка, обратив внимание только на первую фразу и уже начиная догадываться.

– Смеешься? Ты же с ним любезничала в уголке, когда от меня убежала.

– Ой! – Анна с неожиданной прытью вырвалась из объятий брата, поспешно прикрывая лицо руками.

– Ну-у, Анна… – удивленно покачал головой Иван. Даже в сумраке белой ночи было видно, как покраснела сестра.

Карета вкатила во двор дворца Голицына под цокот копыт и грохот колес по брусчатке, окутанная вечерним сумраком. Хм, скорее уж ночным. Белые ночи явление интереснейшее, навевающее романтические настроения. Так и мнятся влюбленные пары, гуляющие по улицам Санкт-Петербурга. Что же, возможно, так и будет. Нет, скорее всего, так и будет, когда-нибудь, с приходом более спокойных времен. Реалии же сегодняшнего дня требовали воздержаться от романтических настроений и находиться дома.

Разумеется, власти стараются поддерживать порядок и не позволяют разгуляться всякой нечисти. На улицах постоянно находятся патрули, берегущие покой столичных жителей. Но большой город – это большое скопление народа, которое неизменно привлекает воровское племя.

Впрочем, человек, вышедший из кареты, вовсе и не думал о сути белой ночи и ее возможном влиянии на молодые, горячие сердца. Дело даже вовсе не в том, что, будучи в преклонном возрасте, он, как многие дожившие до его лет, посматривал на молодых с недоумением, считая, что их кипучую энергию можно направить в иное русло. Он явно был чем-то озабочен, если не сказать взволнован.

Несмотря на то что каждый шаг давался ему с трудом – явный признак постоянно мучающей подагры, – старик торопливо просеменил к парадной. Не ожидавший подобной прыти лакей едва успел распахнуть перед ним дверь. Второй оказался более расторопным. Вооруженный канделябром с горящими свечами, он пошел чуть впереди гостя, освещая ему дорогу.

Голицын не скупился на обстановку своего дворца. Картины, мебель только от известных мастеров – все это по праву может именоваться произведениями искусства. Кроме картин на стенах развешаны различные образцы холодного оружия – работа тоже далеко не рядовых кузнецов. Правда, в зале, который они пересекали, наличествует только европейское оружие. У широкой двустворчатой двери, через которую сейчас они проходили, стоят два полных рыцарских доспеха, словно истуканы какие.

Недолгое путешествие по коридорам, и наконец они оказались в кабинете хозяина. А вот здесь видны восточные мотивы. На одной из стен ковер, на котором висят сабли, кинжалы, ятаганы и иное экзотическое оружие. Пол устлан великолепным персидским ковром, полностью скрадывающим шаги. Вдоль стен книжные полки весьма богатой библиотеки. Дмитрий Михайлович слывет человеком образованным и начитанным, поэтому это обстоятельство воспринимается скорее как должное.

Но обстановка кабинета – это последнее, что могло бы заинтересовать посетителя. Куда интереснее было общество, представшее взору гостя. Долгоруков Василий Владимирович, год назад вернувшийся из опалы и вступивший в должность президента военной коллегии. Голицын Михаил Михайлович, принявший под свою руку заботы о флоте, став президентом Адмиралтейств-коллегии. Сам хозяин дома, ныне ведавший Коллегией иностранных дел.

Испытывая острую нехватку в людях, обладающих достаточным опытом и знаниями, Петру опять приходилось делать ставку на птенцов его деда. Иного выхода он попросту не видел. Поэтому молодой император сменил гнев на милость, предоставив этим троим новые назначения.

Здесь же присутствовали три капитана Преображенского полка. Стоя немного в стороне, с бокалами вина в руках, они о чем-то тихо переговаривались между собой. Весь их вид свидетельствовал о сильном нервном напряжении. Именно борясь с ним, они и обратились к вину, впрочем, по всему видно, напиваться сегодня в их планы не входит.

– Ну наконец-то, Гавриил Иванович! – радостно всплеснув руками, приветствовал Головкина хозяин дома.

– Спешил как мог, – слегка прокашлявшись, ответил на приветствие Головкин. – Разрешите полюбопытствовать, чем вызвана такая поспешность? Насколько мне известно, подобное не входило в наши планы.

– Планы порой приходится менять, а иногда с невероятной поспешностью.

– Что случилось? – Головкин невольно напрягся.

Было от чего. Людям даже его положения не часто доводится принимать участие в заговорах против императорской особы. Да-да, все обстояло именно так. Головкин когда-то противостоял Голицыным и Долгоруковым в верховном тайном совете, но сегодня их интересы совпали. Все они в свое время ратовали за воцарение Петра Второго, потом соперничали за право влияния на него.