Василий Панфилов - Улан [СИ]

— Экий ты хват! — С долей восторга отреагировал Миних, — самому-то большая доля досталась?

— Десятая часть.

— Скромно, — неопределённо сказал фельдмаршал.

— Ну а что, — пожал плечами Владимир, — всё равно типография Корпусу принадлежит, да и я сейчас налажу дело, да отойду в сторонку, а деньги-то будут идти.

— Умно, — медленно протянул Бурхард, — я в твои годы так просчитывать не мог.

— Не прибедняйся! — хохотнул собеседник.

— Не мог, — качнул головой немец, — я как строитель и военный соображал хорошо, а вот в таких вопросах, бытовых… Тут я часто промашку давал.

С Минихом Грифич накрепко подружился. Казалось бы — разница в возрасте (почти шестьдесят лет!) и жизненном опыте колоссальна, но насколько одинаково они смотрели на многие вещи! Оба совершенно нетерпимые к безделью, великолепно образованные… Да, попаданец тоже великолепно — программа школы двадцать первого века плюс увлечения, сделали из него личность весьма и весьма грамотную — по местным меркам. Впрочем — и по меркам двадцать первого века.

Да и после начала военной карьеры в попытках утолить информационный голод, улан учился — поначалу былины и русскую историю, затем языки, труды древних и современных полководцев. Ну и разумеется — пытался применять свои математические познания для баллистических расчётов, строительства и т.д. Получалось. Вот с физикой было заметно хуже, а про химию и говорить нечего — совсем беда… Какие-то обрывки в памяти ещё плавали, но он сомневался, что удельный вес водорода может иметь здесь какое-то значение. Особенно если из всех доказательств и расчётов — только “Мамой клянусь, да!”

— Здорово, Емеля, — приветствовал он казака, возглавляющего небольшую компанию урядника.

— Здравствуй, твоя Светлость, — засмущался казак.

— Хорош, Емельян, — засмеялся князь, — не на службе. Мы с тобой столько раз в одних битвах бились, да бок о бок в них сходились, что не чинись.

— Хорошо, княже, — хмыкнул казак и потеребил короткую бородку, — только Володимером тебя звать не буду, лучше уж княже.

— Да как хочешь, — махнул рукой Грифич и повёл донцов устраиваться во дворце.

Предыстория же такова:

“— Хорошо бы подобрать Павлу не учителей, а…, — Владимир неопределённо повертел кистью и поудобней устроился в мягком кресле. Пётр терпеливо ждал — наставник сына попусту к нему не лез, так что в заминке он не видел ничего страшного.

— Не наставников, а людей бывалых в окружение. Таких, знаешь — чтоб солдаты были, казаки, монахов парочку, ещё кого-то можно… Ну и чтоб все они были путешественниками, да людьми бывалыми.

— Идею уловил, — кивнул Государь, — и в принципе одобряю. Только как людей подбирать будешь?

— Ну солдаты проблемой не будут — по одному человеку из гвардейских полков, да из обычных, но отличившихся. Мои уланы, Апшеронцы, ещё кого. Казаков тоже подберу, сталкивался, знаю людей надёжных.

— Инородцев на себя возьмёшь? — После вопроса Пётр раскурил трубку и кликнул слугу открыть окно — отношение Грифича к табачному дыму знал весь Петербург.

— Калмыков могу, — задумался князь, — есть там парочка хороших парней, а вот с остальными как-то не сталкивался. Да! С вопросами по поводу духовенства лезть не буду, но знаешь, лучше взять не тех, кто с детства в монастырях, а таких… Чтоб после горя туда ушёл и желательно — чтоб немцы или турки насолили крепко. А до этого чтобы купцами были дворянами или крестьянами — тут не важно. Важно, чтобы они успели жизнь повидать за пределами стен монастырских.

— Много думаешь набрать?

— Нет, — замахал руками попаданец, — человек тридцать, не больше. Скорее даже меньше. Тут главное не количество, а качество — пусть привыкает общаться с людьми из разных сословий, да разных краёв империи. Полезно будет.

— Займись, — кивнул ему Пётр Фёдорович”

Что Государю, что наследнику, выбранные Владимиром люди понравились.

— Интересные, — задумчиво сказал мальчик, после примерно двухчасового общения с ними, — особенно этот… Пугачёв.

— Да, колоритный казачина, — согласился с ним отец, — и боец славный, если верить князю… Да верим-верим, — успокоил он попаданца.

— Мне ещё Аюка понравился и Матвей Прохоров из Апшеронского, — сказал Павел, а потом добавил тактично, — и Никифор из твоего уланского.

— Эх, — взъерошил Рюген волосы мальчишке, — не надо. Знаю, что дядька он суровый, а точнее — кажется так. Сейчас присмотрится малость и ты удивишься — как интересно он может рассказывать об обычных вещах.

— Обычных? — Непонимающе посмотрел на князя Пётр. Тот поскрёб подбородок (бриться каждый день он считал излишним) и протянул:

— Из чего крестьянские поверья рождались, приметы лесные, да многое! Но главное — он отличный мастер конного боя — один из лучших, что я встречал.

Государь выпятил губы в трубочку и с иронией посмотрел на собеседника:

— Своего расхваливаешь?

— Не без того, — согласился Грифич, — вот только конному бою учил меня именно он.

“Свита” пришлась Павлу по душе — бывалые люди, успевшие помотаться по свету, да ещё и с хорошо подвешенными языками. Особенно подружился мальчишка с Пугачёвым — казачина был на редкость обаятельным. Ну и Никифор постепенно осмотрелся и начал учить ребёнка верховой езде.

— Смотри, Владимир! — звонко кричал цесаревич, — я вот так могу!

Затем он показывал какой-то новый трюк и заливался счастливым смехом.

Поселили компанию во дворце, хотя разумеется — отдельных покое на каждого не было. Так — полдюжины комнатушек-кладовушек, половина из которых не имела даже окон. На том, чтобы его приближённые жили во дворце, настоял сам Павел, на Государь возражать не стал — люди все проверенные, да и не объедят.

Предстоящая коронация и попытка как-то помешать ей тревожили Владимира, но другие члены партии Петра не видели в происходящем ничего страшного.

— Да пошумят и успокоятся, — махал рукой Панин, — что я, гвардейцев не знаю? Да и у придворных вечно какие-то интрижки на уме… Не обращай внимания на разговоры — если бы они выполняли хоть сотую долю того, что обещают, давно бы уже гремели как Потрясателя Вселенной.

В словах второго Наставника цесаревича была доля истины — поговорить “за политику” здесь любили, но крайне редко разговоры эти заканчивались хоть какой-то попыткой действий. Да и Панину видней — в конце-концов, он в этом “котле” варится с детства, ну а попаданец оценивает это со своей “колокольни” и зачастую неправильно. В конце-концов, разве можно представить себе попытку организации переворота против законного монарха, любимого армией и народом?! Яд подложить — ещё ладно, но переворот…