Василий Панфилов - Улан [СИ]

Не все были этим довольны — да и сам Владимир восторга не испытывал, несмотря на большую честь. Однако нужно сказать, что энергия спортсмена здорово помогла, да и некоторые идеи пришлись Двору “ко двору”.

Едва отойдя от похоронных церемоний, парень пришёл к Петру и без единого слова выложил лист с текстом.

Плагиат? Наглейший, но на Государя текст произвёл глубочайшее впечатление и попаданец оказался обласкан — его одарили ещё одним сундучком, но уже с десятью тысячами червонцев. Сумма колоссальная по нынешним временам — такими, а то и меньшими суммами одаривали полководцев за выигранные грандиозные сражения. Был и перстень — на сей раз с сапфиром. Было звание генерал-майора. Но главное — орден Анны.

Орден этот стоял особняком и был не государственным, а династическим. Проще говоря — награждали только родичей. Имел орден только одну степень, а число кавалеров не превышало пятнадцать человек.

Всё — Грифич окончательно признан своим и теперь даже могущественные сановники кланялись ему как равному. Равному не только по происхождению (а Рюриковичи и Гедиминовичи ничуть не ниже Грифичей!), но и по влиянию. Его окончательно признали своим.

Заслуги Владимира в похоронах императрицы были несомненны — все придворные в один голос твердили, что энергия молодого человека, беспристрастность интересные идеи позволили сделать похороны незабываемыми. В итоге, Пётр загорелся было мыслью сделать его ответственным за свою коронацию, на что Грифич отказался — и довольно резко:

— Воронцова назначь, — рубанул тот ладонью воздух.

— Да я бы и не против, — пожал узкими плечами будущий император, — вот только его занятость…

— Неважно. Смотри сам — он тебе верен просто потому, что человек такой. Плюс — ты намереваешься жениться на его племяннице. Для него это честь и возможность проявить себя, а для тебя — гарантия того, что подготовка не слишком затянется.

Пётр Фёдорович согласился с аргументами попаданца и Воронцов при разговоре наедине выразил ему за это свою признательность.

— Владимир Игоревич, вот только император прав — у меня нет времени на коронацию. Сам знаешь — на мне повисли переговоры, — неловко сказал Воронцов. Неловко потому, что переговоры эти во многом касались Померании — исконного владения Грифичей. И интересы князя при этом не учитывались… Ага — интересы геополитики перевешивали личные симпатии. И князь уже понял, что интересы “исконного” владетеля Померании Австрию или Россию интересуют… Да никак не интересуют — разве что как дополнительный аргумент для переговоров с другими сторонами — только до тех пор, пока “аргумент” в его лице им выгоден.

— Знаю, Михаил Илларионович, — суховато усмехнулся князь, — но твое дело здесь — назначить людей достойных и ВЕРНЫХ, а затем просто контролировать. Надо будет — помогу. И знаешь… Не затягивай.

Лицо вельможи заострилось, он слегка подался вперёд и стало ясно, что этот немолодой человек не случайно вылез на верхушку власти.

— Что-то конкретное?

— Конкретного — ничего, но слишком много косвенных фактов. Такое впечатление, что слишком многие заинтересованы посадить на престол своего. И сам понимаешь — шанс есть.

Воронцов понимал — сам был одним из главных действующих лиц в одном из таких переворотов. Князь те временем продолжил:

— Знаешь сам, сколько я мотаюсь по городу, да со сколькими людьми знаком. Гвардия, придворные, армейские, купцы, Академия… И такие разговоры ходят… невнятные. Никто ничего толком не знает, но готовность действовать ощущается. А как и когда это может рвануть — хрен его знает. Понятно только, что лучше не тянуть — против коронованного императора мало кто пойдёт.

Вот так свежеиспечённый генерал-майор сам впрягся в подготовку коронации — не переставая при этом заниматься с Павлом, управлять Шляхетским Корпусом, вести занятия с гвардейцами, самому заходить в фехтовальные залы… Более того — князь успевал ещё и переводить Шекспира.

Ну как переводить… Как и в случае с Реквиемом… Дословно он не помнил, хотя прочитал его не раз, но когда садился с английским вариантом, в памяти сразу всплывали строки на русском. Вообще-то говоря, перевод Шекспира на русский уже был, но откровенно похабный — по мнению попаданца. Перевёл пока “Короля Лира” и “Отелло”, напечатав их в типографии корпуса.

Напечатал пока небольшим тиражом — в сто экземпляров каждая пьеса, да раздал при Дворе почти всё. Часть забрали кадеты — был здесь театральный кружок. По мнению искушённого попаданца — уровень колхозной самодеятельности. Нет, даже ниже. Однако публике нравилось и даже бывавшие за границей дворяне ценили Шляхетский театр достаточно высоко…

Единственное, что князь изменил в театральном регламенте — запретил играть мальчикам женские роли [101] Играть мальчикам женские роли — Было такое поветрие. Считалось, что если в театре будут играть и женщины, то это не театр, а публичный дом. .

— Но, господин генерал-майор! — Протестовал Иван Рюмин — один из руководителей театра.

— Ффу, — выдохнул князь, — господа кадеты, я не запрещаю вам играть. В конце-концов, найдите девушек для женских ролей — обещаю пропустить их в корпус.

Кадеты были в отчаянии и даже при Дворе Владимиру высказали своё “Фи!”

— Пока я директор — мужчин, играющих женские роли, в Корпус не допущу, — сказал он статс-даме Измайловой. Затем слегка наклонился к пожилой женщине и сказал негромко:

— Чтобы играть женские роли, мальчики переодеваются в женские платья. Анастасия Михайловна, ну вы-то понимаете, что в МУЖСКОМ коллективе такое недопустимо — иначе можно докатиться до греческих… традиций.