Кирилл Тимченко - Без солнца

– Уже хорошо, – кивнул головой Андрей, уже понимая, что все, что видел раньше, ему все же привиделось, – сколько я был в отключке?

– Примерно часа три или четыре, – пожал плечами врач, – вряд ли дольше, да мы и не следили особенно, других раненных тоже много…

Неожиданного с другого конца госпиталя раздался истошный крик, и врач умчался, не попрощавшись. Там, похоже, начал приходить в себя другой, побитый призраками, и тоже пытался кого-нибудь убить. Санитары, переглянувшись, бросились за врачом, на помощь ему. Тем лучше…

Все еще шатаясь от того, что в голове целый хоровод кружился, но размеренно ставя ноги одну перед другой, Андрей попытался выйти, но не смог сделать и десяти шагов, как очередная волна дурноты накрыла его и он все же упал, с грохотом задев какой-то столик. Кто-то приподнял его за плечи и уложил обратно на кровать.

– Сиди тихо, – грубый голос, но без особой злобы даже немного остудил его, – Без тебя дальше справимся.

Андрей поднял глаза и уперся взглядом в лицо человеку, явно прожившего большую и полную приключений жизнь. Хотя, может и не совсем человеку. В необычном, каплевидной формы, с закатанным назад «острием», тактическом шлеме были небольшие отверстия, откуда торчали острые кончики ушей. Сначала не поверив, но убедившись, что это все же не обман зрения, Андрей заметил и другую особенность – за защитными очками были два глаза необыкновенно ярких и голубых, словно сделанных из алмазов. Да и сам он весь какой-то аккуратный, длинный, даже плотный материал защитного костюма не мог полностью скрыть точеные формы тела.

Поняв, куда смотрит лежавший, помощник не постеснялся, а только мотнул головой, отчего мелодично зазвенели небольшие цепочки, прицепленные сзади на шлеме непонятно для чего закрепленные.

– Да, я не совсем человек, – подтвердил он подозрения Андрея, и уже собирался было уйти, когда он схватил его за рукав.

– Подожди, друг, – Андрей только сейчас понял, как ему плохо, и как ему нужно узнать обстановку, – что там, наверху?

– Да ничего хорошего, как всегда, – сказал «друг», задержавшись, – призраков мы как вроде остановили, но со двора они уходить никуда не собираются, хотя это на них не похоже. Раньше, как только потеряют возможность дешево «человеченки» достать, так сразу обратно к себе, на Проклятое поле сваливают. Придется снов патроны тратить. А ты лежи, сейчас с ними вполне можно справиться и без твоего личного участия.

Он ушел, оставив Андрея мучатся вопросом, где же он мог все же видеть подобных. И почему-то ему казалось, что совсем недавно.

К тому же вопросы вопросами, а вот чувство слабости у него постепенно проходило. Даже нервы немного успокоились. Снаружи сюда иногда доносилось эхо взрывов или автоматных очередей, но особенно они его не трогали, привык уже. Гораздо сильнее его взволновало, когда на соседней койке неожиданно пришел в себя раненный, несколько минут назад просто истекавший кровью – кто-то очень удачно сорвал у него почти половину живота. Парень потерял сознание от болевого шока, но все еще был жив, когда приятели притащили его сюда, чуть ли не со слезами на глазах моля врачей помочь хоть чем-нибудь. Так вот, теперь этот парень неожиданно для всех очнулся, хотя уже даже самые оптимистичные отнесли его к разряду «безнадежных» и спокойно встал. Только сразу после этого он бросился на соседа слева, намереваясь вцепится ему зубами в горло, слава Богу, что в тот момент мимо два санитара проходили с другим раненным, и успели оттащить от потенциальной жертвы. Парень только выл, как волк, и размахивал руками до тех пор, пока кто-то не приставил ему к виску пистолет и не нажал на курок. Санитар тут же назвал его «бешеным» с несколько напуганной интонацией и утащил из прохода, оставив только кровавый след на бетонном полу.

А еще примерно через десять часов, когда приток раненных уже остановился, Андрея выписали. Точнее сказать, выкинули с койки. Он все еще чувствовал себя довольно паршиво, хотя уже мог достаточно прямо идти и не падать на каждом втором шагу. Так что ему сказали, что койка сейчас будет занята, а он может отлежаться уже у себя дома. Больше в этой санчасти ему ничем помочь не могут помочь.

Оружие вернули на выходе, и все еще немного пошатываясь и опираясь на ствол автомата, Андрей вышел с медицинской территории. Только возвращался уже ни тем путем, каким зашел – не через секретный проход в каком-то подвале защитной стены, а прямо в тоннели, ведущие к поселку.

Прямо на выходе его досмотрели на небольшом блоку посту, перекрывавшей баррикадой из мешков почти весь тоннель, оставляя только небольшой проход с краю, но вооруженным только одним единственным огнеметом, хоть и невероятно мощным, направленным не в тоннель, а в сторону госпиталя. Рассчитывали, наверное, в случае опасности полностью выжечь его, ведь охраны здесь почти никакой не было, только три бодрого вида солдат, вооруженных небольшими пневматическими иглометами, оружием, больше похожим на игрушечное, но судя по тому, как они аккуратно меняли в разгрузниках положение запасных магазинов, полных патронов, иглы наверняка были отравлены.

На посту у него даже не стали ничего выспрашивать, только спросили, имеет ли он выписку из санчасти, что достаточно здоров, чтобы покинуть ее. Андрей им ее показал, как раз выписали перед самым уходом. Солдат, бывший за старшего, ее внимательно проверил, разве только не понюхал и на вкус не попробовал.

– А с чего такая аккуратность? – даже удивился Андрей, – ведь если меня притащили в это госпиталь, значит я друг, а не враг, И в городе взрывать ничего не собираюсь.

– Может, ты и друг, а может, ты заразный какой. И теперь пытаешь сбежать, прежде чем самому помереть. Этак, заразить остальных, одному хотя бы не скучно помирать. У нас и такие попытки были.

– Но я же не из таких, да и ранение другого свойства, – попытался оправдаться Андрей, даже немного обидевшись на то, что его с шахидом сравнили. Ведь он здоровье свое тратил их жизни защищая, даже пострадал из-за этого, можно хотя бы проявить каплю уважения. Только разве дождешься…

– Потому я тебя и пропускаю, – сказал солдат, отдавая ему справку обратно, – на другом конце тоннеля найдешь другой пост, там старшему ее и отдашь. Можешь проходить. И спасибо за все, что сделал для нашего города.

Андрей, чувствуя, как у него резко повысилось настроения – хоть мелочь сказали, а приятно, черт возьми. Забрал бумажку, и с каждым шагом, словно чем больше отдаляясь, тем лучше чувствуя себя, он уверенно шагал по начинавшему гнить цементному полу.

В поселении все еще был установлен комендантский час, запущенный в момент нападения, но уже явно были заметны все усиливающие поблажки в режиме, на которые охрана смотрела сквозь пальцы, чувствуя, что самый опасный момент они уже пережили. Призраки были остановлены, еще одно небольшое усилие и враг снова будет выбит за пределы охраняемой территории. А потом… А потом все снова замрет в хрупком равновесии, ожидая того, как одна из сторон снова решится сломить это равновесие в свою пользу. На узких улочках и проходах между стенами домов снова показались люди, начали открываться торговые точки, откуда-то даже раздался веселый смех. Только мужчин на улицах почти не было видно, только либо инвалиды, не способные держать оружие, либо старики, уже ни на что не способные. Андрей с перевязанной головой и мертвенно-бледным видом, больше подходил к категории первых, поэтому ни один из вооруженных патрулей, оставленных одновременно и как последний рубеж обороны против захватчиков, так и выполнявший полицейские функции, не стал к нему привязываться как к дезертиру.